— Что это за место? — спросила Айсен, ее глаза были полны удивления. Целый кры…гремлинятник.
— Это наш дом, — ответил гремлин, — мы живем здесь уже много лет.
— Но как я могу тебе верить? — спросила Айсен.
Вдруг один из гремлинов подошел к ней.
— Здравствуй, Айсен, — сказал гремлин. — Я знаю тебя. Твою бабушку зовут Айрис, верно? Она часто приходила к нам. Мы друзья вашей семьи.
Айсен была удивлена. Она знала, что у ее бабушки было много друзей, но она не знала, что она дружила с гремлинами.
— Да, — ответила Айсен, — ее звали Айрис.
— Она хитрая, — сказал гремлин. — Она всегда помогала нам. И мы хотим помочь тебе.
— Бабушка Айрис — проговорила Айсен. Ты маму тарелкой… а помогала гремлинам. Ну ладно. Что вы знаете об анунаках? — спросила Айсен. — Чем так опасен наш повелитель?
Гремлины переглянулись.
— Анунак перешел все мыслимые пределы, — ответил гремлин. — Он рехнулся.
Айсен почувствовала, как в ее сердце нарастает гнев.
— Доказательства? Повелитель вырастил меня на руках!
— Они делают только хуже! — сказал Гремлин. — Пора что-то делать. Он рехнулся. Сначала фурии, теперь гин-гины. Он хочет заполонить всё тенью. Сколько ты ещё сможешь ждать. Он погрузит мир в хаос. Прими решение. Отдай телевизор нам, и мир останется.
И решение было принято. Необходимо поскорее разобраться с демонами и решить, что делать с повелителем. Свергать его или нет? Что бы ни случилось, Айсен не позволит, чтобы тьма поглотила этот мир. Ошеломленная открывшейся информацией и нависшей ответственностью, она понимала, что ей необходимо действовать быстро. Мир вокруг нее, казалось, трещал по швам, и если она не предпримет решительных мер, тьма поглотит все, что ей дорого. Демоны с одного конца, и анунак с другого.
— Хорошо, — проговорила Айсен, ее голос звучал твердо и уверенно, несмотря на внутреннее смятение, — я отдам вам телевизор. Но я требую подробного разъяснения. Мне нужно знать все, что вы знаете. Мне воевать с повелителем.
Гремлины переглянулись, и один из них, самый старый, подошел к Айсен.
— Мы расскажем тебе все, — проговорил гремлин, его голос звучал тихо и спокойно, — но ты должна знать, что правда может быть очень болезненной.
Айсен кивнула, и гремлин начал свой рассказ.
— Анунак Барбака давно рехнулся, — начал гремлин, — его разум помутился, и он стал одержим желанием подчинить себе тень.
— Но почему? — спросила Айсен, — что с ним случилось?
— На самом деле, — ответил гремлин, — его уже давно победил бес Джам Эль Джейк.
— Что? — воскликнула Айсен, ее глаза были полны удивления. — Но как это возможно? — Потом она вспомнила, как собственноручно освободила Джам Эль Джейка. Не может быть, ничего не давало..
— Возник временной парадокс, — ответил гремлин, — мы, гремлины, как создания вне времени, знаем об этом. Наш правитель, Часовщик, следит за всеми изменениями во времени.
— И что это за парадокс? — спросила Айсен. Теперь она явно знала, её вины здесь нет.
— В тот день, когда Анунак должен был погибнуть, погибла твоя мать, Айрен, — ответил гремлин, — это вызвало временную петлю. Бес принес ее в жертву, чтобы утопить солнце.
Айсен почувствовала, как ее сердце сжалось от боли.
— Но как это связано с анунаком? — спросила Айсен.
— Чтобы решить эту временную петлю, твоя приемная мать, Лиза, спасла Айрен, — ответил гремлин, — но это имело свои последствия. Сатир Никодим помог ей.
— Какие последствия? — спросила Айсен.
— Из-за этого Анунак рехнулся, — ответил гремлин, — его сознание затерялось, и его разумом теперь владеет только одно желание — подчинить тень, чтобы обрести вечное существование.
Айсен схватилась за голову, ее разум отказывался воспринимать такую сложную информацию.
— Я ничего не понимаю, — проговорила Айсен, — это слишком сложно.
— Я знаю, — ответил гремлин, — но ты должна это знать. Ты должна понимать, с чем имеешь дело.
— И что мне теперь делать? — спросила Айсен.
— Ты должна остановить повелителя, — ответил гремлин, — ты должна предотвратить его вторжение в тень. Фурии нужны именно для этого. С их помощью он надеется вторгнуться в тень и стать… не знаю кем.
— Но как я могу это сделать? — спросила Айсен.
— Телевизор был первым шагом, — ответил гремлин, — потом Анунак хотел наделить этими способностями фурий, гибридов фей и змей.
— Фурий? — переспросила Айсен, — зачем?
— Чтобы использовать их в качестве своих солдат, — ответил гремлин, — чтобы они помогли ему подчинить тень. Как я сказал, фурии прекрасно орудовали в тенях, если тени станут их защищать, он просто войдет и станет там жить.
— Это ужасно, — проговорила Айсен, — я должна что-то сделать.
— Да, ты должна, — ответил гремлин, — ты единственная, кто может остановить Анунака. А теперь давай телевизор.
Айсен почувствовала, как ее тело наполнилось решимостью. Она больше не могла стоять в стороне, она должна была действовать.
— Я остановлю его, — проговорила Айсен, — я не позволю ему подчинить тень. Наш мир падет без правителя. Правитель, который бросает народ. уже не правитель.
