— Второе! — Александр встретил дипломата в «приподнятом настроении», топя в алкоголе эмоции, сжигающие нервы.
— Что второе? — не понял Горчаков.
— Второе покушение пережил. Теперь самое интересное — переживу ли третье.
— Как вы можете так говорить, ваше высочество!
— Могу, князь, могу. Чувствую, с моими весёлыми подданными остаток жизни проведу в увлекательных приключениях. Кстати, как ваша миссия? Увенчалась успехом?
— Да. ваше высочество. Конференция пройдёт в Берлине и у европейских держав есть понимание, что Россию необходимо поддержать. Во всяком случае «топить» нас не собираются. Разве что британцы попробуют половить рыбку в мутной воде.
— Ну, «просвещённые мореплаватели» известные мастера наживаться на чужих сделках. Выпьете со мной. Александр Михайлович? Нервы вибрируют по сию минуту. Как представлю сколько невинных людей положили злоумышленники…
— Не откажусь, ваше высочество. И у меня нервы ни к чёрту…
Глава 13
В Берлин дипломаты съехались в начале марта 1857 года. Первое заседание прошло 8 марта, что наверняка бы порадовало ещё не народившихся революционерок и феминисток Клару Цеткин и Розу Люксембург.
Президент Северо-Американских Соединённых Штатов Джеймс Бьюкенен остался в Вашингтоне, «держать руку на пульсе», мало ли что случится, вдруг да возобновятся боевые действия. Потому в Европу отправилась представительная делегация политиков и промышленников, сенаторов и конгрессменов под руководством вице-президента Джона Кэбелла Брекинриджа. Соответственно и император всероссийский остался в Петербурге, а сражаться за интересы державы в Берлине выпало Горчакову и великому князю Александру Николаевичу. С Сашей недавно приключилась презанятная история, достойная скорее дамских сентиментальных романов, нежели чем жизнеописания государственных деятелей. Получив развод, брат в Варшаве ударился во все тяжкие — волочился за доступными красотками, выпивал и гусарил напропалую. А экс-супруга, получая известия о Сашиных похождениях, решилась на страшную месть, в чём весьма и преуспела. Мари уехала в Москву и там позировала какому-то молодому дарованию в весьма раскованной позе с минимумом одежды. Взбешённый Александр, едва узнал о «художествах» бывшей, ринулся в первопрестольную. По слухам, великий князь изрубил портреты в стилю ню, аж три штуки, а затем сорвал с бывшей жены одежды и овладел ею прямо на изничтоженных произведениях искусства. Художник, слава Богу, успел скрыться, а то бы Сашу помимо смерти Пушкина непременно обвинили и в геноциде мастеров кисти.
Но! Самое интересное, Саше и Мари так понравилось «это дело», что очень вероятно скорое воссоединение семьи, тем более Мария Александровна оперативно «залетела». Вот смеху-то будет, если родится мальчик, из-за родительской ссоры «пролетевший» мимо императорского поста. В высшем свете уже начали ходить анекдоты о великой силе искусства, способствующей примирению супругов и разрастанию дома Романовых. Похабный анонимный стишок, намекающий, что художник тыкал кистью не только в холст, быстро разошёлся по империи и разъярённый Александр безуспешно искал автора сего пасквиля. Так что моё предложение на пару с Горчаковым решать вопросы войны и мира брат принял с воодушевлением и отбыл в Берлин даже раньше российской делегации.
А я беседовал с Образцовым, спешно прибывшим в Петербург на флагманском фрегате адмирала Истомина. Генерал-губернатор Русской Калифорнии привёз две тысячи пудов золота в слитках, справедливо рассудив, что в столице империи драгметалл будет куда как сохраннее. Ценный груз оперативно перебросили через Панамский перешеек, удерживаемый двумя русскими бригадами, а конвоировали «золотой фрегат» ещё восемь вымпелов, так. на всякий случай…
— Сергей Вениаминович, благодарю за службу. — я искренне обнял бравого разведчика и губернатора. — золото Русской Калифорнии отменно работает на Россию, на нашу победу работает. Пароходофрегаты, заказываемые у англичан на калифорнийское золото, существенно усилили Атлантическую эскадру. Даже не представляете, как боятся русских рейдеров американцы, все силы стянули на Восточное побережье. Но вам в Калифорнии, конечно, тяжелее приходится, стычки идут постоянно, читаю доклады: потери, потери, потери. То пять человек, то двадцать семь, то четырнадцать. А всё народ отборный жизни свои за Отечество отдаёт, — пионеры, первопроходцы! Сейчас даже сожалею, а вдруг ошибся с упреждающим ударом, вдруг да разошлись бы с САСШ мирно.
— Увы. ваше величество, не разошлись бы, ударили б первыми американцы, непременно ударили! И тогда трудно сказать — устояли б мы. удержали Калифорнию. Спешу успокоить, вражеские потерн несоизмеримо больше, а маневренная война, когда кавалерийские отряды перемещаются на сотни миль, превращая вражескую территорию в «выжженную землю», себя оправдала — наблюдается исход фермеров из соседних с Калифорнией штатов, неприятелю будет очень сложно перебросить и снабжать продовольствием большие армии на столь значительные расстояния. Хорошо показали себя и отряды сапёров, разрушающих мосты, даже взрывающих пароходы на Миссисипи.
