Прервалась я только на обед, который разделила с соррой Санни и её дочерьми. К этому времени они сотворили невозможное. Большая п-образная комната просто сверкала, и они уже приступили к гостевым спальням на втором этаже. Вечером, окончив работу, мне показали и эти комнаты тщательно отмытыми. За завтрашний день сорра Санни планировала закончить с уборкой этой части дома. На что я возразила, что тогда нужно заняться жилой частью хозяйской половины. А коридоры лестницы в конце. Чтобы не вытаскивать мусор уже по чистому. Споров по этому моменту не возникло.
А вот когда они все разделись до нижнего белья и встали передо мной, я немного опешила.
— И чтобы это значило? — спросила я, прижимая к груди кота.
— А как же вы собираетесь проверять не уносим ли мы чего-то вашего под своими платьями? — вздохнула сорра.
— Я верю, что не уносите. — Закивала я так, что аж челюсть щёлкнула.
— Фрау, все осматривают. Хозяйка дома или экономка. — Добавила Пенси.
— Вот видите, и раз вас снова и снова приглашают на помощь, значит ни разу вы своей репутации не запятнали. Так что давайте обойдёмся в будущем без этого. — Настояла я.
Проводив всех до ворот, где своё семейство ожидал сорр Вильямс, я поблагодарила его за разрешение мне помочь, и отдала заработок за сегодня. А вернувшись в библиотеку, я без сил упала в кресло у столика рядом с окном.
Лихо что-то муркнул и запрыгнул на стол, где развалился прямо на раскрытой мной книге.
— Аж скрутило внутри всё, Лишенька. — Чуть ли не дрожащими руками наливала я себе чая. — А если всё же не сдам? Ну вот не вытяну? И что меня ждёт, вот также к людям проситься на самую тяжёлую работу? Да и не это страшно. А то что вот так… Словно ни чувств, ни стыда нет. Как к скотине! А что делать, если какой-нибудь скот решит проверить…
— Уррр, — зло прорычал Лихо, словно встряхивая заистерившую меня и приводя в чувство.
Кот чуть повёл головой, прищурив глаза. Свет от пламени как будто отразился от кошачьей шерсти. Глаза Лихо сверкнули. На секунду мне показалось, что этими глазами на меня посмотрело нечто иное… И не живое даже, но могущественное. Но уже в следующее мгновение это ощущение пропало, а на меня смотрел просто мой кот. Злой и готовый к драке.
— Ну, подумаешь, немного поныла. Я сейчас, между прочим, девушка в беде! — сказала я Лихо. — И да, я нервничаю!
Кот лениво поднялся и, спрыгнув со стола, пошёл ко мне. Забрался на колени и ткнулся головой в ладонь. Мол, ну вот он я, гладь и успокаивайся. Так я и просидела наверное с полчаса. Наглаживая Лихо и с чашкой чая. А потом, как это обычно и бывает, после уныния появилась жажда деятельности. Вот куда применить это желание вопроса не стояло, слишком большой список работ ожидал моего внимания.
Глава 19
Десять дней, отведённые для выздоровления, последним этапом которого должна была стать проверка, сохранила ли я разумность, пролетели просто незаметно. Слишком уж были насыщенны эти полторы недели делами, заботами и работой, чтобы появилась возможность следить за временем.
Вечером последнего дня ко мне в дом постучали. Сил удивляться не было. Я просто подхватила на руки Лихо и пошла смотреть кто это пожаловал, не делая предположений.
Пожаловал ательер Антуан, с ним была Мартиша и ещё одна девушка.
— Доброго вечера, фрау. Я был так восхищëн знакомством с вами, обладающей столь тонким и ярким вкусом, что позволил себе некую вольность. — Хмурился от волнения кутюрье. — Я хотел бы представить вам, созданный образ…
— Я не смогу отказать себе в этом удовольствии, — улыбнулась я.
С людьми, воспринимающими свою работу, как искусство я была знакома. И давно научилась понимать их общую странность, ч лучшем смысле этого слова. Иногда какая-то мелочь побуждала их творить. И для них было важно, чтобы результат их творения получил оценку каких-то определённых людей. Становились такими людьми по известным только самим творцам причинам и критериям. Ательер Антуан был именно таким творцом, а для меня никакого труда, посмотреть и оценить, не составляло. Поэтому я пригласила его в гостиную и предупредила о плачевном состоянии, а ещё напомнила, что это одна из тех комнат, которую я хотела бы украсить его шторами, если смогу пройти проверку.
— Да, я помню о предстоящем событии, поэтому решил побеспокоить вас сегодня. — Кивнул ательер.
Мартиша быстро расставила принесённую с собой ширму, вторая девушка уволокла за неё большой чемодан. Только после кивка ательера за ширму отправился и второй принесённый чемодан.
Когда Антуан решил отодвинуть ширму, то от волнения просто её уронил. Я сделала вид, что вообще считаю, что так и было задумано.
— Эффектно, но громко, — улыбнулась я. — Я бы хотела выкупить этот образ.
Платье, которое оказалось на манекене за ширмой мгновенно завладело моим вниманием. Я никогда не была тряпичницей и гардероб имела скромный, но функциональный. Но тут… Даже я сама не смогла бы придумать для себя что-то лучшее.
