— Так может мне их на реях развесить? — Невельской не скрывал своего дурного настроения.
— На реях лишнее. У меня есть инструкции от его величества, идти на переговоры лишь с центральным правительством, контролирующим столицу и большую часть Мексики. Нм и оказать союзническую помощь, даже уступить территорию до линии Монтерей-Зуни. если Мексика начнёт боевые действия против САСШ.
— Как же, начнут они, — Невельской пренебрежительно махнул рукой.
— Вижу, не в настроении. Геннадий Николаевич, что причиной послужило, если не секрет?
— Какие от вас секреты. Сергей Вениаминович, — адмирал невесело улыбнулся, — я ведь помню Константина совсем мальчишкой, как он бредил Северным Проходом, как мечтал эскадры проводить в Тихий океан по наикратчайшему пути. Нам сейчас надо усиливать и усиливать эскадры. Увидите — американцы и их «кузены» с берегов Темзы господства русского флота в этой части океана не потерпят. Я почему так силы раздёргал, стоят корабли по портам где есть телеграф. Да чтоб не получить в ответ от британцев такой же фортель, каковой я проделал с эскадрой Перри. Чёрт знает что там Константин думает!
Генерал-губернатор мысленно поёжился. Что ж, Невельской в своём праве — наставник великого князя, он и на ты мог Константина Николаевича и даже, как говорят, матом, когда будущий император неловко управлялся с веслом или там парусами. Ладно, пессимизм Невельского преходящ, да и есть способ поднять настроение двум высокопревосходительствам, благо и повод есть — полторы тысячи гвардейской кавалерии. правда пешим порядком перебираются сейчас через Панамский перешеек. Ничего, здесь уж сыщем кавалергардам и прочим гусарам-уланам лошадушек.
— Геннадий Иванович, а не тяпнуть ли нам по маленькой?
— Почему бы и нет. Сергей Вениаминович!
Глава 11
Операция «Принуждение к миру», начатая Англией и Францией в мае 1856 года «во имя человеколюбия и прекращения ужасов войны» вызвала горячий отклик во всех мало-мальски значимых державах. Даже датчане и те призывали российского императора прекратить никому не нужное кровопролитие, даже турки осуждали «зверства» русских казаков на североамериканском континенте.
Англичан можно понять — не оправдались ожидания просвещённых мореплавателей по организации «мясорубки», перемалывающий потенциалы как Российской империи, так и Северо-Американских Соединённых Штатов (особенно индустриального Севера). Не сошлись огромные массы войск в эпическом противостоянии. не залили кровушкой Русскую Калифорнию и граничащие с ней владения САСШ.
И здесь огромная заслуга контр-адмирала Истомина, коего я произвёл за отличие в вице-адмиралы. Владимир Иванович блестяще организовал проводку конвоев через Атлантический океан, и так вышколил командиров и экипажи, что клипера, сопровождающие транспорта с войсками и военными грузами, ухитрялись «попутно» призовать «купцов», везущих в Северную Америку военную контрабанду. Действия русского флота заставляли Вашингтон держать основные силы в постоянной боевой готовности для отражения кажущейся вполне реальной скорой высадки русских, потому на Калифорнию двинулись отряды общим числом лишь в 25 тысяч кавалеристов, чего совершенно недоставало яля разгрома русского калифорнийского корпуса, насчитывающего к середине 1856 года уже 70000 штыков (и сабель, разумеется). Потому «пиндосы» остановились у Большого Солёного озера и занялись репрессиями мормонов, каковых общественность и Севера и Юга единодушно посчитала предателями, продавшимися Константину за звонкую золотую монету. Тут и наши штирлицы помогли — распускали слухи о десяти миллионах долларов золотом, полученных Бригамом Янгом от русских за нейтралитет и тайную помощь. Молва народная быстро раздула первоначальную цифру до ста миллионов и «святых последних дней» начали прессовать очень и очень серьёзно. То ли русское золото выбивали, то ли не желали оставить в тылу действующей армии поселения потенциальных изменников, но всю развесёлую орду псалмопевцев-многожёнцев погнали несколькими большими этапами на восток, предварительно арестовав верхушку секты во главе с Бригамом Янгом.
Да, не подомнут религиозные фанатики под себя штат Юта. в этой реальности точно не подомнут. Но штатовцы молодцы — действуют как добрейший дедушка Рузвельт после Пёрл-Харбора, загнавший «домашних» япошек за колючую проволоку, не разбираясь кто прав, кто виноват. Несколько месяцев мы с этой эпопеей переселения мормонов выиграли. Отряды кавалерии и наши и штатовские гонялись друг за дружкой и устраивали снайперские перестрелки на пределе дельности полёта пули. Русской винтовке, во многом скопированной с британской «энфилдки», противостояли карабин и длинноствольное ружьё Шарпса. Насколько я помню «у нас» Кристиан Шарпс и его «стволы» стали широко известны во время вооружённого противостояния Севера и Юга, но ирония судьбы — здесь оружейные фабрики куда как раньше расширили производство благодаря огромным заказам русской старообрядческой общины из Калифорнии. Кержаки, несмотря на прижимистость, оружие закупали только лучшее, не считаясь с ценой. Две с половиной тысячи дальнобойных винтовок Шарпса и десять тысяч карабинов стояли на вооружение ополчения Беловодья! Пришлось даже из Петербурга надавить на полковника Кустова, чтоб старцы не жались и пятьсот снайперок передали в распоряжение генерал-губернатора, для вооружения лучших стрелков и на южном направлении тоже. Старообрядцы всё равно в боевых действиях примут участие в последнюю очередь — когда кавалерия под напором превосходящих сил врага откатится к границам Русской Калифорнии, к так называемой «линии Константина». Но пока противник не горел желанием переть незначительными силами на штурм, мы тоже не геройствовали попусту, берегли людей.
