— Ага. А сколько дворцов у императорской семьи вообще имеется? — это уже граф интересуется своей будущей собственностью.
— Четыре, есть дворец в горах недалеко от Кташа, там страшный летний зной императорская семья переживает. Есть недалеко так же на острове, где всегда свежий ветер с океана. Вокруг столицы есть еще два владения, оба для охоты, зимней и летней, но не совсем дворцы, скорее богатые постоялые дворы.
— Императору было развешено уезжать так далеко от Кташа? — я как-то по-другому представляю себе постоянный контроль Твари над Императором.
— Разрешено, но только в сопровождении нескольких Слуг, своих собственных и еще из Храма, — очень так нехотя отвечает управляющий Гельдберг.
— Ага, это большая государственная тайна? — быстро понимаю я.
— Да, никто не должен знать, — так же тихо под давлением отвечает он.
— Наверно, Первый Слуга Всеединого Бога должен каждый раз Императора сопровождать?
— Именно, — безучастно отвечает Гельдберг.
— Постой пока рядом, — я убираю к себе за спинку управляющего.
А то к нему уже подтянулись несколько других любопытных, чтобы послушать, о чем это такой важный царедворец так долго и подобострастно общается с никому не известной публикой.
Но мы сами решаем мыслеречью переговариваться, пусть новые Слуги могут что-то услышать, но сами пока ничего сказать не могут.
«Предлагаю господина Гельдберга завербовать на нашу сторону, — слышу я от графа. — Сильно влиятельный здесь он мужчина, такой нам самим однозначно пригодится».
«Как рассчитываешь это сделать?»
«Да пусть объявит сам во всеобщее услышанье, что приехал сам новый Всеединый Бог во дворец! И со своим новым Императором. Что дело уже совсем решенное, а кто не согласен — может пойти сдаться гвардейцам на входе по обвинению в государственной измене. Думаю, что больше никому ничего объяснять не придется, его мнению все поверят сразу».
Так можно поступить, чтобы снять все вопросы прямо сейчас.
— Как вообще сама императрица — с ней можно как-то договориться? — вдруг он перехватывает управление над графом Гельдбергом.
Понятно, что его этот вопрос сильно интересует, если та окажется согласна признать его императором и безропотно выйти замуж, то большинство проблем сразу исчезнет.
Однако, выпученные в ужасе глаза имперского управляющего однозначно говорят, что это не вариант:
— Безнадежная стратегия. Она всегда была больной на всю голову, этим и полюбилась молодому императору. Но за время жизни в дворце и, еще родив ему двоих здоровых детей, совсем стала невменяемой. Из-за нее и ее кровавых капризов только во дворце пришлось казнить троих прислужниц и двоих слуг, одну даже ее личную фрейлину. Конченая, больная стерва, — с какой-то даже жалостью откровенно отвечает он.
— Ну, вот. Даже разговаривать с ней не стоит, все равно ничего кроме криков не услышим? — спрашиваю я еще раз управляющего, он в полном согласии трясет головой.
— Будешь пробовать подкатиться? — это уже к графу вопрос, с большой иронией, конечно.
— Да на хрен мне такое счастье на старости лет! Я, вообще-то, очень счастливо женат в королевстве! И Фиалу люблю! — отвечает он мне на русском.
— Ну, какая это старость? Всего-то сорокет, а выглядишь на тридцать с такой СИСТЕМОЙ в голове! Но, ты прав, такой истеричный игрок на сцене императорского дворца нам совсем не нужен. Тем более при полном дворце зрителей, — соглашаюсь с ним я, тоже на русском языке.
— Какие проблемы, сейчас озвучим им твое решение и выставим всех из дворца. Пусть едут и думают, что это такое произошло, если сам Всеединый Бог из Храма выбрался, чтобы провозгласить новую императорскую династию, — предлагает мне граф. — Потом уже гвардейцы изолируют императорскую семью в паре комнат, пока похороны не пройдут.
— Когда похороны назначены? — теперь вопрос к управляющему, раз уж мы вспомнили про такую важнейшую процедуру.
А то уже совсем позабыли.
— Завтра прощание в Храме и захоронение в императорской усыпальнице, — тут же отвечает он.
— Только императора? А его Слуг? — стало интересно мне почему-то.
— Их при храмовом кладбище хоронят, как принято. Не знаю, когда даже, не моя епархия.
«Знаешь, что? Дадим пройти похоронам без скандалов лишних. Нужно нам, чтобы безутешная вдова нас проклинала над гробом мужа при стечении всех жителей столицы? Всего-то один лишний день заговоры вокруг трона станут развиваться и плестись, потом мы так же явимся сюда вместе с гвардией, заберем власть и у императрицы, и у остальных заговорщиков», — предлагаю я ему опять же на русском.
'И приличия соблюдем, и власть свою укрепим еще за пару дней самым существенным образом, — соглашается со мной граф.
«А то еще и суток не прошло, как мы тут все перевернули вверх тормашками!» — отвечает он мне так же.
«Терек — отбой сегодня! — командую я новому графу. — После похорон займемся дворцом. Скоро обратно в Храм поедем!»