Нижнее платье имело чёрную юбку с двумя боковыми карманами. Турнюр здесь был совсем небольшим и скорее лишь привлекал внимание к моей пятой точке, а не создавал ощущение, что я родня кентавру.
Верхняя часть платья была белой и садилась чётко по силуэту. Со стороны смотрелось даже не платьем, а блузкой с юбкой. Но всё менял пиджак. Он плотно обхватывал тело, имел ряд мелких пуговиц, начинающихся от середины груди, и сложный отложной воротник. Часть воротника, что закрывала шею, была стоящей и плотно прилегала к воротнику платья, создавая эффект сложно завязанного платка-галстука. А вот на груди воротник расходился треугольниками, по контору отделанными чёрными бархатными вставками-полосками. Завершали образ перчатки и шляпка. И это была одна из немногих в моей жизни вещей, которые я хотела примерить здесь и сейчас.
Ательер это видимо понял, потому что его улыбкой можно было заменять два полных канделябра свечей.
— Это платье не продаётся, фрау. Это плод вдохновения и фантазии. И как видите, я сильно изменил принятому в обществе силуэту. Но если вы осмелитесь его надеть, я просто вам его подарю, по другому с такими вещами нельзя. Пусть принесёт вам удачу! — очень довольный Антуан склонил голову.
— Я надену его завтра. И пусть я буду уверена хотя бы в том, что неотразима! — искренне улыбнулась я.
Утром я спускалась по ступенькам и шла мимо лип и стены роз гордо расправив плечи и подняв подбородок. Я выжила, я как минимум избавилась от грязи в доме, я не струсила, и я готова сражаться за свою жизнь. В иной ситуации я бы сказала, что слишком много я в одной голове. Но сейчас мне было важно наслаждаться этим состоянием, знанием того, что моё я что-то значит. Только высоко ценя что-то, можно этим чем-то дорожить. А за то, что дорого, люди привыкли сражаться. Даже наше тело выдаёт скрытые резервы, а сколько возможностей появляется у нашего разума!
До здания мэрии, где должна была проходить моя проверка, меня довёз сорр Вильямс. Внутрь я прошла спокойно, без каких-либо препятствий. А вот дальше начались проблемы. Времени до начала проверки оставалось немного, а я не знала, куда мне идти.
Чуть в стороне стояла очень старая женщина в строгом платье. Но перстень на руке говорил, что дама не из простых. А оценив её заинтересованный, но холодный и злой взгляд, я пришла к выводу, что это видимо и есть старшая сестрица матери Анни. Этой графине только мачеху в сказке о золушке играть. В любом случае уж к ней точно за помощью не стоит обращаться. Тем более, что окинув меня взглядом с ног до головы, графиня непонятно чему улыбнулась и развернувшись пошла в сторону, где её уже ждали ещё несколько таких же злобно-высокомерных местных аристократов.
В самом тëмном углу коридора, да еще и полускрытый какой-то статуей стоял стол, за которым сидел местный дежурный. Он что-то старательно вносил в большую книгу учёта, наверное поэтому меня не заметил.
— Доброго дня, — подошла я к нему.
— Да? Вы по какому вопросу? — подскочил клерк.
— Я Анна Саргенс, мне назначена на сегодня проверка сохранила ли я разум. Подскажите, пожалуйста, куда мне пройти? — статус фрау я опустила намеренно.
— На второй этаж по центральной лестнице, там повернуть направо и конца коридора. Большой зал, мимо не пройдёте, — подробно объяснил молодой мужчина с явным сочувствием в глазах.
Я поблагодарила и поспешила в указанном мне направлении. Опоздания я и вовсе терпеть не могла, а здесь ещё и их могли расценить как угодно, но явно не в лучшем для меня варианте. Перед высокими двустворчатыми дверьми я замерла, глубоко вздохнула и постучала.
— Войдите, — голос из-за дверей не выражал ничего, никаких эмоций.
Я вошла и осмотрелась. С правой стороны были установлены мягкие стулья в три ряда. Так как пол в той части был выполнен в виде широких ступеней, то стулья стояли на разных уровнях, чтобы было удобно рассматривать происходящее в центре зала. Сейчас там было занято четыре стула. С краю на первом ряду старший йерл и к моему удивлению герцог, на втором ряду графиня и что-то возмущённо рассказывающий ей мужчина, видимо тот самый граф, невестка которого решила оставить и его, и его блудливого сыночка без своих денежек. У окна стояли два накрытые тканью стола. А прямо напротив меня был большой стол за которым сидели проверяющие. Один что-то увлечённо просматривал в толстой книге, двое беседовали, вообще отвернувшись от меня.
— Было бы неплохо вошедшей представиться, — спокойно, не меняя тона и глядя на своего собеседника произнёс один из экзаменаторов на латыни.
— Фрау Анна Саргенс, уважаемые экзаменаторы и господа присяжные проверяющие. — Мягко улыбаясь ответила я. — Доброго всем дня.
Глава 20
— Вы уверенно говорите на латыни. Изучали? — спросил один из экзаменаторов.
— Я из семьи фармиков, господин экзаменатор. — Чуть склонила голову я, сохраняя самое благожелательное выражение лица. — Для того чтобы знакомиться с рецептурой, смешивать, понимать, что за ингридиенты перед тобой, необходима латынь.