— Стоять, как истуканы будут все во дворе. Часа два, не меньше. Скорее тащите бабку в подвал. Если в статую ее запереть, она, когда очнется, разнесет все.
— Как с клопами, да, — спросила Айсен.
— Хуже, чем с клопами, Айси, — кивнула ей Геневра.
Каменщица скинула с себя белый халат, под которым была ее излюбленная одежда, совсем ничего не прикрывающая футболка и аккуратные маленькие шортики. Ноги каменщицы были покрыты, на первый взгляд, замысловатыми татуировками. Айсен хорошо знала, что на самом деле это цветная чешуя. Каменщица очень любила свое родство с рептилиями абсолютно всех форм и размеров, а потому никак не хотела отказывать себе хоть в каком-то ее наличии. Когда Селика спасительница для всех и каменщица Геневра для своих спустилась в подвал, она не прятала за спиной даже своего длинного извилистого хвоста.
— Что опять с ней? — Геневра выглядела бледной.
— Машину перевернула, до этого в одиночку двадцать гибридов завалила.
— С ума что ли старуха сошла?
— С ума она сошла уже давно — кивнула Эрих. — Давай спасительница, сейчас только ты можешь ей помочь.
— А то кто, как не спасительница, — Геневра четким жестом оторвала собственную руку, брызнула голубая, как летнее небо лигула, но каменщица, даже не поморщившись, обрызгала ей свернувшийся клубок щупалец, затем ее рука, зажив собственной жизнью, стала раздвигать пальцами сомкнутые присоски и проникать внутрь.
— Тетя Нева, подействует, — рядом оказалась Айсен и просунул голову в окно петушиный ящер. Окно у подвала было маленькое, узкое, и динозавр с трудом сдерживал позывы удушья, так как его шея едва-едва втискивалась.
— Весь зоопарк тут решили собрать..
Из зоопарка здесь был только петушиный ящер, однако Геневра очень нервничала, а потому плохо подбирала слова,
но динозавр только щелкнул клювом, да и Геневра не хотела отвлекаться. Сразу несколько раз применила исцеление, снятие негативных эффектов, под конец Эрих помог той остаться на ногах.
— Ты бы копыта-то свои сбросила, а то уже не девочка на каблуках стоять.
— Да я скорее сдохну, чем туфли сниму, — прошипела Геневра, — но обувь сняла. Мужчина усадил ее на стул, не церемонись нацедил стакан собственной крови и дал ей выпить.
— Я-то уже полностью здоров, а тебе потребуется.
Спасительница только кивнула, опрокинула стакан, протянула его снова. Эрих, фыркая, нацедил еще половину.
— Больше не могу, — заявил тот.
— Больше и не надо. — Спасительница вылила половину стакана на комок щупалец, бывших еще недавно Диной, половину снова выпила сама. — Удивительно, что ты за раб такой, кровь твоя восстанавливает, как будто целого младенца съела.
— Ты лечи давай ее, — Эрих явно нервничал.
— Да лечу, лечу.
Дина что-то забормотала, сначала неявственные слова, затем какие-то обрывки, бормотала как новорожденная.
— Смотри-ка, в сознание пришла, не пришлось ее ломом бить.
Затем раздался страшный рев, будто огромное чудовище, исторгало всю свою ненависть из недр.
— Вот смотри, древнее сознание уже пробудилось.
В такой момент Айсен жалела, что у нее нет простой дубины или хотя бы палки. Спасительница, ничего не говоря, взяла большую кочергу и с размаху принялась колотить по щупальцам, которые совершали поступательные движения, Эрих, взяв палку с гвоздями, также принялся колотить по ним.
— Айси, помоги.
Айсен, не решаясь, сначала открыла дверь, чтобы впустить петушиного ящера, затем принялась бить по щупальцам кулаком сама.
— Давай клювом бей по ней.
— Серьезно, — спросил петушина ящер.
— Серьезно, глупец, — грязно выругался Эрих, динозавр сглотнул, в такие моменты он очень боялся оказаться бесполезным животным, с размаху он принялся колотить клювом по щупальцам, отсекая их, те падали на пол, и вскоре Дина оказалась с одной рукой, ногой и с кучей обрубков по всему телу.
— Спасибо, — каменщица провела рукой по чешуйчатому боку петушиного ящера, — молодец, без тебя бы так быстро не справились. Ты же ведь у нас почти повелитель.
— Просто одно с ним родство, — как-то потупившись сказал, петушиный яще.
— Ладно, ладно, родство не родство, а сейчас финальный штрих, — Эрих взял прислоненный к стене топор из срединного мира, только он мог пробить кости каменщицы, из-за размаху принялся бить Дину по шее, отрубая ей голову, полетели обрезки мяса, лигула, какая-то странная прозрачная жидкость.
— Не хочешь не смотри, — сказала, Геневра и обняла Айсен, отведя ее в сторону.
— Нет, нет, все нормально, я уже специальный агент, готова к этому.
Айсен взяла нож и принялась отковыривать куски мяса сбоку шеи, через три-четыре удара голова была отделена и помещена в отдельный ящик.
— Ну все, в темноте два часа продержим, — Эрих хотел сказать еще что-то, но улыбнулся.
Вторая рука у Дины уже отросла, теперь очень быстро отрастала нога.
— Регенерацию запустим, главное что первичное сознание у нее пробудилось.
— Спо… сибо — донеслось из ящика.