В «Таймс» назвали Русско-Американскую войну «странной», и словечко это мгновенно начали смаковать европейские издания. Не знаю, чего странного они нашли — в договорняки мы точно не играли, на севере вышибли янки с Тихоокеанского побережья, утвердились прочно аж до самой канадской границы, изничтожили всё, до чего могли дотянуться на «Орегонской тропе». На юге генерал-майор Турчанинов «обкатывал» уже 12 тысячный кавалерийский корпус, удерживая правобережье реки Колорадо, держа в страхе южные штаты, которые прям таки с ужасом вселенским ждали рейдов страшных казаков. Но попусту разменивать солдат я категорически не желал, даже один к двум или один к трём — всё равно не в нашу пользу, потому офицерам следует думать, думать и думать, как нанести урон противнику, сведя свои потери к минимуму. После депортации мормонов хорошенько подумал и приказал Образцову собрать в кулак лучшие силы, артиллерией усилить и выбить отряды неприятеля из поселений «святых последних дней». Надо новую границу «отторговывать» как раз у Большого Солёного озера, для чего следует укрепиться там. Англичане не зря спешат понудить Россию и САСШ к миру, разочаровались британцы, не дождались русскую гвардию в порту Нью-Йорка. Разрушить промышленность Севера, остановить экономическое развитие бывшей колонии, для такого случая можно и русского медведя спустить на Вашингтон. Потому и не препятствовали подданные королевы Виктории прохождению в 1855 году Балтийского флота, сопровождавшего транспорта с Гвардейским экспедиционным корпусом к Восточному побережью САСШ. Думали бритты и галлы, что как бахнут десантники со всей молодецкой дурью и удалью в штыки, разрушат по максимуму инфраструктуру Севера и геройски полягут там. все до единого. Ан нет. Константин пошёл другим путём — нарушил территориальную целостность Новой Гранады и Панамским перешейком погнал подкрепления в Калифорнию…
Горчаков не успевал отбиваться от нот протеста — испанцам за сотрудничество с Российской империей тоже прилетало неслабо. А латиноамериканские партизаны пытались атаковать наши гарнизоны на Панамском перешейке. Тут не понять — или САСШ их подзуживает, или лавры Боливара покоя не дают. Впрочем, потери были незначительны и на переброске людей и грузов те нападения практически не сказались.
Гордым идальго русское золото было весьма кстати — в Испании в очередной раз все воевали со всеми, шла конфискация и продажа земель церкви и наделов крестьянских общин. Ну как тут не приютить, не обиходить русские эскадры, а на протесты Северо-Американских Соединённых Штатов разводить руками — дескать, эти дикие и страшные казаки такие наглецы, что и не спрашивают разрешения у хозяев. С испанцами надо заключать союз, дружить против САСШ. Так себе союзнички, если честно, но на безрыбье и рак рыба…
Вице-адмирал Истомин исполнил и важную дипломатическую миссию, в феврале 1856 года Владимир Иванович с отрядом в семь сильнейших клиперов и фрегатов появился у Нового Орлеана и уничтожил два американских военных корабля кинувшихся на выручку «купцам». Русские моряки метко стреляли, лучше маневрировали и взяли умением, а не числом, что бы там не писали уязвлённые южане в своих «подтирашках». Затем Истомин с трофеями ушёл на юг, держась в виду портов Мексики, в Мексиканском же заливе. С флагманского «Опричника» на берег сошла миссия во главе с капитаном первого ранга Полежаевым, каковой надлежало доставить пакет от Истомина Президенту республики. Ничего там особо тайного не было, да импульсивные латиноамериканцы всё равно бы проболтались, потому и не секретили особо. Многоуважаемым нашим соседям мексиканцам предлагалось урегулировать случившиеся между двумя великими державами «территориальные недоразумения» после чего зажить мирно и добрососедски, дать право военным кораблям Российской империи заходить в порты страны. Ну и прочие мелочи. Вся миссия и была рассчитана исключительно на «делание нервов» вашингтонским политиканам, всерьёз опасающимся военного союза России и Мексики. Но неожиданно перепугались англичане и французы. А всё случилось из-за мифического бастарда, подрастающего в семье полковника Мезенцева и Моники, так её растак и перетак Константиновны. Полежаев, как истинный моряк волею случая ставший дипломатом, ничего о сплетнях про «мексиканского царевича» не знал. Потому на провокационный вопрос одного из членов здешней хунты — не же