Фиггл кивнул и юркнул в темный угол склепа.
Ксарак’Тул снова посмотрел на карту Барбака, испещренную знаками и символами. Она возникла из пепла.
— Мы найдем ее, Громад. Мы найдем Черную дочь. И тогда… тогда я наконец-то смогу обрести покой.
Но Громад знал, что покоя Ксарак’Тул не обретет. Пока не получит ответы. И пока не отомстит. И пока не осуществит свою мечту. Даже если для этого придется перевернуть весь Барбак вверх дном. И, возможно, даже купить пару сотен бананов… на всякий случай.
Вынырнув из катакомб, Фиггл взмыл ввысь, прочь из сырого склепа, где пахло плесенью, серой и нереализованными банановыми планами. Воздух наверху был на удивление свежим, даже несмотря на то, что находился он в мире змей — месте, где, казалось, все должно было быть пропитано ядом и разложением. Но Барбак был странным местом, полным противоречий. Добравшись до поверхности, Фиггл укрылся в тени гигантского искусственного гриба, чья шляпка служила своеобразной смотровой площадкой. Отсюда ему открывался вид на промышленный район, где расположилась гильдия охотников на демонов — жалкая кучка жителей срединного мира, возомнивших себя защитниками.
Фиггл фыркнул. Защитники! Да они даже не знали, что прямо под ними, в склепе, обитает один из самых могущественных демонов Бездны! Какие наивные создания!
В центре дворика, возле кирпичного здания с вывеской, суетились несколько охотников. Фиггл прищурился, пытаясь разглядеть, что происходит.
Вскоре он услышал обрывки разговоров, доносящиеся до него с легким ветерком.
— …Вылов Поггов почти готов… как только архангельский телепорт заработает, мы переместимся прямо в сердце владений Ксарак’Тула!” — говорил низкий, хриплый голос.
Фиггл узнал его. Это был Кайл, гном-механик, главный инженер этой самозваной гильдии. Гном был коренастым и бородатым, как и все гномы, но его глаза светились безумным огоньком изобретателя.
— В сердце владений Ксарак’Тула? — переспросил Рейн испуганным голосом. — Да ты с ума сошел, Кайл! Мы же там все умрем!
— Глупости! — отмахнулся Кайл. — С Выловом Поггов мы будем невидимы для демонов! Это сам мастер Никодим его изобрел. Мы подкрадемся к ним незаметно и уничтожим их всех! Это будет славная охота!
Фиггл разразился тихим, хриплым смехом. Невидимы для демонов? Да они и обычного-то демона вблизи не видели! Он представил, как Ксарак’Тул утирает слезы от смеха, наблюдая за этими жалкими потугами.
— Что ж, пусть развлекаются, — подумал Фиггл. — Чем больше они суетятся, тем меньше подозревают, что их используют.
Он спрыгнул с гриба и полетел прочь от промцентра, вглубь мира змей. У него были новости для Ксарак’Тула, и, возможно, они окажутся более интересными, чем банановые фантазии его повелителя. По пути Фиггл наткнулся на своего старого друга — чудина, белоглазого эльфа, который, как и он, служил темным силам, но в гораздо более извращенной форме.
Чудин сидел на сломанной статуе змеи и с тоской смотрел на закат, окрашивающий небо в оттенки гнилой сливы и запекшейся крови.
— Привет, Фиггл, — вяло поздоровался Чудин. Он держал в руках планшет и смотрел сериал с большеглазыми школьниками. — Что нового в вашем дурдоме?
— Охотники на демонов готовят сюрприз. Собираются телепортироваться прямо к нам. Думают, что невидимы, — ответил Фиггл, ухмыляясь.
— Ха! Наивные идиоты. Как обычно, — фыркнул чудин. — У нас тут тоже весело. Белоглазая опять помешалась на своем сыре времени и черном цветке. Говорит, они ей нужны для подчинения мира.
Фиггл уселся рядом с Чудином на статую.
