— Да ты что, аккуратнее с этим — подскочила к ней, Ариэль — Это снаряды для авиационного бомбометания. Лежат здесь, наверное, лет пятьдесят. Когда еще
шла массивная Лулусская война.
— Массивная Лулусская война? Айрен об этом не говорила.
— Это старый конфликт. Я же говорю, больше пятидесяти лет назад, тогда
еще господин Конрад был молодым.
— Так забавно говоришь о его возрасте. Ангелоид может прожить и тысячу лет.
— У нас редко кто-то живет больше сорока. Айрис считается долгожительницей среди змей.
— Что, все так плохо?
— Тебе напомнишь, что меня постоянно взрывали?
— Да, извини, как-то я забыла об этом.
— Вот, не всегда возвращают, два-три раза взорвут, облажаешься, заменят тебя новым телом, с новым сознанием. Все очки под шумок спишут, чтоб ты не жил слишком хорошо. Я иногда думаю, что наша жизнь мало чем отличается от тагайской. Вот наклеили на них ярлык рабов, собирают с них энергию страданий. Типа, ненавидь их, насмехай здесь над ними, — громко продекламировала Ариэль. — А мы, змеи, высшие создания, выше нас только анунаки, а получается, что мы такие же рабы.
— Закон птичника, — засмеялась Виреон, — слышала у вас здесь эту фразу.
— А, ну да, гадь на нижнего, расталкивая локтями тех, кто рядом, и смотри, в задницу своего повелителя — с грустным лицом сказала Ариэль. — Так и есть, змеиный закон, целая сводка по нему есть, это надо с Лизой разговаривать.
Она же в военной академии училась.
— Знаешь что-нибудь об этом?
— Так, поверхностно, я ее дело читала, и еще думала какое у него дурацкое имя. — Дурацкое имя, даже в срединном мире есть имя Лиза. Это какое-то сокращение?
— Элизиум Вирго, — сказалаАриэль.
Виреон громко рассмеялась.
— Такое громкое имя у такой милой девочки.
— Не считай ее милой, в отличие от вас с Хлоей, — ответилаАриэль. — Мне кажется, она немножечко не на своем месте. Вот драить пол с тряпкой вместе с тагайками, это ее.
— Так ее не любишь?
— Скорее у нас разные характеры. — Ариэль надела на голову другой кивер с высоким плюмажом и продолжила смотреться в зеркало. — Мне идет?
— Очень, напоминаешь змею модификации Жанна.
— Ты уже успела выучить наши модификации?
— Так, мельком, еще когда готовилась сюда работать послом. Поэтому и удивлена, что нет нефталий. Даже не слышала о них?
— Нет, даже слова такого не знаю.
— А о Жаннах знаешь.
— Кто не знает Жанн? В стране Улло, по-моему, только Жанн и разводят. Там у всех медные волосы, серые глаза, хоть и кожа бывает разных оттенков, от совсем черного до совсем белого, но это не важно. Такая же дурь творится, как и здесь, в Лулусии. Тагаям можно брать змей в жены, бесам тагаек. Да и тагаи берут себе бесовок.
— А ты этого не поддерживаешь? — Ариэль открыла другой ящик. — а здесь что? Это так называемые ракеты?
— Да-да, ракеты, скорее всего, дальнего действия. С одного города можно взорвать другой. Ну, если правитель не подсуетится и волшебством не перенаправит ракету куда-то в другое место.
— Что же за помещение нам выделил Отто? — Виреон вспомнила, когда она просила помещение, где их никто не побеспокоит, Отто Лепешник сразу подпрыгнул на месте от радости и тут же повел их в этот склад.
— Здесь вас никто не искать, сюда вообще никто не ходить. Военный позор, — сказал Отто и выдал ей ключи.
— Военный позор? Лулусия проиграла?
— Что ты. В той войне не было ни проигравших, ни победителей. Разнесли какую-то страну, даже названия не осталось. Теперь там дикие пустоши, даже рептилоиды не водятся. Так какие-то звери.
— Бедные зверюшки, — сказала Виреон.
— Да не скажи. Там огромные, с коня размером водятся и едят друг друга. Кости из хребта торчат.
— Может быть это теневые звери? — предположила Виреон.
— Знать не хочу, — ответила ей Ариэль. Она натянула форму лулусского гусара. — Еще лосины, как носят офицеры и совсем замечательно.
— Прямо невеста, — усмехнулась Виреон.
— Да, невеста, — как-то грустно сказалаАриэль.
— Что уж, прям совсем тебе с мужчинами не везет?
— Совсем не везет. — Ариэль вдруг встала и обняла Виреон руками, заключив замок. — Может быть ты мне подскажешь. Ты же долго живешь, матьвроде.
— Ну так дети у меня от самой собой — рассмеялась Виреон. — Мы же растения, можем производить потомство какое хотим, но что-нибудь я тебе скажу.
— Я заметила, что ты очень хорошо с мужчинами ладишь.
— Я просто их уважаю и всегда уступаю им первенство. Зачем самой биться головой о ствол? Пускай мужчина все это делает, а я просто похлопаю рядом глазками.
— Именно так ты заняла какую-то лидерскую должность в стране фей?
— Ну можно и так сказать. Правда, мои качества тоже сыграли какую-то роль. Знаешь, мне очень кажется, что вам действительно нехватает матерей.
