После этого плотно беру под управление козла, пока он не попробовал вырваться и убежать, явно переживая смерть любимого хозяина.
Сознание животного более тягучее и сложное в управлении, присутствует большая инерция в его движении, поэтому лучше начать работать с козлом заранее. Сворачиваю трофейное оружие в ту самую шкуру, перевязываю ее найденной веревкой из волосатого шнура.
— Именно такой и нужен для ночевки в степи или пустыне, чтобы опасные насекомые не могли его перелезть, — зачем-то вспоминаю я сейчас.
Опасности у меня пока совсем другие и я чувствую, что они приближаются ко мне с каждой проходящей минутой.
Через полчаса быстрого шага с легко нагруженным козлом при постоянным контроле над его сознанием мы взобрались на небольшую высоту одного из первых лысых холмов, поднялись потом на следующий и я там оглянулся назад.
В уже наступающих сумерках вижу, как сильно вдалеке мелькают силуэты всадников-Чертей, окружая брошенную подводу.
Они все же нашли подводу, из-за которой погибли их товарищи. Что теперь будут делать, обнаружив на ней еще одного убитого из своих?
Все же найти следы одного козла на каменистой сухой земле в наступающих сумерках не так просто, как колею от широких колес, а я уже пару раз поменял направление нашего движения, заметая следы.
Черти рассылают в разные стороны по одному всаднику, чтобы найти нас или наши следы, однако возвращаются к подводе не солоно хлебавши. Темнота стремительно опускается на степь и я сам больше не вижу ничего.
Теперь будут ждать рассвета, чтобы найти, куда я ушел. И чтобы не человечески страшно отомстить.
Глава 9
С семи утра, когда удалось захватить подводу и поговорить с пленниками, я ехал до полудня. Там еще один час провел на подводе, контролируя Черта, потом один час отдыха под ней, затем еще три часа непрерывного движения до встречи с тремя злыми нелюдями на узкой дорожке.
То есть, по дороге мы проехали примерно двадцать пять — двадцать семь километров, половину пути до нужного мне ориентира в голой степи.
Мужики, которых я спас, сказали мне, что на этой подводе ехать полтора дня до следующей дороги, по которой часто катаются зверолюды. Именно те, которые осаждают последнюю людскую крепость на берегу Станы.
То есть расстояние всего примерно пятьдесят километров, значит я со своим уходом в сторону за еще полтора часа езды приблизился к ней километров на тридцать с лишним. Осталось всего двадцать километров по более-менее ровной степи, небольшие холмы уже закончились, пока можно оказалось идти с последними лучами светила.
Теперь, управляя козлом, быстро перебирающим копытами под моим ментальным управлением, мы двигаемся около трех-четырех километров в час. Только это всего один последний час перед закатом светила так получилось идти, значит еще километров пятнадцать до дороги осталось.
Придется все-таки воспользоваться мне технологическим превосходством над зверолюдами в виде светодиодных фонарей, чтобы не брести при свете факела. Беречь батарейки смысла больше нет, вопрос конкретно стоит о моей жизни и смерти.
Раз уж я так довольно удачно удаляюсь от холма-кургана, прокачивая неплохо свои умения.
Ночью тут никто не ездит, однако я решаю рискнуть, начинаю светить в ночи кемпинговым фонарем, чтобы идти еще хотя бы пару часов по сплошной темноте. Мне позарез нужно как можно дальше удалиться от погони, чтобы перейти дорогу раньше них и удирать дальше.
Черти точно азартно погонят своих скакунов с самого раннего утра, поедут быстрее меня раза в полтора, как минимум, если не в два.
Если они опередят меня, тогда могут поднять большое число своих братьев в погоню.
И так конечно это смогут сделать, однако лучше пусть потратят время, организовывая ее уже за моей спиной. С двумя-тремя врагами я справлюсь ментальными ударами, однако пяток или десяток Чертей меня просто забьет или тупо расстреляет из луков.
Если же я первым незамеченно пересеку последний оживленный путь, тогда сильно осложню им поиски и развяжу себе руки. Дальше постоянных верховых патрулей зверолюдов уже попадаться не должно, постепенно начнется лесостепь, как мне объяснили мужики.
— Там еще четыре три пути и окажешься в лесу, где проходит граница земель нелюдей-зверолюдов и королевства. Только эти леса — такая ничейная земля, власти там нет никакой. Одни лихие люди там живут.
Ничейная — это как раз то, что мне сейчас и требуется. Лихие люди для меня сильно лучше представителей власти, чтобы обжиться в новом мире и утрясти с ними некоторые вопросы.
Вот так мы брели еще два часа в ночи и потом еще два, я постоянно включаю на секунду-две свой фонарь, освещаю тридцать-пятьдесят метров степи впереди. Убеждаюсь, что провалов или сильных препятствий по пути нет и дальше тащу за длинный повод козла, подпинывая его еще и ментально.
Козлу очень не нравится эта моя затея — шагать по степи ночью, однако деваться ему некуда. Хорошо, что я берег свои ноги почти весь день, отдыхая на подводе.
