Когда «Адмирал Истомин» ювелирно пришвартовали к специально выстроенному причалу, учитывающему параметры флагмана, тепло попрощался с командой и, вспомнив годы молодые, бодро сбежал к неловко сгрудившемуся у борта «комитету по встрече». Отметил, что кроме оркестра и нескольких сот ещё не уехавших поселенцев, группа встречающих уж совсем небольшая, прям до неприличия. Неужели так истово исполняют царскую волю: сказано дома сидеть и всё, прижали жопы к табуреткам.
— Здравствуй, Николай Николаевич, принимай путешественника! Да прекращай, прекращай говорильню, верю, речь подготовил зажигательную и проникновенную, но то потом, вечером, за столом в красноречии упражняться будем.
Обнял и облобызал троекратно Репнина, далее техасского нашего воротилу Дмитрия Кустова, ободряющего похлопал по плечу сына. Генерал-адмирал Романов вчера изволил посадить свой флагманский крейсер «Екатерина Великая» на мель, производя эволюции, репетируя торжественную встречу, о чём поведали с посыльной миноноски, вышедшей встречь эскадре.
Пустяк, конечно, за пару часов стащили «Екатерину» с песчаной отмели, но Владимир Константинович тяжело переживает «позор» и даже заговаривал про отставку, — на флоте новости разлетаются мигом, и это ещё радио не «изобрели». Так что я в курсе как генерал-адмирал вопреки уставам отстранил от управления крейсером командира, капитана первого ранга Заикина Александра Сергеевича и напортачил у всех на виду.
— Володя, остаёшься здесь, в Техасе, приедешь в Константинополь-Тихоокеанский через пару месяцев. Программу визита и маршрут вручу в вагоне. Сопровождать тебя будет генерал-майор Кустов. Дмитрий Ефимович знаток североамериканского континента, каких мало — и в делах коммерческих исколесил Новый Свет и по молодости отчаянным разведчиком был. Подбери среди морпехов сотню головорезов и пару десятков толковых молодых офицеров, ознакомитесь со службой на речной флотилии Миссисипи и в Новый Орлеан и Чарлстон наведаетесь, посмотришь свежим взглядом, какую мощь набрал флот Конфедерации. Действуй, через два часа в поезд подойди для инструктажа с Заикиным и Волконским…
— Николай Николаевич, — Репнин напрягся, — как колонисты, понимаю, всех отправить не удалось?
— Увы, ваше величество, как ни старались, но подвижной состав занят, однако уже через сутки возвращаются локомотивы и вагоны, перевозившие первую партию, они и заберут оставшихся. Быт людей обустроен, семейные размещены на квартирах, а молодёжь в палаточном городке при железнодорожном батальоне. Всего необходимо перевезти 1274 человека, но почти сто из них решили остаться и работать на Российско-Американскую Компанию здесь, в Техасе.
— Не вижу препятствий, пускай работают.
— Президент и Сенат Техаса ждут ваше величество в особняке Техасского отделения трансконтинентальной железной дороги, там же республиканский воинский оркестр и почётный караул. Встречу в порту по договорённости сторон решено сделать исключительно российской.
— Молодцы, что не согнали народ и военных, не люблю помпезных мероприятий.
— Простите, ваше величество, — наместник улыбнулся, — но лишних штыков действительно нет. Всех кого можно было отправили на охрану путей по всей протяжённости магистрали. Зная, что вас сопровождают более двух тысяч гвардии, рискнул оставить в Галвестоне всего полтораста человек.
— Всё правильно сделал, Николай Николаевич, пойдём с людьми немного пообщаемся и к вождям республики Техас наведаемся, заодно и гвардионусы выгрузятся…
Ожидающие вагоны колонисты, по большей части холостая молодёжь, за пару дней на техасщине успели кардинально обновить гардероб, приобретя «ковбойские» шляпы, куртки, штаны и сапоги в магазинчике предприимчивого Шмуля Левинсона, работающего под «крышей» Российско-Американской Компании. Как рассказал на ходу Кустов, едва я издали оценил наряд выпускников Императорских Технических Училищ, враз переодевшихся из тёмно синих форменок в одеяния коровьих пастухов, Шмуль тот ещё фрукт. Пришёл к генерал-майору и полномочному представителю России в Техасе, долю предложил за право монопольной торговли одеждой и обувью на территории российской части порта.
— Даже фигуры в магазинчике выставил, чтоб наглядно. С десяти шагов и не отличишь живой человек или болванчик наряженный.
— Манекен, Дмитрий Ефимыч, то манекен. И что, переселенцы изрядно закупаются у Левинсона?
— Не то слово, ваше величество! Как очередная партия на пароходе прибывает, пока доберутся до вокзала — считай половина обрядится в «американскую» одежду, особенно молодые. Хоть шляпу да купят. И нам прибыль немалая, да и портным и сапожникам работа есть, почти полста человек на фабрике шьют да тачают по тем размерам, которые больше разбираются. А Шмуль компании долю исправно отдаёт, не было случая, чтоб обжулить пытался.
Новоиспечённые «русоамериканцы» восторженно зашумели, увидев, что самодержец со свитой к ним направляются.
— Здорово молодёжь. Как вам первые дни на земле американской?
— Здрав жлаем ваше вел-во. Хорошо! Прекрасно! — несогласованно но радостно ответствовали юноши и даже десятка два девушек, вырядившихся (вот оно влияние моды и Нового Света) в «калифорнийские шаровары», в моей первой жизни именовавшиеся джинсами.
— Смотрю, моду здешнюю живо перенимаете. Главное не злоупотребляйте мнимой свободой. Всё понимаю — взрослые вы и самостоятельные, да и родители остались за океаном. Но! Молодые люди! С выпивкой и прочими непристойными вещами будьте осторожней, не идите на поводу у задир, предлагающих испробовать и то и сё. Ищите себе пару и обустраивайтесь на новом месте.
