Палмерстон не утерпел, прибыл в Петербург самолично, хотя совсем недавно, в Порт-Саиде мы с ним провели несколько часов, обговаривая выход из войны с САСШ и «переключение» на дела европейские. Англичане крайне серьёзно отреагировали на внимание, оказываемое Наполеоном на торжествах по открытию Канала, клану Романовых-Гольштейн-Готторпских. Пока царь «страдал желудком», французы обхаживали императрицу и цесаревича, устраивая экскурсии и балы в их честь. Брат Саша, король Польский вёл переговоры с монархами и главами правительств европейских держав, выступая как независимый владыка. Пруссия и Австрия переполошились, когда Александр, через голову Петербурга, предложил униженной Дании союз с набирающей силу Польшей.
Про «набирающую силу» не более чем оборот речи, напротив, самые деятельные и денежные поляки, «распробовав» прелести жизни в Северной Америке, едва случилось перемирие Союза и Конфедерации, выкупили почти все билеты на рейсы Русской Трансатлантической Линии. Паны со средствами жаждали осесть на Юге, а те, кто победнее и побоевитее, рвались в САСШ, дабы повоевать в ближайшем будущем с московитами, отличиться и получить за службу «поместье». В Европе преобладало мнение, что «цивилизованно разведясь» с Конфедерацией, Север немедленно ударит по российским колониям и начнётся «третья русско-американская война»…
Однако, по мнению наших и британских агентов, Вашингтону потребуется минимум пара лет, для налаживания более-менее сносной жизни в САСШ. Не шутка ведь — 370 тысяч убитых и пропавших без вести, против 220 у конфедератов. Потери Российской империи составили 28 тысяч убитыми и 50 тысяч ранеными. Низкий поклон медикам пироговской школы, эскулапы немало бойцов вытащили с того света, как наших, так и южан. Не зря военные наблюдатели одной из составляющих успеха КША считают образцовую медицинскую службу, налаженную русскими врачами.
Эскадра Черноморского флота, обратно в Севастополь не вернулась — прямиком от Суэца ушла на Кубу. А «брат» султан ввиду истощения казны «созрел» до создания еврейской автономии с центром в Иерусалиме, но требовал кредитов и иных преференций. Пришлось отсылать владыку правоверных к Ротшильдам, не хватало ещё из российского бюджета оплачивать «исход».
Хотя какой там к чертям «исход» — хорошо, если несколько тысяч ортодоксов и наивных ювелиров и портных переберётся в Землю Обетованную. Благодатные земли Северной и Южной Америк ждут колонистов, кому захочется в пустыне верблюдам хвосты крутить?
В этой реальности, после «бесчинств» русского флота, перекрывшего Атлантику, поток переселенцев устремился в спокойные Бразилию и Аргентину. Похоже, иная история начинается в далёкой и прекрасной Южной Америке, отличная от нашей.
Российский Генштаб не мог остаться в стороне отправил изрядное число дипломатов и агентов в Южное полушарие, а царь-батюшка ещё и «обокрал» Киплинга и Маршака, запустив в народ романтическую песенку «На далёкой Амазонке». Хотя пароходов с такими названиями как в песне, покамест не было и четверг, как день отправки судов, был вовсе не «бразильским днём», но кто к мелочам придираться станет? Вот и Палмерстон начал разговор с «амазонско-ливерпульской» песенки, которая как оказалось очень джентльменам нравится и свидетельствует о дружеских чувствах императора Константина, моряка, путешественника и героя, к Великобритании. Не стал разубеждать старика, тем более, никогда и не считал, что «англичанка гадит». У всех великих держав есть свои интересы, а заставить прочие государства работать на своё Отечество — высший пилотаж. Англичанам сие удавалось прекрасно в моей реальности. А вот Россия матушка постоянно влезала в конфликты, вовсе не обязательные, то союзников спасая, то дурацкого престижа ради…
Эх, папенька, дорогой и незабвенный Николай Павлович, прости, но лезть со своим уставом в Европу во имя торжества веры православной, — погодим. Сейчас же надо 200 тысячный воинский контингент перевезти через океан и там распределить по гарнизонам в Калифорнии и Орегоне. Перемирие раз и завершится. А ну как не пойдут Россия и САСШ «мировую», что тогда? Сдавать янки территорию? Вот и английский премьер одобряет желание России оставить за собой плацдарм у Большого Солёного озера. Жаждет обострения ситуации сэр Генри, «подбрасывает полешек» в костер войны. Жаль из Сент-Луиса придётся уйти. Ладно, Корнилов передислоцирует флотилию в Мемфис, в сём славном городке и будет базироваться «Речная имени адмирала Нахимова флотилия Конфедерации на реке Миссисипи»…
Корнилов по договорённости с руководством Конфедерации остаётся командиром, равно как и большинство офицеров и половина матросов — русские на службе КША. Это выгодно и конфедератам, готовящимся демобилизовать большую часть армии. А мы получаем в ключевой точке на Миссисипи свою, считай базу и моряков, содержать которых будет союзник, впечатлённый успехами отчаянных речников.
Но из Техаса не уйдём — тут уж сами дикси просят оставить батальоны Русского Добровольческого Корпуса для охраны железной дороги и уничтожения банд мексиканцев. Уже в середине 19 века шли разговоры о желательности для южных штатов отгородиться от Мексики стеной, не придумка то века двадцатого!
