Хочу вам все показать, а то обычно все тут скучные. Как только работа кончается, отправляются в бары, в игорные заведения, какой-нибудь реслинг.
Она ехала на высокой скорости, вела очень неаккуратно, то и дело царапая поребрик.
Однако Айрен нравилась ее манера, нравился ее запах, задорные улыбающиеся губы, приятные розовые щеки, золотые волосы, ниспадавшие на плечи, подпрыгивали на каждой кочке.
— А зверь зачем? — Айрен хотела сказать, что она собирается его съесть, но поняла, что это, как выразился ангелоид, собака, очень цена для нее.
— Я владею небольшим приютом, помогаю собирать энергию радости, перерабатывать часть в энергию страданий, а часть я раздаю обратно тагаям. Скажете бессмысленно?
— Скажу, что хочу посмотреть за твоей работой, все верно — закивала Айрен ей очень нравилось, как Лиза последнее время решала все ее проблемы. Самой темной эльфийке практически не приходилось думать, — а, значит, собираешь разных зверей, я могу погов тебе приносителей, голубей?
— Нет, нет, что вы — засмеялась, Эльвира, — я собираю только домашних бродячих, которых выкинули хозяева тагаи.
— А что тагаи являются хозяевами зверей? — Искренне удивилась Айрен, — они же сами рабы.
— Ну сами-то рабы, но они же об этом не знают, они же спящие.
В конце концов, у каждого есть потребность в домашнем звере, ну или в таком звере, который бы все время сопровождал, был рядом, преданно смотрел в глаза. Мне этим собаке и нравится.
Айрен поводила носом и предпочла не говорить Эльвире о том, что спасенная ей собака больше всего хочет впиться в ногу ангелоида, вдоволь напившись крови и наевшись мяса белой твари.
— Надеюсь, ты хорошо находишь общий язык с этими собаками и всеми остальными, кого ты здесь собираешь.
Побитая поцарапанная белая повозка остановилась около небольшого здания, когда женщины вышли на улицу, и Эльвира открыла прутья сетки. Выпорхнувшая на улицу собака была готова броситься на ангелоида, но тут же появилось еще несколько работников, все тагаи. Они были одеты в довольно грязную униформу, но от них исходил странный запах.
Также Айрен уловила странное настроение, летавшее в воздухе.
Эти тагаи не производили энергию страданий совсем, наоборот, от них исходила энергия счастья. Вот так, наверное, питаются ангелоиды.
— Да, помогите, пожалуйста. Ребят, отведите ее в вольер. Я ее исцелила, надо бы потом прививки сделать, чтобы бесовские лучи на нее не действовали. А потом мы выпустим ее на окраине где-нибудь или на ферму строим.
— Сомневаюсь, — сказал один из тагаев, — все фермы уже обеспечены охранными собаками.
— А может я возьму? — Тут влезла в разговор Айрен. — Ты же знаешь, два хищника очень легко уживутся на одной территории. Она улыбнулась, показывая свои острые хищные зубы.
— Ох, это было бы замечательно. А ты сходишь тогда со мной в бар?
— В бар? Честно говоря, я не очень..
— Ну, в кафе? Знаешь, Лиза часто водит меня в кафе мороженое, кофе, портрет отвратительного бородача… Как это его звать… Берей. Ну, такой у которого борода лопатой. Вроде бы основатель местного дворянства.
Эльвира громко рассмеялась.
— Вы умеете шутить? Вы такая интересная.
— Такая интересная… Конечно.
— Ладно, я согласна. Давайте, мне нужно решить еще пару вопросов. Покажу вам питомник.
Честно говоря, Айрен не хотела смотреть на местных жалких зверей, на питомник, приют или все другое, что хотела показать ей Эльвира. Она просто хотела находиться рядом с этой женщиной, нюхать ее волосы, водить носом вплотную по ее коже.
Ее практически сводил с ума аромат именно этого ангелоида.
«Интересно, почему», решила Айрен. «Наверное, все дело в весне».
Однако, еще в последние дни зимы, тогда, когда Айрен увидела эту женщину на экране, даже тогда она что-то почувствовала.
— Неужели я привязалась к ней, потому что мне понравилась ее энергетика, — почесала голову Айрен. — Ладно, это надо проверить.
Множество клеток вольеров с собаками, погами, упами, дрялгами, а также различными птицами и крупными зверями, похожими на квабб срединного мира, располагались вдоль корпуса питомника, который плавно перетекал в приют без каких-то четких границ.
— Вот этого я спасла на дороге. Этот уже три года у нас здесь, живет старичок.
Старый толстый зверь, совершенно непонятного определения, вилял хвостом и цокал маленькими копытцами. У Айрен он не вызвал ничего, кроме желания свернуть ему шею и отъесть небольшой кусок мяса с той части, которая еще не заплыла жиром.
— А вот этого голубя я спасла, когда была неделя дождей. Бедняжка был так изранен, как будто кто-то жевал его зубами, но он вырвался.
Айрен помнил запах этого голубя. Паршивец вырвался у нее прямо изо рта. Она пересилила желание свернуть птице шею прямо на руках у Эльвиры.
— Ладно, что тут еще нужно сделать? Давай-ка я исцелю вот этого, вот этого.
Она быстрым движением восстановила глаз у какого-то бродячего зверя, у другого зарастила шкуру.