— Мы поможем тебе, — ответил гремлин, — мы будем рядом с тобой.
Айсен улыбнулась, она знала, что с помощью гремлинов вряд ли сможет победить Анунака, но совет окажется кстати.
— Спасибо, — проговорила Айсен.
Гремлин кивнул, и Айсен, попрощавшись с ним, вышла из архива.
Дорога домой казалась бесконечно длинной. Айсен, сидя за рулем своей повозки, переваривала полученную информацию. Демоны с одной стороны и свихнувшийся анунак с другой. И она. Она слишком молода чтобы что-то сделать. “Что я могу сделать? Я всего лишь специальный агент,” думала она “Я умею разбираться с сумасшедшими и сбежавшими телевизорами, но как я могу остановить повелителя? Как я могу спасти мир?”
Внезапно в голове всплыл образ из сна — бесцветный эльф. Его глаза, казалось, проникали в самую душу. Тут же время замерло. Повозки застыли, рабы замерли в неестественных позах, тишина оглушала. И вот, он появился. Бесцветный эльф стоял прямо перед ее повозкой, его взгляд был прикован к ней.
— Ты теперь знаешь, кто ты, — проговорил эльф, его голос звучал тихо, но отчетливо.
— Нет, — ответила Айсен, — я ничего не знаю.
— Ты — дочь без матери, — ответил эльф, — “Черная дочь”. Как и я, ты принадлежишь чуди и белоглазым феям.
Айсен смотрела на эльфа с недоверием.
— Чудь? Белоглазые феи? Опять? — спросила Айсен.
— Это твой народ, — ответил эльф, — твое место среди нас. Ты должна уйти в холмы.
— Уйти? Куда уйти? — спросила Айсен. — В Лулусию?
— Туда, где твой дом, — ответил эльф, — туда, где ты будешь в безопасности. Плевать на этот мир, плевать на демонов, плевать на анунака. Ты должна уйти.
— Нет, — ответила Айсен, — я не уйду. Я не могу уйти.
— Почему? — спросил эльф.
— Потому что это мой дом, — ответила Айсен, — потому что я должна защитить тех, кто мне дорог. Я… я просто живу. Я не дам "Сердцу Тени" задушить весь мир, я не дам свихнувшемуся петуху прикончить нас.
— Ты не сможешь, — ответил эльф, — ты слишком слаба. Ты погибнешь.
— Я все равно не уйду, — ответила Айсен, — я буду бороться до конца.
Эльф посмотрел на Айсен с грустью.
— Ты делаешь ошибку, — проговорил эльф, — но это твой выбор.
В тот же миг время снова пришло в движение. Повозки поехали, рабы продолжили свои дела, тишина сменилась шумом города. А эльф исчез, словно его и не было. Айсен, дрожащими руками, заставила повозку рычать и продолжила свой путь. Образ эльфа не выходил у нее из головы. “Черная дочь”, чудь, белоглазые феи… Что это все значит? И почему она должна уйти? Вскоре она подъехала к особняку. Он стоял, словно неприступная крепость, окруженный высоким забором и охраняемый верными слугами — плющом и розой. Айсен вышла из машины и, глубоко вздохнув, направилась к дому. На крыльце ее ждала Лиза.
— Айси, — проговорила змея, — с тобой все в порядке? Ты выглядишь бледной.
— Все в порядке, мама, — ответила Айсен, — просто немного устала.
Лиза посмотрела на Айсен с беспокойством.
— Я знаю, что с тобой что-то случилось, — проговорила Айрен, — ты не можешь меня обмануть.
Айсен вздохнула и, взяв Айрен за руку, повела ее в дом. Ей нужно было рассказать матери все, что произошло. Она знала, что Лиза выслушает ее и поможет ей принять правильное решение. Оказавшись в гостиной, Айсен чувствовала, как на нее давит груз ответственности и знания. Схватив Варона, она принялась тискать зверька, тот не вырывался. Тишина, царившая в комнате, казалась оглушительной. Лиза, сидя рядом с ней на диване, ждала, размашисто рисуя на листе. Айсен глубоко вздохнула и начала свой рассказ. Она рассказала Лизе о встрече с гремлинами, об их знании о временном парадоксе, о безумии анунака и о том, как Лиза, спасая Айрен, стала невольной причиной всего этого хаоса.
— Я знаю, как ты спасла хозяйку Айрен, — проговорила Айсен, ее голос дрожал, — знаю, что это вызвало временной парадокс… Поэтому повелитель рехнулся.
Лиза слушала молча, ее лицо оставалось непроницаемым. Только глаза за стеклами очков смотрели на темную эльфийку. Когда Айсен закончила, в комнате повисла тяжелая тишина.
— Это… много, — проговорила Лиза, наконец, ее голос был тихим, но твердым. — Я не знала… Я думала, что делаю правильно. То есть, ты… Знаешь? — Лиза предполагала, что в доме есть камеры, даже прослушка. Она поняла это слишком поздно.
Айсен взяла руку Лизы в свою.
— Прослушки нет. Я не виню тебя, — сказала Айсен, — я знаю, что ты хотела спасти мою мать. Ты очень к ней привязана.
— Но теперь… что нам делать? — спросила Лиза, ее голос был полон тревоги. — Если повелитель действительно рехнулся, нам стоит поторопиться.
— Он хочет подчинить тень, — ответила Айсен, — чтобы обрести вечное существование.
Лиза нахмурилась, ее взгляд стал решительным.
— Что бы ни случилось, — проговорила Лиза, — мы не должны позволить ему этого сделать.