— Сэр Генри, — Палмерстон бровями «изобразил внимание», беседа шла на английском, — Конфедерация не готова сражаться за Россию с Севером, если мы не уйдём из Юты. Юг вступится, и то нет полной уверенности, за русского союзника только в случае нападения армии САСШ на губернии Русская Калифорния, Русский Орегон и Русский Вашингтон. А Великобритания в вашем лице заявляет о безусловной поддержке, случись нам вскоре сойтись с янки в бою.
— Именно так, Константин, — мы со стариком давно перешли на дружеский доверительный тон, никаких величеств, сиятельств и светлостей, он меня по имени, я его — сэр Генри, тем более Палмерстон мне в деды годится.
— Отчего такая отзывчивость, не свойственная чопорным и практичным островитянам?
— Константин, у вас прекрасная разведка и вы знаете, что пришла пора решительно разрубить гордиев узел европейских проблем.
— В драку галлов с тевтонами не полезу, уж не обессудьте. Сами видите, сколько проблем в Северной Америке. Я все свои личные средства, полученные на калифорнийских приисках, потратил на закупку оружия и снаряжение корпусов.
Тут я врал, миллионов 25–27 долларов золотом есть в «закромах» в Константинополе-Тихоокеанском, да и деньги расходовались по большей части на строительство заводов и модернизацию верфи до современного судостроительного завода, не «сжигались» на «костре войны». Но раскрываться перед Палмерстоном, в моей реальности ставшим одним из поджигателей Крымской войны? Да ни за что! Правда многие в Лондоне Константину Первому искренне симпатизировали. Ещё бы — моряк и путешественник, сделавший упор на освоение периферийных Аляски и Калифорнии, стократ лучше славянофила-державника, нацелившегося на Царьград и Проливы. А там и Средиземное море и кратчайший путь в Индию, тем более Суэцкий канал уже отрыт и французы настойчиво зазывают Россию в Континентальный Союз. Сопоставляя две реальности и опыт двух жизней, не могу не отметить, что если у российских патриотов был «пунктик» про «гадящую англичанку» и всемирный масонский заговор», то у патриотов Британской империи «пунктик» имелся как раз об агрессоре России, алчущей достичь Индии. И когда на российском престоле оказался монарх, показательно «забивший» на захват Проливов и противостояние с владычицей морей, то среди джентльменов мигом нашлись фанаты Константина. Палмерстон их неформальный «клуб» возглавлял. Но в то же время старый хрыч желал стравить Россию с Францией, такая вот высокая политика.
— Скажите, Генри, старина. Ваш визит в Петербург, он же больше демонстрация? Переговоры в Копенгагене, попытка оставить Данию нейтральной, оторвать от Наполеона, это понятно. Но почему Петербург? Внести разлад и сумятицу в умы парижских стратегов? Мол, не исключён союз Великобритании и России?
— Нет, Константин, я слишком стар, чтоб поощрять шпионские игры. Да и прекрасно знают теперь генералы недружественных армий о дислокации каждой нашей дивизии и большинства боевых кораблей. Телеграф опутал Европу, добрался через океан до Вашингтона и Ричмонда, связал Русскую Калифорнию с Петербургом. Торжество прогресса! Я приехал предложить поддержку Британии в вашей возможной драке с Севером, а Россия в ответ не нападает на Австрию.
— Интересно, интересно. Если австрийцы имеют надёжный тыл, то они легко громят Италию. Бедняги макаронники без французского экспедиционного корпуса долго не выстоят, несмотря на весь героизм бригад Гарибальди. А отвлечение значительного числа дивизий армии Наполеона от удара по Берлину, уравнивает силы. В генеральном сражении разгромить неприятеля не получится и в самом центре Европы затяжная война на истощение. Неплохо придумано, господин премьер-министр! Неплохо!
— Ваше величество отменный стратег, — перешёл на титулование и Палмерстон, — но что вы теряете, не оторвав от несчастной Австрии мадьяр? Ровным счётом ничего. Напротив, те 200 тысяч штыков, которые планируются к переброске в Америку, можно дополнить ещё сотней тысяч, оставайся Россия нейтральной. И тогда никакие янки наместнику Образцову не страшны!
Понятно, мощная группировка российских войск выставленная против САСШ позволит Лондону не переживать о безопасности Канады. А если галлы и тевтоны в почти неминуемой войне понесут значительные потери, британский лев прыгнет. Но, куда?
— Сэр Генри, вы что же, решили под шумок отобрать у Наполеона Суэц?
Чёрт побери, как дёрнулся то старичок! Угадал я! Таки угадал!
— Гм. Повторюсь, у вашего величества прекрасная разведка.
— Не кажется ли вам, дорогой друг, что несправедливо присваивать чужой труд? Суэц, он ведь французскими инженерами построен, на французские деньги. Если ваш план удастся, то оскорблённая Франция будет воевать до последнего солдата. Так, глядишь и начнётся новая столетняя война. А во время боевых действий вряд ли получится проводить корабли в Красное море — не вы так вторая воюющая сторона непременно закидает подходы к Порт-Саиду морскими минами.