Теперь упорно шагаю час за часом, ориентируясь по звездам в ночном небе и по свету фонаря. Приподнятое настроение почти спасшегося из безвыходной ситуации человека подталкивает меня двигаться без перерыва. Без раскаленного светила на небосводе, в прохладе наступившей ночи делать переход гораздо легче, что ни говори.
Козел тоже тащится без особых проблем, хотя явно больше меня устал сегодня.
Уже к полночи устраиваемся на ночлег, только мне нужно решить одну насущную проблему — это к чему в голой степи привязать козла. Когда я усну, строптивое животное точно удерет, избавившись от моей ментальной опеки.
Поэтому изматываю его до конца, когда он уже тяжело дышит, норовит присесть вместе с бурдюками. Это как раз местная полночь, судя по моим часам, переведенным на местное время.
Ну, понятно, что приблизительно переведенным, однако мы уже прошли четыре часа и точно далеко оторвались от преследователей. Хотя большую дорогу еще не пересекли, но она точно где-то недалеко уже.
Наливаю ему пол котла воды, козел приседает на передние ноги, потом складывает задние и в таком виде жадно пьет нагретую до сих пор воду. Хорошо, что он может спать так всю ночь. Я втыкаю рядом с ним пару копий посильнее в почву степи, буквально вкручиваю их изо всех сил, обвязываю его передние ноги и шею веревкой по максимуму.
Так, чтобы он не мог встать вообще, тем более без шума, а при такой попытке обязательно разбудил меня.
Козел мне здорово нужен сейчас, чтобы везти еще три бурдюка с водой, все трофейное оружие и котел, пока в нем есть нужда.
Да и сам он чего-то стоит, так же как лук с колчаном и своей сбруей. В любом случае его можно съесть, мясо у козлов вкусное и полезное, как я убеждаю сам себя. Еще, наверно, что диетическое.
Скармливаю животному лепешку, размоченную в остатках воды из бурдюка и оно сразу засыпает, намаявшись за тяжелый, необыкновенно длинный день с новым теперь хозяином, пахнущим совсем по-другому.
И так боднул бы его с лету, этого нового хозяина, однако, что-то в башке козлиной не дает сделать такой трюк. Настойчиво шепчет, что не стоит так поступать — вот что я постоянно делегирую в сознании строптивого животного.
Так удобно получилось, что со мной в этот суровый мир попали фонари, теперь можно напоить и накормить животное в глубокой темноте с нормальным освещением. Не разводя костра в ночи и не привлекая внимание дозорных Чертей. Надолго мне этого фонаря для кемпинга не хватит, конечно, хотя там целых четыре новые алкалиновые батарейки установлено. Они на ледовские лампочки разряжаются очень не быстро, а вот смартфон уже два дня, как умер безвозвратно. Я еще успел попрощаться с ним, когда он отключился уже с нулем энергии в батарее.
Налобный фонарь тоже берегу, однако и он на последнем издыхании, три мизинчиковые батарейки еще на Земле здорово поработали. Есть определенные сожаления, что когда-то погаснут лампочки моих фонарей, закончится зажигалка со спичками и я полностью окажусь в суровом средневековье, как наши предки.
Придется бить кремнем о кресало или наоборот, смотря как тут принято добывать огонь.
Впрочем главное — только сейчас выиграть время, чтобы приблизиться к этой самой дороге, за которой меня ждет свобода.
Я мог бы идти один и даже быстрее, однако оставшиеся сорок пять литров воды сами себя не понесут, как и куча трофейного оружия с остальным добром.
Оружие — очень дорогое по местным условиям барахло, поможет защитить себя и еще его легко поменять на деньги, которые весьма нужны для начала новой жизни.
— Научиться ездить на нем, на козле этом, что ли? — с этой мыслью я засыпаю на все той же трофейной шкуре неизвестного животного.
Через три часа проснувшийся и отдохнувший козел пытается встать, чтобы удрать от меня на волю. Только хитрые узлы не дают ему полностью подняться на ноги, а на полусогнутых своей силы особо не покажешь. Он бы конечно и так справился с коварными веревками, все же сильное и крупное животное, однако я уже расслышал его возню и теперь забираю сознание снова бунтующей животины под свое метальное управление.
— Хитер — козел! А все же мы, люди добрые, похитрее будем.
Проспал всего три часа, однако пора вставать. Хорошо вчера выложился, таща за собой животное, мог бы до рассвета спать, спасибо четвероногому попутчику, разбудил меня.
Быстрые сборы, бурдюки и котел на спину строптивцу, оружие снова завернуто в шкуру-ковер и водружено туда же. Опять с фонарем два часа передвигаюсь по ночной степи, таща за собой на длинном поводу нового попутчика. Ничего, что он недовольно трясет головой, надеясь вытрясти мои внушения из нее, деваться ему все равно некуда.
Через полчаса подходим к той основной дороге, которая ведет из стойбищ до самой крайней крепости Империи в этих землях.
Я так и знал, что она где-то совсем рядом!
Все, первый этап моего спасения из земель зверолюдов закончился с хорошими результатами! Пусть идет за нами погоня, зато и я стал гораздо опытнее в использовании ВНУШЕНИЯ, да и СИЛА подросла заметно.