Думаю, что люди теперь держатся вообще только той стороны после сурового урока, выданного степью за последние пару лет.
А уж на степной берег теперь не высаживаются ни в коем разе, это строго запрещено.
Крепость-форт все так же стоит сильно разрушенная, никакой ремонт не начинался до сих пор. Следы пожаров явно, что они прошлогодние, значит пока не до нее огромной Империи. Не начинали строить и восстанавливать за все это время, хотя по плану должны были уже что-то делать с ремонтом.
Да еще другие проблемы появились, сейчас главные люди Империи больше озадачены внезапным противостоянием с Вольными Баронствами, наверняка им всем явно уже не до степной окраины.
Ну, нам же проще тогда, что военного присутствия имперцев здесь совсем нет, никто разведку тут не рассылает по степи и не выглядывают из наблюдательной башни зоркие дозорные. Империя очень сурово получила по зубам от зверолюдов, настолько сурово, что совсем забросила пока эту сторону Станы.
Со временем, если ей дать такую возможность, разберется с Баронствами, а потом повоевавшая армия тронется сразу же в степи, жечь траву и держать строй под градом зверолюдских стрел. Если начать наступление по весне, то на пару месяцев найдется под ногами, чем кормить лошадей.
Додумаются ли до этого имперские военные — большой вопрос? Если только Тварь разберется немного в ситуации, а военные не слишком налажают и все тотально не украдут.
Еще я хорошо вижу на примере своих поголовно зеленых спутников, чем степь оплатила свою, скорее всего, временную победу — жизнями почти всего предыдущего поколения зверолюдов.
Но это печальное знание зверолюдов рядом со мной никак не угнетает, пока они просто радуются своей победе и думают, что она на века. Плодятся усиленно и готовятся гнать имперские войска все дальше на восток.
— Что с них взять, наивные чукотские дети степи, да еще без своей письменности, — думаю про себя. — Не могут еще никак мудрость накапливать в поколениях.
— Следующая крепость вниз по реке такая же? Или имперцы успели ее восстановить? — спрашиваю я Первого на отдыхе, показывая на разрушенный форт.
Это они должны знать определенно, как по моему мнению.
Обращенным я рассказал, что сам являюсь жителем Вольных Баронств, у которых никаких вопросов со зверолюдами вообще никогда не возникало. Ни к чему создавать лишние проблемы, когда можно обойтись без них. К имперцам отношение у зверолюдов сурово отрицательное в любом случае, а к другим людям просто отрицательное.
Это значит, что съедят так же при первом удобном случае, но издеваться особенно не станут.
После моего вопроса следует весьма горделивое рычание от него и Второго, из которого мне становится ясно, что в прошлом году к концу лета и соседнюю крепость, которая мой почти родной Теронил, опять беспощадно захватили и сожгли вместе со всеми новыми постройками. И еще почти полностью перебили всех воинов, а вот рабочие смогли удрать на оказавшейся около причала дежурной скуфе.
— Понятно, что новички из воинов, да еще на разрушенных укреплениях, не смогли остановить даже небольшой отряд степняков.
Ну, как я и думал, что не зря нелюди выставили разведку вокруг крепости, что не дадут ее быстро восстановить.
Дождутся подходящего момента и снова ее осадят, чтобы взять первым же штурмом.
Нелюди заметно гордятся своими победами за прошлые годы и очень любят порычать на эту тему.
— Ну, что-то такое я на самом деле тогда и предчувствовал. Не зря столько дозоров тут бродило. Все-таки решили местные степные жители потратить еще немного усилий заранее, чтобы наглядно потыкать Империю носом в дерьмо, — говорю себе, вспоминая такие уже далекие события прошлого года.
Когда совершил свой второй поход на курган и нашел там верного спутника, которого пока пришлось оставить Клафии с Ветрилом.
Захватить полуразрушенную крепость в сотню раз проще, чем снова целую штурмовать. Потери окажутся всего в несколько десятков нелюдей, а не в целую тысячу, как примерно вышло при штурме Теронила, стены которого уже я защищал собственной персоной. И отлично защищал на самом деле, прибил камнями и проткнул копьем с пару десятков нелюдей, рассчитался по полному раскладу со своими бывшими хозяевами.
Но вот сейчас хвалю нелюдей за свирепость и настойчивость, как и должен говорить житель Баронств, питающий к имперцам заметную неприязнь по жизни.
Как говориться, доброе слово и людоеду-людоящеру приятно.
Когда отряд Терека наконец переплыл с лошадями реку и скрылся за прибрежными кустами, я спустился с холмика, на котором наблюдаю саму переправу и спрятал пока подзорную трубу в обклеенный кожей тубус.
— Едем вдоль берега, но к нему не приближаемся. Так, чтобы нас никто не видел! — отдаю распоряжение шаманам и нелюдю-вождю.
Они что-то рычат и гнусавят в ответ, как я понял — предлагают переправиться так же здесь, но в мои планы такое не входит.
— У нас очень тайная операция! Никто нас не должен вообще видеть из людей! Я знаю дорогу в нужное место только от следующего города! Не будем же мы бродить лишние пару дней по местам, где люди живут!
