Так и день прошёл, пока всех не пропустили, не покинул пост надёжа государь, разве что ненадолго отлучался в сортир дощатый, предусмотрительно установленный недалече. Ел и то на ходу, сдабривая комментариями в «матюгальник» процесс принятия пищи:
— Привет пароходу «Осётр», а закушу-ка я осетринкой волжской рюмку доброй водки купца Смирнова!
— Пью за славный экипаж судна, носящего имя моего незабвенного родителя Николая Павловича!
— А хороша ушица из стерляди! Слава Волге матушке! Волжанам славным — слава!
— Эй, на барже! Куда лес гоните? На Астрахань? Привет царский передавайте астраханцам!
Что заметил — когда Александра Иосифовна выходила на первый план и начинала махать платочком, дамы на пароходах, все как одна коленопреклонённо, начинали кто осенять себя крестным знамением, кто лоб расшибать о палубы. Сенсационная новость о государыне, доящей козу, дабы напоить супруга свежим полезным молоком широко разошлась по городам и весям империи и не только укрепила престиж самодержавия, но и семьи многие скрепила скрепами нерушимыми. «Ежели сама императрица не гнушается дойки дёргать, так ты, простая баба, чего кочевряжишься? — И в самом деле, а чой-то я?»…
Примерно такие диалоги случились во множестве, да что там, практически во всех семьях Российской империи, знатно приложив зарождающийся феминизм. Нет, конечно, в России женщинам дорога открыта хоть в учителя-доктора, хоть в учёные или даже в градоначальники, но свихнувшихся феминисток следует на ранних стадиях отлавливать, ибо они потенциальные террористки. Да даже если и не террористки — сколько подруг своих с панталыку собьют советами идиотскими, сколько семей, ранее благополучных порушат?
Цесаревич вёз в своём поезде любовницу, семнадцатилетнюю очаровательную фрейлину Машеньку Чацкую, с которой и намеревался жить поживать в городе Томске. Данную особу подставил старшему сыну я, дабы исключить возможное заражение наследника престола нехорошими болячками от распутных мегер. И хотя мой двор был убог и жалок в сравнении с блистательными временами Николая Павловича, увы, не сторонник светских мероприятий Константин Николаевич, но и тут придворной шелупони и светских блядей хватало. Александр, которого к Чацкой «подвёл» друг (а ещё и сотрудник тайной Канцелярии) поручик Савин, в первой своей женщине души не чаял и три месяца усиленно «жахался» с темпераментной (так докладывают) барышней.
Всё объяснения с императрицей я взял на себя, уговорив Александру Иосифовну не бухтеть на старшенького, а возможных внуков, уж как-нибудь пристроим. Хотя, почему бы и не дать согласие на брак? Чацкие старинный дворянский род и если уж ломать традицию браков Романовых с германскими принцессами, так с Александра Константиновича и начать. Надо подумать, а ежели что — свадьбу непременно в Томске! Чтоб вся Сибирь гуляла!
Милая Сандра согласилась с тираном мужем и поклялась не цеплять старшего сына, не заваливать к нему в поезд с «инспекцией» — это я поставил непременным условием ещё в Петербурге. Цесаревич же после разговора с маменькой припёрся весь в слезах-соплях и благодарил строгого но справедливого родителя за понимание, обещая все науки превзойти и вырасти в полезного для России человека. На слабый намёк отпрыска на «пожениться с Марией» я отреагировал таинственным прикладыванием указательного пальца к устам и репликой: «В Томске видно будет. А пока помалкивай. Помалкивай, — понятно?». Окрылённый цесаревич не ушёл — улетел к возлюбленной. Эх, Евины дочки и чего ж вы творите то с нами…
Естественно, на смотровой площадке Чацкой не было, только Романовы и охрана. Но свитские по поведению императрицы и по прочим косвенным фактам и фактикам выводы сделали правильные и буквально стелились перед Марией Семёновной. Кстати, надо возможному «свату» пособить в карьерном росте. До сих пор в полковниках ходит, непорядок…
Итак, после «волжского обожания» поезда ушли на восток а его величество соизволил за чаркой побеседовать с отечественными предпринимателями, работающими здесь, на главной водной артерии России. Выбрали ребята из службы охраны этот живенький полустанок, смотрителю я от щедрот царских отвалил десяток калифорнийских червонцев «за беспокойство» и повелел начинать мероприятие, — ПО ПОХОДНОМУ! Сие значило, что стульев нет, подходи к столу, выпивай, закусывай, беседуй с государем. Но ежели «разморило» — волокись в беленький домишко отсыпаться прям на полу. Всё-таки фуршетная метода она бодрит, не даёт нажраться в уматинушку.
А поговорили с волжанами хорошо, тем более не только первогильдейцы были званы к столу царскому, но и молодёжь, делающая первые шаги в бизнесе. Порученцам велел собрать поболее здешних инженеров, подавшихся в промышленники, открывших собственные производства. Народ живо интересовался проектом (якобы уже лежащим в Императорской Канцелярии) железной дороги в Русскую Америку, через Берингов пролив. Да, подкинул я Тургеневу сюжетец, а тот и рад исполнить высочайшее поручение, так живо расписал подземный тоннель между материками — Россия зачитывалась печатаемым поглавно приключенческим романом. Третья часть завершилась затоплением тоннеля, планами не унывающих главных героев по построению моста и вариантами прокладки железной дороги к мысу Дежнёва.
