Прошло с пол часа томительного ожидания, когда я понял — мое предчувствие меня все же не обмануло, все правильно предсказало, я тоже грамотно распорядился образовавшейся форой по времени.
Двое орков на своих зубастых скотинах заглянули сверху в эту заводь, убедились, что лодка на месте и поскакали дальше, заходя вкусному и питательному беглецу в тыл, как они надеются.
Тех людей, которые погибли в крепости, им может не достаться, а беглец может очень украсить пиршественный стол всей разведгруппы нелюдей. Хотя, они же полную лодку раненых и фельдшерицу добили сегодня утром, должны быть сытыми сейчас и ленивыми, как крокодилы на солнцепеке.
Еще через пятнадцать минут пятеро наездников старательно прошерстили весь берег вместе с кустами, заглядывая сверху во все места под береговой полосой.
— Фу! — на груди сразу выступила испарина от облегчения, — Как знал, что обшарят кусты они очень серьезно. Разговор ведь идет о восьмидесяти кило свежего мяса в виде консервов, которые можно долго хранить в живом виде. За такое людоеды зайца в поле загоняют.
Пришлось просидеть еще с час времени, пока погоня не вернулась обратно, не солоно хлебавши.
Теперь, наверно, в другую сторону направятся, влево от крепости меня искать станут?
Впрочем, нелюди меня удивили, они слезли с гиен, набились дружно в лодку и у меня на глазах на одних веслах пересекли реку. Скотина ихняя доплыла до берега еще быстрее лодки и уже на мели сильно отряхнулись, обдав брызгами всех нелюдей, как специально.
Буду знать, что плавают эти твари быстрее меня, зато, нырять точно не умеют, можно им под водой кровь пустить как следует.
Орки разразились криками, показывая свое недовольство таким душем, в общем, вся эта суета мне явно показала, что они совсем не думают про беглеца, не надеются на то, что я жду их так близко.
Когда впереди ночь, заслуженно полная вкусного свежего мяса, да еще в героически захваченной крепости.
А то, что везде вдоль берега видны тела неудачников штурма людской цитадели, зацепившись за коряги и ветки, распухают тела их сородичей — это полная ерунда.
Да, отношение к смерти у нелюдей какое-то специфическое, иначе это и не назовешь. Сдох — так тебе и надо.
Они ловко вскочили на своих зубастых скакунов, бросив лодку едва вытащенной на берег и в наступающих сумерках быстро удалились в сторону крепости.
Я вытер пот со лба, выступивший от того, что один из гиеноконей подошел совсем близко ко мне, то есть, к кустам, где я занял позицию. Хорошо, что ветер задувает с его стороны, поэтому учуять он ничего не может, ведь добрался до кустов я прямо из воды, а не пришел по берегу. Да и сижу далеко от начала кустов, метров тридцать вверх по склону.
Однако, эти двадцать секунд, пока он принюхивался, оказались очень тревожными, меня в пот пробило и сердце застучало как бешеное.
И я припустил вдоль берега к лодке, оказался около нее через пару минут, прислушался и захватив оба весла, отправился ко второй.
Пока еще что-то видно на берегу, так проще ее найти, а весла там могут и не оказаться на месте.
Если орки забрали их с собой или где-то спрятали. Хоть и не похожи они на таких продуманных парней, только, кто его знает, как работает мышление нелюдей. Я вот лично ни в чем не уверен, хоть и общался с ними невыносимо долгих три дня.
Еще через десять минут я столкнул посудину в воду очень осторожно, так же тихо вставил весла в уключины, однако, грести пока не стал, не зная, смазаны ли они маслом, как в известной песне. Все же метров триста всего до врагов, на любой скрип быстро принесутся всадники, засыплют невидимыми в темноте стрелами. Поэтому только оттолкнулся от берега и отдался воле течения и ветра, которые через десяток минут в уже серьезной темноте принесли мой челн ко второму судну.
Я накинул на корму веревку со своей лодки и здесь уже плотно сел на весла.
Ариал заходит слева от меня, делая все небо изумительно-розовым, поэтому я еще немного вижу, куда гребу и стараюсь изо всех сил. Через пару километров пути вниз по течению уже ничего не разглядеть, поэтому я держусь очертаний дальнего от крепости берега, напрягаю спину и руки, чтобы убраться подальше от погони.
Которая наверняка начнется с утра, когда разошлют разведку вокруг крепости и обнаружат пропавшие лодки.
В итоге я греб с перерывами несколько часов, отдыхал, снова греб и снова отдыхал.
Руки пришлось завязать остатками мешка, чтобы не стереть полностью, я неплохо ухожу от погони, только, уже вымотался изрядно и валюсь с ног от такого выматывающего по нагрузкам и нервотрепке дня.
Решил все же рискнуть и дальше плыть вместе с течением, водопадов тут нет, река совсем равнинная, ночью никто не попадется навстречу, если меня и выкинет на какую-то мель, столкнусь с нее без проблем.
Вымотан я здорово, пора поспать немного, мне с утра много чего решать и делать, с такой уже временами отключающейся головой лучше не пытаться себя спасти.