Тагаи смотрели на все с удивлением. Скорее всего они были улучшены Эльвирой и более-менее имели представление о том, что существует какое-то волшебство в этом мире.
— Это так невероятно. У меня даже на одно такое заклинание уходит почти все силы. А вы делаете это так непринужденно.
— Ну я же фея. Мы специализируемся на исцелении как-никак — выпятила вперед грудь Айрен. — друзья.. — Ей с трудом удалось это слово. До последнего она хотела назвать тагаев стоящих рядом с ними жалкими вонючими рабами. — Не посмотрите ли за животными, пока мы с Эльвирой поговорим в кафе?
— С большим удовольствием, — сказал один из тагаев и направился к вольеру, где только что исцеленный зверь принялся грызть прутья клетки.
— Слушай Эльвира, а вот Лиза ни разу не давала мне по водить.
— Это огромное упущение, — запричитала Эльвира. — Конечно же попробуйте. Если что я вам помогу. Давайте садитесь ко мне на колени.
Айрен воссияла и тут же плюхнулась Эльвире на ноги. Та мгновенно стало красной. Видимо при столь обширном соприкосновении мощные чары соблазнения темного эльфа стали действовать на ангелоида в полной мере.
— С-сейчас я в-вас немножко — стала заикаться Эльвира, — обхвачу..
— Давай смелей, под грудь обхватывай меня, за живот.
Айрен положила руки на колесо. — Вот так. Там еще какие-то педальки.
— Педальки я сама буду нажимать.
Лицо Эльвиры стало красным, она утробно дышала в плечо. Айрен этого было достаточно. Домой темная эльфийка пришла под утро. Довольная, веселая. Улыбка не сходила с ее лица.
— Хозяйка от вас так мерзко воняет псиной. Где вы были? Отбили еще несколько собак у всех маньяков города?
— Мне все равно на этих собак, я наконец-то встретилась с этой милой блондинкой. Как ее звали? Не могу вспомнить имя..
— Эльвира. Мы ее между собой Вороной называем.
— Вороной? Ну это птица такая, знаете?
— А-а-а, игра слов.
Ворон-Друган. Действительно, в срединных и высших мирах обитал габел под названием друган. Крупное белое создание, считающееся извечным спутником волшебников. Анунаки извратили название этого создания. И на его основе вырастили совершенно глупую серого цвета птицу под названием ворона.
— Как-то это грубо не находишь, она такая нежная, так громко стонет. Я вас умоляю, хозяйка. Скорее всего, в этом городе она нравится только двоим.
— Кому? — Удивилась Айрен. — Кому мне свернуть шею?
— Вам и тому, кто в данный момент убегает от нее, как можно дальше, — рассмеялась Лиза, сверкнув очками.
— Ты это смотри, не шути так со мной. Я уже подумала, что у меня есть какая-то конкуренция.
— Забирайте. Никакой конкуренции вам никто не составит. Честно говоря, ее несколько раз уже хотели убрать на переработку.
— Пусть отдают ее мне. Под баллы или под что.
— Баллов не хватит. Такой ангелоид стоит, наверное, тысяч десять.
— Надо поговорить с петушарой. — Айрен была настроена решительно. — Я непременно добьюсь ее.
«Сегодня хозяйка была очень целеустремленной» — записала себе в блокнот Лиза.
Совещание
— Сатир Никодим. — Анунак в этот раз лично заводил дело и вносил записи.
У него были тысячи ангелоидов, способных сделать эту работу хорошо или даже очень хорошо, но, как и в случае с Айрен, в этот
раз еще более дотошно, он действовал практически везде сам. Только Айрис, безнадежно оторванная от своих экспериментов, присутствовала рядом с ним.
— Представляешь, этот Никодим двадцать лет присутствовал
на нашей территории тайно. Не просто присутствовал, проводил какие-то исследования сам.
— Я читала его записи повелитель.
Анунак повернул клювастую голову, взъерошил перья, снова опустил их, хлопнул в ладоши. Ему было в новинку видеть в глазах Айрис любопытство, даже некоторую радость. Обычно
она безэмоциональна или рассержена. Одна из его лучших гадюк. Всего у правителя страны Барбак было пятьдесят отборных тварей. Гадюк среди них было пять. Айрис была на третьем месте. Самой лучшей своей гадюки пернатый лишился в тот день, когда на его летающий остров прибыла Айрен. После нее шла Лиза. Однако сейчас, хоть и прошло уже несколько недель, она до сих пор не восстановилась. Он лично приглашал ее на стрельбище, лично присутствовал так, что бесы, пораженные, выпущенной волшебной
энергией анунака, скрючивались под скамьями, обхватив голову руками или накрывшись крыльями. Однако больше десяти попаданий из двадцати Лиза не смогла выбить даже с помощью снайперского ружья, ее любимого оружия, которое в ее руках никогда не промахивалось.
— Знаешь, твоя дочь раньше никогда не умела готовить, — вдруг сказал Анунак, — а тут уже второй день присылает фотографии, как балует свою хозяйку.
— Да, — Айрис не отвлекалась от записей, однако то, с какой настойчивостью повелитель выводил эту фразу, заставил ее все-таки посмотреть.
Аккуратные, хоть довольно грубо сделанные пирожные с кремом, вызвали на лице женщины еще больше удивления.