И тут к сочинениям Ивана Сергеевича удивительно удачно приложилась поездка царской семьи в Сибирь, причём по «чугунке» аж до самого Екатеринбурга. Далее дорога строилась участками, но от Томска до Оби, считай до Новосибирска моей реальности, также были проложены рельсы. Как ни крути — по большей части железнодорожное путешествие выходит!
Насмешили сообщения о невероятном качестве шоссейных дорог, что нам придётся преодолевать в каретах. Грозного меня так губернаторы разгневать не боятся, как «растрясти» на ухабах Александру Иосифовну. Те участки пути, по которым предстоит проехать, сейчас буквально «вылизывают» тысячи чиновников, арестантов за мелкие прегрешения, гимназистов и даже монахов. А вдруг рытвина какая или ямка, качнёт карету и государыне дурно станет?
Да, невозможно постичь выверты сознания «русскага челавека». Ну что им может сделать царица, пусть даже язык прикусившая в дороге? Разве что пожалуется мужу и тот головы велит снести губернатору и прочим деятелям? Нет, хохмить не следует, такой порыв надо использовать, обязательно похвалить пути сообщения. Выпить за здоровье гостеприимных хозяев и отменные дороги в их местностях построенные. Это так, зарубка на будущее…
Ещё волжане, активно торгующие с Персией, дали «информацию к размышлению» — за последний год количество «купцов» англичан в северных районах соседней страны выросло в разы. Причём купцы действительно липовые, хоть закавычивай, хоть так оставь. Митрий Парамоныч Паташов прямо их обозвал соглядатаями и пророчил много бед в дальнейшем от тех разбойников, что не торгуют, а лавки полупустые держат. Насилу успокоил почтенного негоцианта, заверив, что сил Каспийской флотилии хватит любого недруга в тех краях расшибить, а поскольку Каспий есть море внутреннее, англичане туда свой флот не введут. Паташов на радостях полез обниматься, а поскольку был знатным миллионщиком и «хозяином Волги» по моему кивку и паре фраз адъютанту, препровождён охраной в царское купе, на царский же диван. Проспится, возгордится неимоверно такой честью, тут то и раскрутим на благотворительность старого хрена. Технические императорские училища надо содержать, а у меня личных средств «голяк», не сравнить с прежним.
— Дмитрий Дмитриевич, — обратился я к Плеханову, — подушку какую с дивана подарите поутру купчине. На память долгую.
— Будет исполнено, ваше величество, — разулыбался понятливый полковник.
В Казани закладывались корпуса всё новых и новых заводов. Тут и пушки производить будут и винтовки и сразу два патронных завода. А также завод по производству бензиновых и дизельных двигателей. Хотя, каких к чёрту дизельных — теперь это КОРВЕТЫ (инженеры Коровин-Ветров) российская секретная разработка!
Неожиданно зашёл разговор о речных разбойниках, шайках золотой молодёжи, гоняющих по Волге и дури ради захватывающих и угоняющих пароходы. Оказалось, то не единичные случаи, а модное поветрие, желание удаль молодецкую показать. Замешаны в «разбойничестве» многих «правильных» фамилий отпрыски. Изволил разгневаться и высочайше изматерить волжских «пиратов», бросивших вызов лично мне, владыке Российской империи. Приказал, чтоб за неделю все раскаялись и написали повинные листки, а кто не послушается — навлечёт гнев царский не только на себя, но и на родных и близких! Ибо порядок в империи нарушать, закон попирая, никому не позволено!
Наблюдая за тем, как вмиг посерьезнели и осунулись многие приглашённые, понял — бить смертным боем будут сегодня-завтра лихих сыновей озверевшие отцы. А кому охота из-за юношеской дури лишиться имущества и прозябать в нищете в «солнечной Якутии»? Однако ж — приятно, репутация у Константина та, что надо абсолютному монарху.
…От Екатеринбурга рельсы на восток ушли на 27 вёрст. Была б нужда, прогнали бы и изрядно далее, но мой рык о приоритете качества над показухой был услышан. Так на века строим же! Пока сопровождающие пересаживались в заранее поданные экипажи, а две сотни Атаманского полка присоединились к Собственному, Его Императорского Величества Конвою, душевно поговорил с инженером-путейцем Виктором Барминым.
— Виктор Фёдорович, благодарю за службу, отменное качество работ, даже ложки в стаканах не дребезжат.
— Старались, ваше величество, к моменту вашего возвращения ещё на полсотни вёрст уйдём.
— Изрядно, а успеете?
— Полагаю, справимся. Участки готовы к укладке рельс, а ведь это лишь завершающая часть работы, хотя и самая заметная…
— Ещё раз прошу, Виктор Фёдорович, не гоните. Главное надёжность и долговечность полотна. А лишние вёрсты вон, в карете прокатим.
Прошлись с Барминым и по началу шоссейки, которой также он заведовал.
— Да уж, если бы все дороги в России такие были. Никакого рая не надо, ибо Россия и была бы тем раем.