Около него тоже оказался крепыш в уже более-менее чистой кольчуге, сразу задирает вверх края рогожи, чтобы посмотреть, что именно досталось сегодня ловким парням с большой дороги.
— Слезай, да осторожнее, а то еще уколешься, — издевается надо мной мужик с палашом и толстой мордой.
Тоже видит мой статус воина, думает, что я нанятый охранник на жаловании, который проспал позорно нападение на вверенный обоз. Бывшие военные часто такими вещами подрабатывают.
Только, я тут так просто мимо приезжал, поэтому погибать за чужую брюкву пока не очень собираюсь.
Мне за это дело, в конце концов — не платят, чтобы очень уж стараться.
Второй бандит сразу подскочил ко мне и вцепился в ножны на поясе, собирается меня разоружить первым делом.
Это они, похоже, еще не разглядели мое копье, которое лежит за краем подводы вдоль нее. Ну, вполне неплохой шанс для меня, нужно только, чтобы этот опытный волчара убрал немного палаш в сторону.
Что он и сделал, пропуская мимо себя второго бывшего стражника с моим поясом.
Морды у всех мной увиденных разбойников довольно паскудные, видно, что не лучшие люди и точно не самые умные подняли мятеж в баронстве, огребли на орехи, а теперь довольно бестолково грабят продовольственный обоз.
С другой стороны — выбирать не приходится, да и самих лошади есть, наверняка, им фураж требуется.
Все щеголяют окровавленными повязками, держащий меня мужик с гримасой боли и изрядным облегчением опустил палаш, как только с меня содрали дорогой и красивый пояс. Похоже, что рана его беспокоит серьезно, это дает мне еще больше шансов.
Не полноценный он боец, хотя, все равно опасен. Чего им тут нужно, если нападают на повозки с брюквой?
Ну, на еду наберут, если никакого богатства тут больше нет.
— Черт, как это нет? А мои тюки? — обожгла меня мысль, и я сразу начал действовать.
У меня то золото есть в мешке и много дорогого добра в тюках имеется, мне сдаваться в плен нельзя никак.
Пока немного успокоившийся моим разоружением и непротивлением тому, что с меня сняли оружие, палаш и длинный нож, пожилой разбойник позволил сообщнику перекрыть доступ к моему телу.
Нащупал ладонью древко и с размаху обрушил его на пожилого.
Не для того, чтобы ранить, просто нужно его отпугнуть падающим сверху блестящим лезвием. Чтобы отскочил на инстинктах и дал мне возможность развернуть копье и встать спиной к склону.
Так оно и получилось, оба разбойника отскочили в сторону, размахивая снова своими железками. Только я развернулся назад, пока копье смотрит в сторону лошади и с легкого прыжка воткнул лезвие третьему грабителя, который еще не понял, что ситуация уже поменялась. Продолжает громко расспрашивать возницу о том, что на подводе лежит.
Не оставлять же его у меня за спиной, тут уже не до благотворительности.
Воткнул ему в область сердца сзади, пробил кольчугу силой удара, острие вошло на сколько то в тело, но, тут же выдернул его и прыжком развернулся к оставшимся оторопевшим бандитам.
Времени у меня нет с ними в правильный бой играть, необходимо прорваться мимо них и оказаться без врагов сзади.
— Тревога! — оглушительно заорал пожилой мужик, — У нас Транил ранен!
И он с силой махнул палашом, отгоняя меня подальше.
Второй уже вытащил свой палаш, бросив мой пояс на землю и грозно встал рядом. Только, куда им против моего, почти трехметрового копья вместе с наконечником по длине, своими железками по восемьдесят сантиметров длиной справиться.
Вот и эти не отбились, попер в атаку неотвратимо, пожилому я попал в плечо, а второму прямо в шею своим излюбленным коварным ударом. Пожилой упал спиной в кусты, спасая свою жизнь и остатки здоровья, а тот, который помоложе, просто свалился около подводы, зажимая пробитое горло.
Локальный успех наметился и теперь подтвержден, только я слышу негодующие крики от предыдущей телеги и еще где-то в кустах замер недобитый бандит.
Я занимаю позицию за самой подводой, на другом краю дорожки, чтобы не пропустить внезапный удар пожилого или даже бросок боевого ножа мне в спину.
От соседней телеги бегут сразу трое, поэтому я одним движением роняю на землю ящик с поднявшим голову на чужие голоса котом и кричу:
— Мурзик, брысь!
Кричу на непонятном, конечно, бандитам и возчикам языке, зато, рыжий меня понимает хорошо и исчезает где-то в кустах с другой стороны.
Еще и от четвертой телеги ко мне бегут, и что самое плохое — я вижу у одного заряженный арбалет в руках.
Слишком хорошо снаряжены лесные разбойники, если не знать, откуда они сюда пришли, хорошее баронское оружие прихватили с собой в бега и еще не пропили его.
Пока меня закрывают от стрелка трое его подельников, я хватаю с подводы свой мешок с золотом, частью трофеев и инструментов. Потом нагибаюсь за поясом и не выпрямляюсь больше, опасаясь получить болт.
А запрыгиваю в кусты за своей спиной, согнувшись как как можно более сильно.
