Он переедет в Москву. А, имея там первоначальный капитал, увеличить его не составит труда. В этом городе богатеют все, у кого есть хоть какое-то количество мозгов и кто умеет грамотно их использовать. Вон этот Василий Эдуардович. Он же ученый. Хрен ли он тут делает? Ну, с Ковшом все понятно. Здоровый дуболом. Или этот Иваныч – только и умеет, что водить свое ведро с болтами. Да еще и с механической коробкой. Это вообще прошлый век. На механике ездит тот, у кого тупо не хватает денег на автомат. Только и всего. Он-то уж точно это понимает, поэтому сразу пересел на автоматическую коробку, как только получил права. И возвращаться к механике вообще не собирается. Во-первых, это реальное западло. На ней ездят только лохи и нищеброды. А во-вторых, он просто уже не помнит, как это делать.
Марат шагнул вперед, и в грудь незамедлительно ударило морозным воздухом. Контрастный воздушный душ мгновенно перехватил дыхание и вырвал изо рта облачко пара.
Лаборант включил приемник. Из динамика раздалось противное шипение, пришлось покрутить бегунок поиска волны. Ничего не изменилось. Какие же тут дебри все-таки! Надо выдвинуть телескопическую антенну и повторить попытку.
На этот раз удалось поймать забитый помехами, постоянно прерывающийся тихий голос какого-то радиоведущего. Лаборант прислушался. Больше ничего запеленговать в этой заднице мира, видимо, не удастся. Но факт исправной работы был налицо. А теперь пора обратно в жару.
На этот раз теплый климат Зоны пробил еще сильнее. Спина и шея вспотели сильнее прежнего. Видимо, так и работает контрастный душ… или как это называется, когда организм стрессует?
Тихое бубнение эфира умолкло, сменившись монотонным радиошумом. Марат крутанул передачу вправо.
Раньше ты был в стороне – не против и не за,
Но однажды Старший Брат тебе открыл глаза.
Сговор древних мудрецов поставил мир на грань,
Власть в руках у чужаков, и ты им платишь дань.
Пустота на месте звезд, огонь вокруг креста,
Кто-то проклял твой народ, и это неспроста.
Но наступит время икс – и оживет колосс.
Ставки слишком высоки, игра идет всерьез.
– Охренеть… – Марат завороженно смотрел на приемник. Работает! Ему Кот сейчас поет песни. Настоящий Кот! Реальная аномалия!
Лаборант, безотчетно улыбаясь, посмотрел на сидящего возле прибора ученого. Тот продолжал что-то делать с «вилкой». Проходник стоял рядом, с интересом наблюдая за работой специалиста. Стало быть, время еще есть.
На мгновение показалось, что за спинами у них, но много дальше, почти на линии видимого горизонта, что-то задвигалось. Как будто какой-то куб, меняющий очертания и грани, нарушающий все устоявшиеся представления о строгости геометрических фигур.
Марат моргнул и сощурил глаза, на которых от яркого летнего солнца выступили слезы.
Так и есть. Исчезло. Может, это из-за горячего воздуха? Есть же такая фишка, что в жару он греется, поднимается вверх и колышется. Вот сейчас было очень похоже на то.
Лаборант еще какое-то время всматривался в дальнюю точку, после чего сделал шаг назад. Лето вновь сменилось зимой. Песня смолкла. Перед глазами, медленно кружась, опустилась вниз крупная снежинка. Начинался обещанный с утра снегопад.
Марат подставил ладонь, но следующая ледяная звездочка упала на рукав куртки. Осталась там лежать восьмигранным резным чудом природы. Он поднял голову. Среди застилающих небо серых снеговых туч можно было различить огромную стаю каких-то птиц. И это движущееся живое облако летело в сторону Барьера. Уже второе за последний час.
Стало холодать. Можно, конечно, застегнуть куртку и достать из кармана шапку. Но зачем, если есть Зона?
Очередной шаг – и песня начала играть вновь:
Ловко пущен механизм, идет за строем строй.
В одиночку ты никто, зато в толпе – герой.
У тебя свои цвета, ты знаешь грозный клич,
Нерушима та стена, в которой ты кирпич!
Нож как бритва,
Будет битва!
Кулак – как флаг над буйной головой.
Вожак сказал: «Свое возьмем с лихвой!
Во тьме не спасется враг.
Пора, готовься сделать шаг,
Тебе дадут знак»![37]
– Марат! Марат!
Лаборант поднял голову. Ему махали руками сразу двое. Видимо, он так отвлекся, что к отчаявшемуся ученому присоединился уже и проходник.
– Что?
– Выйди за Барьер! Включи питание на первой и третьей подаче. И обратно к нам!
– Хорошо.
Вот теперь надо будет застегнуться.
Он повесил приемник обратно на шею, утеплился и вышел в Большой мир. До оставленной «вилки» нужно было сделать несколько шагов, но тут Марат понял, что происходит что-то не то.
Откуда-то сбоку нарастал шум, а в следующий миг стала ощущаться усиливающаяся под ногами дрожь земли. Треск ломающихся по обочине кустов заставил лаборанта броситься в сторону и прыгнуть в снег. Мимо успевшего отскочить человека пронеслось стадо лосей.