— Ваше величество — конопатая но шустрая девчонка вытянула руку, словно в классной комнате, — позвольте спросить.
— Спрашивайте, барышня, как зовут то?
— Елизавета Курдюкова, ваше величество. Мне предписано в Петровск ехать, в школу тамошнюю, а я, чтоб семью завести, хочу в Константинополе устроиться, — выпалила девчонка и отчаянно покраснела.
— Это она Ваську отпускать далеко не хочет — проинформировал жизнерадостный юнец, — тому служить на верфи по распределению. А Лизке в Петровск ехать.
— Не вижу препятствий к соединению любящих сердец.
— Так Васька то, — не унимался информированный юноша, — погулять хочет, в семнадцать лет какая семья.
Несчастная Лизавета прям пыхнула-полыхнула цветом маковым, на глазах слёзы показались. По взглядам, устремлённым на высокого чубатого парня, понял, — то и есть Василий. Ишь как дёргается в смущении.
— Неужели в Русскую Америку ехали гулеванить, — изумился притворно, — а я думал, Россию возвеличить, помочь державе укрепиться на новообретённых территориях. Гулянки можно и на Тамбовщине устраивать, на Брянщине да на Смоленщине, без океанского путешествия. А здесь, ребята, работать надо, да так работать, чтоб обогнать и немцев и англичан и испанцев с французами, которые на американский континент нацелились. А какая работа без прочного тыла, без семьи?
— Ваше величество, — Василий, к которому и обращался царь-батюшка, взмок как будто марш в три версты по пустыне пробежал с полной выкладкой, — дак если надо.
— Надо Вася, надо, — ответствовал хрестоматийно-гайдаевски, под дружный хохот остальных, даже мадмуазель Курдюкова улыбнулась, — вот зайду к тебе в гости в Константинополе-Тихоокеанском, а я в Русской Америке год проведу, а то и поболее. Как встретишь, чем угостишь государя? То-то же! Без хозяйки — никуда! Если, конечно ты самостоятельный и серьёзный человек, а не шелупонь какая, пьянь подзаборная. Ладно, ребятки, нас дела ждут, встреча с Президентом Республики Техас. Николай Николаевич — Елизавету, будь любезен, перенаправь в школу при Калифорнийском Университете, там и судоверфь недалече, правильно понимаю?
Репнин, скрывая улыбку, пресерьёзно кивнул и дал знак своему порученцу подойти к Курдюковой.
Молодёжь зашумела, подначивая «сладкую парочку», я же, уходя, потребовал, коль дело сладится, всенепременно звать на свадьбу, отчего юные колонисты восторженно заулюлюкали…
С «лучшими людьми Техаса» все вопросы порешали за полтора часа, благо Президент и сенаторы штата-государства прям-таки жаждали отдать свой «золотой запас» за российское оружие и большое количество боеприпасов. Оружейный и два патронных завода в Русской Калифорнии и без того работали в три смены (по 8 часов смена, чтоб не переутомлялись люди на конвейере, брак не гнали) но еле-еле закрывали потребности вооружённых сил заокеанских губерний. Учения стрелков и молодёжных отрядов юных разведчиков проходили постоянно, патронов на воинскую науку не жалели, да ещё в Юте шла масштабная партизанская война с рейдами кавалерийских отрядов на 200–300 вёрст, с осадой блокгаузов, охраняющих линию телеграфа от Большого Солёного озера до Константинополя-Тихоокеанского. Репнин при всём желании не мог выделить «соседям» достаточное количество винтовок и боеприпасов, ну а императору сей вопрос отчего и не решить. Если в моей первой реальности армия России достаточно долго и трудно переходила с берданок на мосинки, то ЗДЕСЬ перевооружение армии шло на порядок быстрее. Отличные однозарядные «константиновки», уступив место магазинной винтовке, на складах не залёживались — армии Чили, Испании, Италии, закупили «русское ружьё», в армии Конфедеративных Штатов Америки также стояли «именные» винтовки на вооружении. И вот Республика Техас желает приобрести 15000 стволов и три миллиона патронов. Платят вперёд и щедро. Ещё бы, трансконтинентальная железная дорога, на паях с Россией эксплуатируемая, даёт изрядно средств в бюджет Республики. А поселения, — небольшие городки в Техасе вполне свободно сами себя содержат, не требуя дотаций из казны, что меня, россиянина, пожившего в конце 20, начале 21 веков, изрядно удивляет.
Генерал-майор Кустов, быстро и привычно составил проект договора о купле-продаже российского оружия, который завизировал наместник Русской Америки. Негоже самодержцу подпись под таким документом оставлять, конфедераты обидятся. А так — продают русские калифорнийцы «соседям» излишки оружия, делов то. Кстати, отцы-основатели Техаса предложили один округ, а то и два-три, заселить русскими переселенцами. Покупка представителями Российско-Американской Компании участков, потенциально богатых нефтью, особым секретом не являлась, власти Техаса только приветствовали экономическую экспансию «западного соседа». Успешные действия катеров речной флотилии Конфедерации на Миссисипи многих на североамериканском континенте переориентировали с угля на жидкое топливо. И конфедераты и юнионисты по окончании военного противостояния спешно строили опытные образцы «нефтяных» катеров и миноносцев, считая, что уголь хорош лишь для здоровенных броненосных исполинов и транспортов-пароходов. На подводных лодках и янки и дикси отказались от паровика, перешли на бензин и здорово горели во время эксплуатации. Однако, подсказывать союзникам из КША как должно развивать подводный флот я категорически запретил. Поможешь союзникам, а там и англичане в курсе, и САСШ и прочие великие и не очень державы…