о там море — океан позитива!
В ответ султан отдарился шкатулкой драгоценных камней и древней саблей, вроде как самого Македонского Александр Филиппыча. Принял с благодарностью и то и другое, облобызал «брата» и обратно на «Кавказ».
После прохождения Дарданелл, наблюдая как старается двенадцатилетний капитан-лейтенант Владимир Романов, отвечая на каверзные вопросы Литке, довольно таки бойко и толково рассказывая заслуженному адмирала и артиллерийским офицерам крейсера о баллистике шести и трёх дюймовых орудий «Кавказа», нахлобучил на сына свою фуражку.
— Молодцом, господин капитан-лейтенант! Хвалю! Как считаешь, Фёдор Петрович. Не пора ли сего отрока к большим делам допускать?
Офицеры, в том числе и великий князь, вытянулись во фрунт и шелохнуться не смели. Литке, довольно жмурясь, пророкотал: «Давно пора».
— Что ж, Володька, с сей секунды ты генерал-адмирал флота Российского. А я всего лишь самодержец! Фёдор Петрович, но тебе по прежнему гонять и шпынять Владимира Константиновича, несмотря на то, что обскакал тот в чинах ветерана!
— У меня не забалует!
Иного ответа от Литке я и не ожидал, а посмотрев на офицеров, присутствовавших при историческом событии (передача «морского скипетра» пусть даже от отца к сыну — не шутка) закатил небольшую речь, попросив их стать верными сподвижниками генерал-адмирала Владимира Константиновича Романова.
Команда крейсера, экстренно собранная на «большой сбор» столь громко «урякала», приветствуя нового главу Морского ведомства, что не только мателоты, но весь караван из 15 военных кораблей и пароходов сообразил — произошло нечто экстраординарное.
Мы с Владимиром шли в Порт-Саид на «Кавказе», всё-таки военные моряки, нам положено. Прочее же семейство, свита и усиленная рота охраны разместились на комфортабельном пароходе «Мария», отстроенном специально к визиту на открытие Суэцкого канала. Мероприятие то значимое, заранее готовились.
К «Марии» и попёр по дурости Вильгельм, пока не указали королю прусскому, куда надлежит курс держать.
До появления на борту Вильгельма и Бисмарка мы с Литке на пару проэкзаменовали юного генерал-адмирала на знание состава военного флота Пруссии. На удивление Владимир перечислил даже пароходы, которые в случае мобилизации должны стать вспомогательными крейсерами и транспортами у тевтонов.
С гостями дорогими беседовали уже «на троих». Литке не политик, а Володька мал ещё, пускай вон бегает, прикидывает, какой мундир пошьёт и гордится, что теперь ему сам командир «Кавказа» капитан первого ранга Машуков, подчинён и подотчётен.
— Ваше императорское величество, — Вильгельм, как всегда был учтив и церемонен, — несказанно рад беседовать с вами на столь прекрасном корабле.
— Я тоже очень рад, дорогой дядя. Очень, очень рад.
— Ваше величество, — начал Бисмарк по отмашке суверена, — сближение России и Франции не может не волновать Берлин.
— Господин министр-председатель, я многократно заявлял и не отказываюсь от своих слов, что России пора подумать о своих интересах, вступая с кем-либо в военный союз, а не таскать каштаны из огня для разлюбезных союзников, ничего не получая за труды. Баста! Более не будет такой «благотворительности» и растранжиривания русской крови как в Семилетнюю войну, как в череду наполеоновских войн. Я не вступился за Данию, позволив Пруссии отгрызть немалый кус территории. А мог бы и остановить агрессора, то есть вас, но предоставил делам европейским вариться в европейском же котле. Вековой спор, куда отнести Россию к Европе или к Азии, мне абсолютно неинтересен, хоть Антарктидой называйте, — плевать.
— Ваше величество, — побагровел «железный Отто», — мы не можем быть безучастными к судьбе дунайской монархии, каковую вы намереваетесь развалить. Подумайте, ваше величество, — Вена оплот стабильности и здорового консерватизма в Европе. Уйдут Габсбурги и кто придёт? Ротшильды?
— Бисмарк, вы что же, записали русского императора в социалисты? Петербургу безразлично кто кому накостыляет в авансируемой «Большой Европейской Войне» Париж Берлину или наоборот. Россия находится в состоянии войны с САСШ и нам более чем достаточно. Поверьте. Нет ни малейшего желания встревать ещё и в европейские авантюры. Будь то предложения Наполеона расколотить все горшки на германской кухне, либо ваши призывы сплотиться в едином строю против возродившегося континентального хищника.
— Константин, — наконец Вильгельм отставил официоз и заговорил по свойски, как много раз с ним беседовали ранее, — наши агенты в Новом Свете утверждают, что КША и САСШ одинаково мечтают завершить войну, Вашингтон даже готов признать свершившимся факт отделения южных штатов в самостоятельное государство.
— Да, есть такие намерения и у части конфедератов и у юнионистов. Война всем надоела.
— России будет трудно противостоять намерению Севера вернуть территории на Тихоокеанском побережье, — Вильгельм обменялся взглядами с Бисмарком и продолжил, — меж тем союз России и Пруссии позволил бы создать сильную армию из мигрантов немцев, желающих попытать счастья за океаном.