Стало тихо. Звери, видимо, пересекли невидимую черту, глушащую все звуки.
Марат торопливо осмотрелся. Вскочил на ноги, выгребая снег из-за шиворота и из рукавов. По спине потекли холодные струйки. Лаборант выбрался на дорогу. В ботинках начинало хлюпать. Со стороны КП к нему бежали гвардейцы. Пришлось взмахами рук показать, что с ним все в порядке, после чего броситься обратно через Барьер.
На той стороне стали видны бегущие к аппарату с двух сторон Василий Эдуардович и Ковш. От самого прибора осталась разбитая груда деталей, искореженных ударом тяжелого копыта.
– Живы?! – Марат подбежал к спутникам.
– Да, – первым ответил проходник. – Но как они выскочили на нас? Мы едва успели отскочить! Тебя не зацепило?
– Нет. Я тоже успел отпрыгнуть. Василий Эдуардович, вы целы?
– Целы, целы, – ученый, плюхнувшись на колени, лихорадочно возился с останками аппаратуры. – А, черт! Все погибло! Накрылась наша «вилочка»!
– Что-нибудь успели узнать?
– Да почти ничего, – ученый вздохнул. – Ясно только одно. Барьер… – ученый задумался. – Мне кажется, дело не только в нем. Стоит обдумать то, что удалось понять. А сейчас надо собрать обломки и отвезти их обратно в НИИ.
– Не к добру лось побежал, – проходник поднял самый тяжелый обломок и понес его в сторону Барьера.
– Тут же могут быть охотники? – ученый увязался за ним следом с останками аппарата. – Уважаемый Ковш, их же могли спугнуть люди. В этом нет ничего такого.
– А вы слышали выстрелы? Марат! Ты выстрелы слышал?
– Нет, – лаборант подобрал несколько деталей полегче, чтобы создать видимость заполненных до отказа рук. – Если бы они были, думаю, я бы их точно услышал. Кругом же тишина. Никого нет. Слышимость отличная.
– И я с ним согласен, – Ковш внимательно посмотрел на переносимый лаборантом груз. Дошел до границы Барьера, швырнул в никуда свою ношу и пошел обратно. – Тем более что до этого мы видели стаю птиц, летящую в том же направлении.
– И я еще одну видел. Перед тем, как появились лоси.
– Тогда действительно стоит задуматься о причинах подобной массовой миграции, – ученый избавился от своей части и пошел вслед за проходником к останкам «вилки». – На ум приходит сразу две мысли. В некоторых архивных источниках упоминалось о том, что за некоторое время до начала массированной бомбардировки Сталинграда из него началось повальное бегство крыс.
– Может, это как-то связано с массовой эвакуацией людей? – лаборант подошел к ученому, выбирая обломок полегче.
– Сомнительно. Насколько мне известно, эвакуация гражданского населения проводилась медленно и на момент начала битвы в городе оставалась большая часть населения. К тому же, мне думается, продовольственные склады тоже не были вывезены. В первую очередь старались перевезти материальное имущество, имеющее стратегическое значение. Да и личные запасы уже эвакуированных жителей также должны были остаться хоть в каком-то количестве. А крысам нужна именно еда.
Второй случай, который я сразу вспомнил, относится к одному китайскому городу. Если мне не изменяет память, в тысяча девятьсот семьдесят пятом году все звери зоопарка начали проявлять повышенное беспокойство. Когда к ним присоединились домашние животные, власти провели эвакуацию девяноста тысяч жителей, чем спасли их от землетрясения, полностью уничтожившего город.
– Выходит, здесь скоро будет землетрясение? – Марат направился вслед за Ковшом и ученым к Барьеру.
– Нет, это исключено. Землетрясения проходят в зоне тектонической активности. Мы же находимся на монолитной Евразийской литосферной плите.
– Тогда что?
– Пока не могу ответить на этот вопрос.
Спустя полчаса они уже ехали обратно. Иваныч, помогавший таскать искореженные детали в машину, задумчиво смотрел в лобовое стекло, усыпляемый монотонностью и однообразием пустой дороги. Занимающий теперь два пустых места Марат устало откинулся на спинки сидений, слушая негромкий разговор ученого и Ковша.
– …и в существующем термине «атмосферное электричество» абсолютно ясным остается только название. Принцип его возникновения или даже существования в этой самой атмосфере, на мой взгляд, еще не изучен. И, упреждая ваш вопрос, уважаемый Ковш, не стоит путать атмосферное электричество с такими явлениями, как молнии во время грозы или в столбе пепла при извержении вулкана. Тут мы с вами имеем дело с высокой концентрацией твердых разнозаряженных частиц и повышенной ионизацией. Но, насколько я помню весь механизм процесса, все это доступно только за счет ионосферы нашей планеты, образующей электрическое поле. Если честно, всю эту тему я порядочно подзабыл. Никогда особо ею не интересовался. Теперь стоит восполнить забытые знания. Ведь если постоянно не работаешь с какой-либо базой данных, то со временем можешь забыть даже общие детали.
«Тоже мне, ученый. Хоть бы постеснялся такое при всех говорить. Я бы на его месте продолжал мести какую-нибудь пургу. Все равно эти двое не будут вдаваться в подробности. Им что ни скажи с умным видом, со всем согласятся».