Нелюди какое-то время переводят друг другу мои слова продолжающимся рычанием.
— У городка вверх по реке мне пригонят лодку, поэтому Второй Слуга получил мой приказ и поехал вперед. Вас я перевезу на лодке на тот берег, а козлы переплывут сами следом за хозяевами! — объясняю свой замысел.
Приходится так делать, ибо плавать рядовые нелюди вообще не умеют, только некоторые из разведки могут держаться за шею своих гиеноконей или козлов. Но таких вообще немного в степной армии, и они этому делу специально долго обучаются. А тут просто из-за выступающего в реку основания крепости кажется, что придется меньше плыть на добрый десяток метров, что противоположный берег гораздо ближе, вот нелюди и засобирались здесь переправляться.
Ну, зверолюды большой воды реально боятся и поэтому известие, что переправа окажется довольно простой для них самих, здорово обрадовало всех присутствующих нелюдей.
А мне с ними лишнего кататься по людским землям точно не стоит, места на той стороне реки не совсем такие безлюдные, а вполне хорошо заселенные, особенно дальше вверх по течению реки. Увидит нас кто-нибудь случайно и с вероятностью в девяносто пять процентов все свидетели попадут нелюдям в котел. От быстрых козлов и тяжелых стрел не спрятаться нигде местным крестьянам, не ускакать на крестьянских лошадках.
Ни на дереве, ни под водой, когда дело пахнет ужином со свежим мясом, нелюди все как следует перевернут, чтобы найти добычу. Когда меня искали, так все берега и коряги копьями проверили очень тщательно.
Ну, еще нас тогда раскатает первая попавшаяся баронская дружина, потому что убивать людей ради спасения своих временных союзников я очень не хочу.
Придется тогда отложить раскопки пещеры на неопределенное время, но что поделаешь.
— Им Бог разрешил людишек кушать, а кто я такой, его первый Слуга, чтобы божье слово оспаривать? — говорю сам себе. — Придется всем головы скручивать, а кто же тогда станет мне секретную пещеру разбирать несколько дней от завалов? Не жалея себя и не щадя своих лап?
Поэтому мы едем один час вдоль реки, удаляясь от нее постепенно, находим подходящее место уже в наступающей ночи и встаем на ночлег.
Меня опять посещают Обращенные, желающие приобщиться к мудрости СИСТЕМЫ, занимаюсь с ними чуть времени и отправляю обратно. День сегодня оказался хлопотный и трудный, пришлось сделать большой переезд по раскаленной степи и мне не до учебы вообще. Хочется откинуться на плаще и укрыться вторым, а не объяснять очень тугим на обучение зверолюдам всякие хитрости и тонкости, которые им заведомо не пригодятся в скором времени.
Зверолюды попробовали поспорить со мной, что хотят больше знаний получать, пока есть много свободного времени, пришлось продемонстрировать свою большую ментальную силу Первого Слуги. Надавить на них ментально, чтобы резко сорвались с места и, сильно спотыкаясь, убежали от меня в далекие кусты гадить.
— Жизнь висит на нитке, а все думают о прибытке!
Едем всего два дня, ну еще в кургане сутки пообщались, а уже бесят меня серьезно такие черти.
Питаюсь своей едой, варю себе отдельно кашу с мясом в небольшом котелке на собранных нелюдями дровах и потом пью ароматный ксанфский чай, к которому здорово пристрастился в королевстве.
Следующий день и за ним еще один мы держимся на расстоянии пары километров от русла реки, а к вечеру я с верхушки одного из начавшихся попадаться деревьев уже рассмотрел знакомую пристань Патринила.
Терек должен был добраться раньше меня сюда, все же его отряд едет не по уже начавшейся девственной лесостепи, а по нормальной дороге вдоль берега. Но приехали они сегодня к обеду, наверно, не раньше или еще позже, так что может он еще лодку для меня не нашел.
В принципе мы договорились на завтра конкретно, но я сам попросил его все устроить побыстрее, поездка с нелюдями рядом не нравится и мне самому. И чем дальше — тем больше не нравится, явно вижу наши огромные различия, еще их бестолковую кровожадность и непомерное самомнение даже в отношении самого Первого Слуги.
— Ничего, тем с большим удовольствием сверну всем шеи, — успокаиваю сам себя, слушая раздающееся время от времени рычание у соседнего костра.
Раздающееся и сильно раздражающее, тем более, что кое-что я теперь в нем понимаю.
Ну совсем разные мы и это никак не изменить, да еще тяжелые воспоминания о прошлом рабстве дают себя знать.
На следующее утро проехался по округе, оставив зверолюдов на прежнем месте, нашел лучшее место для переправы, чтобы оба берега оказались хорошо заросшими кустами и деревьями, но с пологим спуском к мелкой воде. Наблюдаю долгое время за пристанью и самим городком, нет ли там какой непонятной суеты, означающей, что наш отряд заметили случайные свидетели.
Но стоит полная тишина в разморенном серьезной жарой и провинциальностью Патриниле, потом все же рассмотрел Терека с парой стражников, разговаривающих о чем-то с рыбаками и понял, чт