— Вот и в сознание пришла, вот как хорошо, — Эрих сам не мог поверить, что дожив до пятидесяти лет все еще способен на какие-то глубокие эмоции.
Айсен знала, что и мама и отец Хелен одинаково любят общаться с Диной и не видит в этом измены.
— Давай-давай, — Эрих взял на руки обезглавленное тело каменщицы, принялся его качать, Геневра тем временем применила последнее заклинание исцеления и опустившись на стул уснула.
— Если бы не спасительница со своими выкрутасами, не знаю как бы мы ее в чувство приводили.
Айсен видела такое не единожды, но чтобы бабушка Дина так быстро пришла в себя еще не разу, обычно требовалось несколько дней.
— Это потому что наконец-то разобралась с тем, чего давно хотела, — Эрих обернулся к Айсен, — благодаря тебе, девочка, ты не представляешь, как она к тебе привязана.
— Представляю, я тоже привязана к ней.
— Но у тебя же родная бабушка есть, а у нее хоть и целая страна, так-то по сути, кроме нас никого и нет. Хлоя еще в хороших с ней отношениях, а вот Лиза не знаю.
Айсен задумалась, она читала секретные дела, ее мать в самых первых отчетах описывала, что имела дело с некой
низкорослой тварью довольно больших сил, вполне возможно, что в времена работы Лизы специальным агентом Дина и могла появляться в стране Барбак, однако как и в хозяек, в эту странную каменщицу, Айсен не особо верила.
— Идти можете, — наконец сказала голова Дины из ящика. Она открыла глаза, широко раздувая ноздри, каким образом она дышала и вообще пребывала в сознании, Айсен не знала, но понимала, что столь древнее существо, как бабушка, может и не такое.
— Ну нет, пока голова к телу не прорастет..
— Я сказала, иди, жена тебя ждет. Если переживать станет, пусть сама со мной посидит, ты ведь кровь свою отдал.
Эрих молчал, просто покачивая на руках безголовое тело.
— А тебе ведь нельзя.
Эрих по прежнему ничего не отвечал, а как только он раскрыл рот, Дина сказала
— Все, домой иди, пожалуйста.
— Айси, пойдем, — Эрих взял Айсен за плечо, та кивнула петушиному ящеру.
Динозавр поднялся с земли и, открыв дверь, все трое оказались на улице.
— Смотри-ка, скоро паралич этих фанатиков спадет, надо бы сказать им, что тут происходит.
— Ты домой ездь, а я тут порядок какой-нибудь наведу, может быть даже удастся перед Ариэль отмазаться.
— Вряд ли, тета наверняка уже на пути сюда, удивлена, что она по воздуху не прилетела.
— Ну она же у нас стала с недавних пор закон соблюдать, почти как твой папа.
— К счастью, нет, иначе я представляю, чтобы был бы с твоей дочкой — посмеялась Айсен.
— Вот это верно, не пойми, неправильно, просто… Нну просто двоих законников я бы не пережил в своем доме, — почесал затылок тагай.
— Домой что ли поедем, — Айсен оказалась на спине петушиного ящера.
— Я поражен, — сказал ящер, — это столь могущественное создание, и несмотря на то, что у него бывают припадки, вы его не бросаете.
— Конечно, не бросаем, мы вообще никого из своих не бросаем, — ответила Айсен.
— На самом деле среди нас змеи это довольно редкое явление.
— Как это редкое, — фыркнула Айсен, — у нас вся страна такая, ну та ее часть, которая раньше называлась Лулусия, это здесь в стране Барбак, — она хмыкнул себе под нос, — опять бардак.
Петушина ящер улыбнулся.
— Пахнет запрещенной литературой.
— Пахнет личным мнением, — ответила на это Айсен, — ну по крайней мере теперь мы раздобыли тебе высококачественного зерна. Насколько там, на несколько лет вперед. Еще и твоим потомкам хватит.
— Не знаю, я бы предпочел поделиться со своей стаей, в конце концов им птенцов выхаживать.
— Тоже верно, почесала затылок Айсен, — ладно, когда мы приедем решим что делать.
Когда Айсен оказалась дома, нервы дали о себе знать, сразу горсть лекарств, потом, подумав, она откупорила редкое лечебное зелье из срединного мира и выпила его залпом. Тут же ее состояние пришло в норму.
— Айсен, она услышала голос матери, тон был довольно осторожным.
— Мам, — она обернулась.
— Мы папе ничего ведь не скажем, — Лиза сделала жест с головой, — пойдем поговорим.
Когда они вышли в большую комнату с видом на океан, Лиза встала за спину дочери и положила руки у нее на поясе, взяв ладони Айсен пальцами.
— Айси, ты хочешь, чтобы я поседела?
— Мам, ты не поседеешь, ты физически не можешь этого сделать.
— Знаешь, бабушка тоже так говорила, а потом мы с хозяйкой Айрен отправились в Лулусию, мы тогда воевали, мне ногу оторвало взрывом. А она только смеялась, я имею в виду хозяйку Айрен, у нее была та бурдень, которую
Вета с бабушкой разбодяжили и использует в своих действиях. Она ее мне на ногу вылила и нога тут же отросла.
— Я понимаю, мам, вот значит откуда..
— Не перебивай меня, Айси. Мы очень волнуемся за вас обеих, что за Вету, что за тебя, и я всегда считала, что за тебя мы волнуемся необоснованно.