— Ваше сиятельство, благодарим за внимание к нашим вопросам. Больше вас не задерживаю, — отпускаю я пока управляющего, подчистив ему сознание.
Потом он еще точно пригодится, теперь больше никого искать и расспрашивать не нужно, самый подходящий человек для вербовки.
Чтобы не вспомнил лишнего про странные вопросы и непонятный интерес к очереди на право наследования трона Империи.
Со стороны странных, и ему пока незнакомых граждан.
Управляющий нетрезвой походкой пошел назад и сразу же очутился в ловушке, окруженный заинтересованными дворянами. Заваливают его вопросами, но он только потрясенно молчит.
После такого решения мы дожидаемся приема у императрицы, которая в очень хорошо пошитом траурном платье, но с видимым раздражением приняла нас с графом и моим Слугами.
Я быстро пробормотал слова сочувствия от своего имени и того же Небесного Отца, пообещал полное содействие в Храме.
Получил такой же казенный ответ от симпатичной блондинки при двух прелестных детях и сразу же откланялся.
— Ее прямо что-то сжигает внутри, какое-то сумасшествие. Она и злится, и гневается постоянно, и до ужаса боится проиграть, — говорю я графу на обратном пути. — Чувствует определенную слабость своей позиции перед высшим дворянством.
— Эх, не тех она опасается! — смеется граф. — Придет печальная весть оттуда, откуда никто не ожидает! От доброго и приятного в общении Бога!
Народа за цепью гвардейцев собралось уже великое множество, так что всю обратную дорогу я проехал с высоко поднятой в благословении рукой.
Как и подобает настоящему Всеединому Богу.
Уважаемый читатели. Уезжаю ночью на Роскон, на слет Магов и Магинь, попробую там последнюю главу написать.
Глава 28
Так что мы вернулись в Храм, не заявив никому вслух о своих правах на престол.
«Ну, как не заявив, кое-кто о кое-чем догадался и наверно, что сделает свои выводы, но никому про нас не расскажет пока. Потому что просто не успеет осознать мою серьезность в этом интересном вопросе», — напоминаю я себе про графа-царедворца.
Ведь пришли, отметились, расспросили, о чем он сам не вспомнит даже, потом так же скромно выразили сочувствие от Храма вдовой императрице, после чего удалились, никак не намекнув на свои намерения насчет престола.
'Придется этого графа Гельдберга однозначно брать полностью под свое крыло, — хорошо пронимаю я. — Такой знающий все и всех человек на своем посту с ходу решают многие наши проблемы. Придется с ним не тянуть, потому что клубки заговорщиков все больше скручиваются, все больше денег и усилий тратят на достижение цели. Тем им сложнее будет отказаться от своих намерений, когда на сцене появятся люди с настоящей силой и властью".
Ведь сами оказались этой задержкой с объявлением нового императора весьма довольны по итогу. Проскользнули между непоняток и избежали явно лишнего нам пока противодействия, плюс прочего озлобления от местных интриганов и манипуляторов из высшей знати.
— Как представлю императрицу, которая каждому, повторяю, каждому местному дворянину, который припрется ей высказать свои соболезнования, жалуется на бессердечность и определенную подлость самого Всеединого Бога. Который хочет отнять у ее родных детишек от настоящего императора принадлежащее только им право на трон Империи, так волосы дыбом встают! — обсуждаем мы стратегию будущих действий и сегодняшнее тактическое отступление.
— Привез с собой каких-то совсем никому не понятных людишек, и на императорский трон с наглой мордой пропихивает! — добавляет граф, тоже наяву видя последствия чуть было не совершенной нами, пусть и не такой большой, но все ошибки. — И гвардию уже берет под себя, упрятав в темницу ее виднейших командиров!
— Не оставлять же конченых подонков у власти? У меня есть такое право, тем более никто не пытается оспаривать тот факт — что именно я теперь Всеединый Бог, посланец самого Небесного Отца. А раз не оспаривают — должны подчиняться!
— Как тут поспорить, если твое и наше появление весь Кташ наблюдал своими глазами? Навернули с пяток кругов над огромным городом, осветив каждого его жителя своим божественным огнем? На такое святотатство никто не решится в здравом уме! — подтверждает даже, обычно молчащий, Терек мои слова. — Я стоял за тобой и слушал слова настоящего посланца небес, так у меня даже волосы встали от твоего ВНУШЕНИЯ. Все, кто оказался в Храме — теперь разносят молву про невероятно убедительного Всеединого Бога, а остальные горожане видели лично твое появление с небес.
Ну, раз уж на Терека моя речь произвела впечатление, значит остальных прихожан просто пробрала до печенки. Да я и сам это чувствую по отношению служителей и искренне верующих прихожан.
— Здешний бог был очень хорош, любим народом за свою доброту и элитой, за то, что не лез в их дела. Но времена теперь гораздо более суровые, темные силы показали свою звериную сущность, поэтому Небесным Отцом посланы более сильные аватары, чтобы сохранить прежнюю спокойную жизнь и наказать Зло. Именно так, с большой буквы. Вот такие понятия доносите до всех, кто вам попадется на пути, что теперь Всеединый бог выходит из Храма и активно возвращается в жизнь Империи! — доношу я до графа с наемником новую трактовку нашего здесь появления.