— Да, про мины на «американской Волге» я читал доклад, представлял к наградам отличившихся. А как железные дороги? Телеграф?
— И железные дороги и линии телеграфа уничтожались летучими эскадронами в обязательном порядке, равно как и разорялись мастерские, фабрики. Пострадавшие американцы, конечно, озлобляются, идут в ополчение, совершают ответные вылазки. Как правило, такие неподготовленные атаки мы легко отбиваем, у неприятеля серьёзные потери среди ополченцев. — лезут напролом, никакого представления о тактике, дисциплине. А армия САСШ, вы правильно заметили, по большей части прикрывает Атлантическое побережье.
— Сергей Вениаминович, пару-тройку дней отдохните в Санкт-Петербурге, друзей навестите, а засим — в Берлин!
— Ваше величество, мне предстоит принять участие в работе Конференции?
— Разумеется! Уж коль приехали в старушку Европу из калифорнийского далека, так и поможете Горчакову в трудном деле замирения с супостатом. Кто лучше генерал-губернатора Русской Америки знает положение дел на Аляске, в Калифорнии, в том же отбитом у штатовцев Орегоне?
Эх, тяжела ты, шапка Мономаха! Два года как владычу в России матушке, а по сию пору жду. что Николай Павлович зайдёт в кабинет и попеняет за упущения и недоработки. Папенька, он был такой — глыбища. Перед ним люди трепетали, а меня просто боятся. Ну. или обожают, как калифорнийцы или экзальтированная молодёжь, восхищающаяся поэтом на троне.
Экономические преобразования в Российской империи предсказуемо идут со скрипом. Не хочет народ меняться, хоть трижды Петром Первым будь — «поднять Россию на дыбы» не получится. Разве что штаны последние порвём, широко шагая, на смех и радость великих держав. Все прожекты по развитию промышленности в Европейской части страны я отслеживал очень внимательно, это за Уральским хребтом любая инициатива одобрялась авансом. А отдать европейским промышленникам районы добычи каменного угля и руд на юге России — фиг! Никакого Юза. никаких иностранцев! Николаи Иванович Путилов уже как девять лет, с самого моего возвращения из Калифорнии работает по двум направлениям. Пониио флотского судостроения Путилов курирует и Донбасский промышленный район. Так что калифорнийское золото, вывезенное Образцовым в Петербург, пришлось очень кстати, оборудование для металлургического завода надо закупать как можно скорее и выстраивать всю цепочку, чтоб и машиностроение в Новороссии пошло в рост. Николая Ивановича я берёг и ценил, сделал младшим компаньоном, выделив 10 % от активов «Новороссийского машиностроительного товарищества». Машин правда пока не производилось, шла огромная подготовительная работа, но планов было громадьё — стране требовались рельсы и провода для линий телеграфа. Кстати нехватка телеграфных проводов и подтолкнула в 1848–1852 бурное развитие мастерских и небольших заводиков по выделке проволоки. Моя махина, выросшая из «Железоделательного завода Константина Кузнецова» тогда не справлялась с возросшими в десятки раз объёмами, элементарно не хватало мощностей. Но купчины молодцы — быстро смекнули выгоду и перспективы телеграфа, прикинули, сколько линий потребуется, дабы «сшить» связью необъятные российские просторы и ринулись в новое для них дело.
Путилов привлекал к работе множество толковых и инициативных люден, помогал создавать им своё дело. Десятки небольших компаний трудились в тесной смычке с «Новороссийским машиностроительным товариществом», так сказать, по системе аутсорсинга…
Конечно, слова такого здесь не знали, но на темпах и качестве работ незнание забугорных словечек никак не сказывалось. Напротив, мастеровым чрезвычайно льстило, что царь батюшка отдаёт предпочтение своим, доморощенным талантам, не пускает в Россию немцев и французов.
Донецк (да, так и назвал, чего выдумывать) и его окрестности бурно развивались, крестьяне выходящие из «крепости» предпочитали перебраться в благодатные здешние края, нежели чем плыть через океан в Калифорнию или там на Аляску. Впрочем, война с САСШ существенно подсократила людские перевозки в заокеанские владения России, на что и указал генерал-губернатор Образцов в своём весьма подробном докладе на высочайшее имя. Всё-таки правильно я поступил, заблаговременно урегулировав отношения с Великобританией и Францией, а то что вместо Крымской войны сейчас «американская», так то как небо и земля разница. Противник даже до границ русской Калифорнии не дошёл, застряли у Большого Солёного озера и бездарно проиграли все более-менее крупные сражения и стычки казакам и драгунам генерала Турчанинова. Николай Гаврилович всего полгода проходил в генерал-майорах, как за разгром неприятельского кавалерийского корпуса под Лос-Анджелесом стал генерал-лейтенантом и командующим Южным направлением, с базированием в будущей столице Голливудщины, на сей момент захудалой деревне, даже не городе. Мексиканцам спасибо — по сути они выступали на стороне России, даже были случаи атак партизанами американских небольших отрядов. Но ни Образцов, ни Турчанинов не обольщались, так и писали в своих донесениях — «Союзник из мексиканских иррегулярных частей весьма плох и ненадёжен».