Поэтому прикорнул на дне лодки, удаляясь неизвестно куда от захваченной крепости со средней скоростью два километра в час.
Когда проснулся, уже в предрассветных сумерках, оказалось, что лодки заплыли за какой-то тростник около берега.
Сколько я тут проспал и простоял на месте — не понятно, кажется, что не долго. Я отпихнулся от высокой травы и дальше уже работая шустро веслами устремился к свободе и спасению своей жизни.
Уже, кстати, в который раз за эти пять дней в новом мире.
Становится светло, река стала немного шире, чем раньше, метров на десять-двадцать. Теперь меня еще немного труднее достать с берега, но, только чуть-чуть. Поэтому я гребу и гребу, понимая, что мое спасение в скорости и непрерывной работе веслами.
Природа вокруг девственная, никакого присутствия человека не видно, правда, я не хочу терять время, высаживаясь на крутые склоны и пытаясь понаблюдать вокруг с какого-нибудь высокого дерева, которые начали попадаться по берегам.
Странно, что нет вокруг никакого жилья, мостков на реке или еще чего-то подобного, однако, как только вспомнишь про аппетиты здешних соседей, понятно, почему вся разумная жизнь здесь держится около крепостей.
С утра подъел все бывшие сухари, уже немного просохшие, теперь режу тонкими ломтиками вяленое мясо, набрал воды во флагу в одном из ручьев. Пить из реки что-то побаиваюсь, раздутые трупы орков попадаются довольно часто. Еще платок смочил, держу на голове постоянно. Хорошо, что в утренние часы еще можно работать веслами, в жару это уже не получится, даже с мокрым платком на голове.
Через пару часов придется вставать на дневку, искать место, где можно спрятать две лодки, а это сложное дело.
Хотя, лучше все же постоянно плыть, ни к чему давать лишние шансы погоне.
Рыба плескается постоянно, и на глубине и около берега, на отмелях. Жаль, что нет остроги или хотя бы сети, мог бы посмотреть что-то такое в крепости, пока искал стрелы.
Впрочем, удирать пришлось без дураков, еще бы минута и все, оказался бы в окружении орков, как все остальные защитники крепости и их помощники.
Без дураков и без лишнего барахла, только в скорости принятия решений и исполнении их же мне удалось выскользнуть из тактического окружения, пока оно не перешло в полное.
Можно долго рассуждать, правильно или не очень я поступил с точки зрения остальных людей в крепости.
Я вот не стану себя казнить, появилась возможность сбежать и спасти свою жизнь в уже полностью проигранном сражении за крепость — я ей воспользовался. Помог очень здорово защитникам со своим появлением, отправил на тот свет десятка полтора нелюдей и сорвал пару очень опасных атак на стены — скажите спасибо, а я пошел дальше.
Все же не родные мои там остались или друзья закадычные, так, немного знакомые по ударному труду и обороне стен люди.
Поэтому, каждому — свое.
Да еще необходимо хоть кому-то рассказать, первым встречным людям, что там с крепостью случилось, вот еще хороший повод свалить имеется у меня. Информация из первых уст — это очень важно, пусть я почти ничего не могу сказать толком.
Однако, через пару часов после рассвета моя одиночная одиссея закончилась.
Зато я понял, на что рассчитывали защитники крепости, когда увидел довольно длинную ладью, идущую на веслах мне на встречу. По шесть весел с каждой стороны дружно опускаются в воду и поддерживают неплохую скорость судна даже против течения.
Еще ему помогают два паруса, поставленных как-то наискосок на невысоких мачтах.
Такого, в длину метров на сорок метров и по высоте в два метра над водой, со смотрящими с мачты наблюдателями.
Только, как они собираются приблизиться к крепости, их же перестреляют на раз-два нелюди, с такими открытыми стрелам бортами?
Впрочем, какие-то сооружения из обструганных брусьев у бортов имеется, наверно, там ставится защита по тревоге.
Сейчас ставить не стали, все же встречный ветерок будет серьезно замедлять судно в таком случае.
Я, естественно, погреб изо всех сил к этому судну, сначала рассмотрев человеческие лица на носу широкой ладьи.
Через полминуты ладья сбавила скорость, весла протабанили по воде после команды, а меня с лодками приняли около кормы. Я кинул веревку в руки столпившимся воинам и сам перелез на борт, несколько раз пошатнувшись от усталости, показывая народу, что греб всю ночь и даже стертые ладони предъявил.
Так торопился донести печальную весть о героическом падении крепости Теронил.
Меня придержали за плечи, с интересом рассматривая мою фигуру и внешность, похоже, не идентифицируя мою личность с кем-то из защитников крепости.
А вот лодки они точно узнали, переглянулись и оповестили об этом подошедших сразу же ко мне своих начальников, двоих получше одетых взрослых мужиков, с аккуратно постриженными бородками, даже в блестящих доспехах местами.
Те сразу же начали меня о чем-то спрашивать властным голосами, только, тут их ждет полный облом.
Ну, не совсем полный, слов тридцать я уже знаю на местном, довольно певучем языке, знаю, как звучит "крепость" или "орки"