— Мать это яд, как и религия, — сказала Ариэль, но как-то уж очень отстраненно. — Ну если насчет религии можно с тобой согласиться, то насчет матери вопрос спорный. Не уверена, что мои дети выросли бы теми, кем есть, если бы я их не курировала.
— То есть получается, что несмотря на то, что Лиза такая дурочка ей повезло, что она живорожденная?
— Сколько она там, говоришь, прожила? Двадцать лет? Получается половину жизни. И неплохо устроилась по вашим змеиным меркам.
— Да, не говори. Теперь она с Хлоей живет. Меня по странному стечению обстоятельства назначили к ней.
— Как это произошло? — Виреон стала рассматривать остальные ящики. Везде были какие-то военные боеприпасы, в основном для массового поражения.
— Ну, я тогда здорово отличилась. Целая банда гибридов, терроризирующая район, никак не хотела сдаваться бесам. Прирастили себе бонусы в виде иммунитета к излучателям. Нельзя было на них воздействовать со стороны. Какую-то лабораторию собрали, выращивали своих собственных клонов. В общем, массовая банда. Пришлось даже тагаев переселять. Якобы это террористы из другой страны. Тогда как раз была война с Лулусией. Мы
вечно все на нее списывали, когда проблемы случались. В итоге я оказалась в числе ангелоидов, идущих на штурм. Стандартная крылатая пехота.
— Получается, ты десантник? — Удивилась Виреон. — Никогда бы не сказала.
— Так а почему я броню-то себе купила? — Сказала Ариэль, который раз пожалевшая, что не одела ее в тот вечер, когда они отправились в бар. — Тогда у меня была от государства такая, может быть не сильно мощная, но зато каждый месяц чинили, заменяли за счет повелителя. Еще у меня был бегемот. Вот эта вещь — Ариэль показала руками.
— Какой-то зверь, — удивилась Виреон. Она так и не выучила название всех местных животных, сделанных либо искажением зверей срединного мира, либо совмещение их наследия и сумасшедшего разума анунаков.
— Может и животное какое-то, не знаю. Для меня это был скорострельный автомат с иглами. Конечно, танковую броню не пробьет, но кучность, сумасшедшая, скорость тоже. Что еще надо ударному пехотинцу, тем более крылатому?
— Имея такое сумасшедшее опасное оружие, как вы вообще десантируетесь, вас в полете-то не подбивают? Например, наши гарпии защищены массивными коконами, которые создают авгуры. Я просто молюсь, что ваше оружие работает на злом волшебстве анунаков. Если бы в нашем мире было что-то подобное, кто знает, существовал ли он до сих пор или нет.
— Я читала о срединном мире всего одну книжку, — сказала Ариэль. Она взяла в руки какую-то методичку по ведению военных действий и раскрыла ее, как будто читает то, о чем рассказывает. — Мир апостолов. Срединные, внешние, адские миры, сосредоточение владений двенадцати апостолов, служащихАтуну,
верховному богу-свету. Атун разделяется на атутан и атунон, вечный свет и свет греющий. Он породил Громовника первого среди равных.
— Громовник — Виреон улыбнулась, пока Ариэль декламировала наизусть самую распространенную литературу срединных миров. Виреон знала об этом с рождения, у фей в голове вшиты эти знания. Однако лишний раз ей было приятно, что хоть кто-то знает в дальних мирах, огражденных мощными волшебными стенами, простые истины.
— Знаешь, я никогда не понимала, почему у светлого бога такое жуткое имя Атун. Как будто он вылезет из какого-нибудь угла и схватит тебя клещами.
— А так и есть, — сказала Виреон. — Светлый бог он для тех, кто живет по его законам, для тех, кто их нарушает, есть двенадцать апостолов, и Громовник.
— Что это за бог такой… Да и вообще, боги, выглядящие как звери.
— Это тебе надо было Отто спрашивать. Он бы объяснил бы на вашем. Не знаю, я могла прочитать тебе целую лекцию, но в вашем языке нет таких слов, — пожала причами Виреон. — Впрочем, звери очень совершенны, и если им добавить могущественное волшебное начало, ну ты помнишь того каравая..
— То есть Громовник что-то подобное?
— Помноженное на миллион раз, — улыбнулась Виреон.
— Да, хорошо, что все наши боги лживые и не существуют в действительности, — рассмеялась Ариэль.
— Это говорит ангелоид. В вашей традиции вы как раз считаетесь посредниками между богами и тагаями.
— В каком-то смысле так и есть. Анунаки считают себя богами, требуют поклонения от тагаев, помимо того, что они отдают им свою энергию. Вместе с этим, — ответила Ариэль, — она достала нагрудник лулусского пехотинца. — Мне кажется, вот этот будет мал. Она приложила его к своей груди. — Да, дышать тяжело.
— Так это же мужские.
— Как ты в них разбираешься? В лулусской армии все служат, и женщины, и мужчины, причем половина из них нашей породы могут поменять пол в процессе боя.
— Как и феи. Только у нас немножечко по-другому. Просто выращиваем себе несколько тел.
— Так делают архангелы, — сказала Ариэль. — Я, например, еще не могу управлять другим телом, пока живо это.
— То есть на твоей основе выращивается множество тел, и пока ты занимаешь всего одно, остальные десять..
— Остальные сто, — поправила ее Ариэль. — Да, над ними проводятся эксперименты, но там нету даже духа, просто какой-то анимус. Нечто среднее между зверем и железным бандитом. Их мы продавали лиловым паукам.