Да, теперь только стратегическое отступление мне показано, хотя, даже без арбалета я бы долго позицию не удержал.
Из троих бежавших первыми разбойников один уже нырнул в кусты с моей стороны и, если я останусь на месте, уже двое опытных в смертоубийстве людей окажутся где-то сбоку или позади меня через несколько секунд.
А тут и стрелок с машинкой в руках, еще пара секунд и болт наверняка вонзится в меня. А потом уже только страшная смерть в наказание за убитых подельников ждет меня, раненого и не способного сопротивляться.
Поэтому я удираю на максимальной скорости через кусты, в одной руке тяжелый мешок с поясом зажат, палаш в ножнах немного цепляется за кусты, в другой длинное копье, таким тут в кустах не помашешь, тем более, пока одной рукой.
Правда, тыкать выйдет получше, чем палашом размахивать, копье для схваток в лесу вполне применимо. Только, хорошо бы пояс надеть и мешок за спину закинуть, а времени на это совсем уже нет, как мне хорошо развитое предчувствие неприятностей говорит.
Да и вообще, ничего не сможешь противопоставить опытным в схватках мужикам, если уже шестеро побежали ко мне под прикрытием своего стрелка.
Поэтому я удираю по густому лесу изо всех сил и своих длинных ног, меняю время от времени направление забега, чтобы обмануть летящий болт.
Отбежав первую сотню метров, я позволил себе первый раз оглянуться и по отсутствию непосредственной погони за спиной, понял, что стражники не так уж рьяно рванули за опасным противником, который уже троих вывел из строя.
Что-то кричат там, за деревьями, похоже, вся толпа собралась около последней подводы.
Поэтому я устроил себе законную передышку, нацепил пояс, распределил на нем съехавшие в сторону ножны с палашом и боевым ножом, потом вздохнул уже не так загнанно:
— Вывернулся я, все-таки, из почти безнадежной ситуации…
Однако, вскоре банда пришла к какому-то согласию между собой, поэтому часть ее, все же развернувшись цепью, отправилась в погоню за вашим покорным слугой.
Гнались за мной довольно долго, только я сразу выбрал направление в сторону поднимающихся холмов, заросших соснами и теперь имею стратегическое преимущество перед бандитами.
Я сверху вижу время от времени цепь своих преследователей, а они меня за деревьями совсем не видят, но, все равно как-то висят за спиной.
Через пол часа примерно я уже зашел за тот же караван, теперь разбойники от меня отцепились, поняв, что не могут догнать меня, скачущего по камням и холмам как молодой козел.
У меня нелегкий мешок за спиной, а у бывших стражников на каждом надета кольчуга и шлем, типа выдавленной суповой миски. Тоже вес солидный, так что я не даю им сократить дистанцию. Они постепенно теряют энтузиазм, а клокочущее в груди чувство мести выходит вместе с пролитым потом.
Снова встретившись со своими подельниками около каравана, они некоторое время что-то решают с помощью криков. Потом наступает тишина, которая мне активно не нравится.
Правда, я боюсь подходить к каравану, ожидая оставленной засады, поэтому какое-то время карабкаюсь на удобно расположенную сосну, с широко расставленными ветками.
Чтобы через небольшое время заметить лошадей и кого-то из людей, уходящих в сторону высящихся недалеко гор по какому-то распадку справа от меня.
Ну, не знаю, это лошади из каравана или собственные бандитов, только, похоже, что они ушли, плюнув на погоню за обидчиком всей честной банды.
А что им еще делать, весь день что ли за мной гоняться?
Еще через десять минут осторожного передвижения я оказываюсь на каменистом холме над местом, что остановились подводы. Телеги я вижу в просветы между ветками, а вот лошадей не замечаю ни одной.
Спускаюсь еще ниже и точно, подводы стоят с сиротливо опущенными на землю оглоблями, значит, лошадей бывшие стражники распрягли и тоже увели с собой.
Потом я могу разглядеть всего четыре подводы на лесной дорожке, все без лошадей. Где еще две из них — я не знаю, только, не это самое плохое.
Около каждой подводы на земле лежит ее возчик, одни раскинувшись руками и ногами в стороны, другие свернувшись клубком.
— Вот уроды! Они, что, всех мужиков зачем-то убили? — понимаю я.
Обхожу остатки каравана, держа копье на изготовку и вижу, что все так и есть.
На дорожке, идущей по склону большого холма, замерли наполовину разгруженные подводы без лошадей, а четыре возницы или уже умерли, или отходят в муках. Бандиты проткнули им животы, поэтому они свернулись в клубок.
Ну и на хрена они это сделали?
Спрашиваю я себя несколько раз, однако, появившийся в голове ответ меня совсем не радует.
Мужиков показательно казнили из-за меня, из-за того именно, что я убил двоих нападавших и повторно ранил того пожилого мужика. Бывшие военные, став дезертирами и бунтовщиками, хотят оставить о себе недобрую славу, чтобы их боялись. Вот и убили простых возчиков, даже не думавших сопротивляться.
Они приняли меня за штатного охранника каравана и так отомстили, как смогли, хозяину груза. Когда не получилось дотянуться до меня.