— Дядя Вилли, неужели я так наивен и поверю, что германские государства отправят лучших бойцов в Северную Америку, оставшись перед угрозой французского вторжения с худшими?
Проняло сволочей, ишь как Бисмарк покраснел, того и гляди удар хватит Отто, не доживёт толстяк до создания Германской империи.
Север и Юг реально желают заключить мир и, похоже, теперь уже такого жёсткого противодействия как год назад, «миротворцу» Джефферсону не окажут горячие южане. В принципе, задача первого президента Конфедерации исполнена, — независимость будет «оформлена» и две половинки Америки заживут каждая сама по себе и наверняка Юг не станет препятствовать вчерашнему врагу «выдернуть русскую занозу». Да, именно так именуют янки русские заокеанские губернии.
Предвидя такое развитие событий, мы старались как могли. Во-первых резко увеличили количество рейсов на Русской Трансатлантической Линии, перевозя не только переселенцев, но и вторые батальоны пехотных полков. Полки оставались в местах постоянной дислокации, а из «двоечек» вместе с добровольцами, едущими в Америку своей волей, уже в Техасе формировались Калифорнийские и Орегонские полки, числом уже за полтора десятка. Ну и корейцев повезли через Тихий океан, как без них. После взятия Сент-Луиса и пленения двадцатитысячного корпуса армии Севера, именно корейский охранный батальон надзирал за лагерями пленных янки, обеспечивая порядок, пресекая попытки бунтов и побегов. Генерал Борегар, подчиняясь давлению «шпаков» через пару недель после захвата Сент-Луиса отвёл части «Армии реки» от собственно Миссисипи, обусловив тем, что необходимо сосредоточить силы на других угрожаемых участках.
В ответ батальоны Русского Добровольческого Корпуса сдали конфедератам позиции под Ричмондом, Луисвиллом, и также из Техаса пошли на Сент-Луис. Отдавать этот город нельзя ни в коем случае. Коль придётся — будем именно там класть полки и эскадроны, взаимно «обнуляясь» с северянами. Хорошо хоть, жители Кентукки, вернувшиеся на родные пепелища, воспылали к янки такой ненавистью, что слышать не хотели о мире. Им Корнилов с Нахимовым и передавали пленных. На восстановлении порушенных домов и усадеб пускай потрудятся. Попытки северян вернуть стратегически важный речной порт «с наскоку» привели к разгрому кавалерийской бригады САСШ. Корейцы хоть и потешно смотрелись на здоровенных жеребцах, но свою задачу — вывести янки на орудия флотилии исполнили на отлично. Далее уже не оплошали морские артиллеристы — «накрыли» кавбригаду и повыбили едва ли не полностью. Есть отныне и в этой реальности легенда об «атаке лёгкой кавалерии», да-с…
Первоначально у Корнилова в подчинении больше было азиатов, потом уже, когда подтянулись по реке первые техасские батальоны Добровольческого корпуса стало полегче. Славные ребята кентуккийцы контролировали участки по Огайо, туда часть флотилии ушла, под началом Нахимова, с базированием на Каир, А Сент-Луис открывал нам Миссури! После захвата почти всех речных мониторов северян Корнилов перекрыл Миссисипи от возможных нападений неприятеля и запустил в Миссури катерников и трофейные канонерские лодки, идеально подходящие для войны на реках. Моряки поддерживали огнём кавалерийские отряды, наступающие вдоль Миссури, неприятель напуганный слухами о небывалых зверствах корейцев и об их невероятных боевых качествах предпочитал бежать. Весёлые месяцы были, судя по донесениям. Дойдя до Омахи капитан-лейтенант Вершинин закрепился там и дождался прихода драгунского полка из корпуса генерала Турчанинова.
Николай Гаврилович, возведя в бывших мормонских владениях неприступный укрепрайон (так он сам считал, ну и инженер-полковник Леер соглашался с бравым кавалеристом, что меня куда более убеждало) заскучал и начал сколачивать коалицию индейских племён, направленную против янки, желающих понастроить железных дорог и истребить всех бизонов. То была старая пропагандистская песня, без особого успеха исполняемая по моей высочайшей указке. Но у Турчанинова сия байка неожиданно «выстрелила» — три тысячи краснокожих он принял на службу за сущие гроши. И полторы тысячи скво создали семьи с турчаниновскими орлами, засидевшимися у Большого Солёного озера без ласки женской. Благо там попы наличествовали, блуда особого не было — как завидят батюшки милующиеся парочки, так с кадилом наперевес бегут, отлавливают и венчают пары и крестят в язычестве погрязших индианок едва ли не одновременно. Попы тоже люди, им тоже скучно…
И вот восемь сотен турчаниновских русско-индейцев вышли на Омаху, составив основу гарнизона городка, взятого на шпагу весёлым моряком Вершининым, ставшим комендантом города и капитаном второго ранга с приказом стоять насмерть…
И таких бойцов я должен сдать в угоду интересам САСШ и КША? Да ни за что! Напротив, распускались слухи о переброске из Кореи едва ли не полумиллиона солдат, таких же отчаянных, печенью врага питающихся, точь таких же зверей, что взяли Сент-Луис.