— Сыр времени? Черный цветок? У нас один демон из-за сыро поехал. Байкером стал. И что это за Белоглазая такая?
— О, она — психопатка с замашками королевы, — объяснил чудин. — Одержима древними артефактами и властью. Считает, что сыр времени позволяет ей видеть будущее, а черный цветок… ну, это что-то вроде абсолютного оружия. Она считает, что он позволит ей подчинить волю любого создания. Переместить все острова. В общем как всегда
— Звучит… неприятно, — пробормотал Фиггл. — А что ты делаешь у нее?
Чудин вздохнул.
— Я — ее личный садовник. После того как друиды исчезли. Выращиваю для нее всякую мерзость. И еще я… ее игрушка. Развлекаю ее своим остроумием и знанием древних языков. Но честно говоря, я уже устал. Хочу сбежать, но она меня не отпустит.
Фиггл понимающе кивнул. Он знал, что значит быть слугой безумного хозяина.
— Кстати, о черном цветке, — продолжил чудин, понизив голос. — Белоглазая как-то обмолвилась, что черный цветок и Черная дочь — это одно и то же. Девушка по имени Айсен. Она говорит, что в ней заключена сила, способная изменить мир.
Фиггл замер. Черная дочь… Айсен… Черный цветок… Все сходилось.
— Айсен? — переспросил он. — Ты уверен?
Чудин кивнул.
— Абсолютно. Белоглазая одержима ею. Она хочет использовать ее силу для своих гнусных целей.
Фиггл задумался. Информация Чудина была бесценной. Теперь он знал, кого искать. И, возможно, он знал, как помочь Ксарак’Тулу осуществить свою мечту. И, возможно, даже как помочь себе и Чудину вырваться из рабства.
— Спасибо, приятель, — сказал Фиггл. — Ты мне очень помог. Что-нибудь придумаю, чтобы вытащить тебя отсюда.
— Я буду ждать, — грустно ответил Чудин. — Только, пожалуйста, поторопись. Я не думаю, что долго выдержу общество этой сырной королевы.
Фиггл взмахнул крыльями и полетел обратно в склеп. У него было много новостей для Ксарак’Тула. Горгулья надеялась, что его повелитель сможет оценить их по достоинству. И, может быть, даже угостит его… бананом. Хотя бы одним. Просто чтобы вспомнить старые добрые времена. Даже если это были всего лишь банановые фантазии безумного демона.
Засланец
Надоело. До смерти надоело сидеть на этой проклятой статуе змеи, смотреть на унылые закаты Барбака и слушать бесконечные жалобы Фиггла на своего щупальцеголового босса. Чудин — а именно так звали нашего белоглазого эльфа (чудин Чудин, очень оригинально), если кто забыл — чувствовал, как его остатки оптимизма медленно, но верно испаряются под гнетом этого бесконечного служения Белоглазой.
Резко встав со статуи, он решительно направился в сторону холмов, видневшихся вдалеке. Это были не обычные холмы, а замаскированный портал в другое измерение — место, где обитали все чудины, изгнанные из своих миров за излишнюю… чудинскость. Место, где царил хаос, абсурд и бесконечная беготня. В конце концов, не просто же так эльфы стали жить в холмах.
Переступив невидимую границу, Чудин оказался в самом центре безумия. Холмы, поросшие разноцветной травой, подпрыгивали и извивались, как живые. В воздухе висели обрывки фраз, песни и безумные планы. Чудины всех мастей — высокие и низкие, толстые и тонкие, с рогами и без — носились туда-сюда, кричали, спорили и просто занимались всякой бессмысленной ерундой.
— Где мои штаны?! — вопил один чудин, бегая кругами. Он был похож на сатира, только зеленый, так что штаны были ему не нужны.
— Кто украл мою коллекцию пустых ракушек?! — рыдал другой, сотрясая кулаками воздух. Этот походил на оркуса, но явно сильный.
— Я изобрел вечный двигатель! Но он работает только в понедельник, среду и пятницу, и только если идет дождь из апельсинов! — гордо заявил третий, тыкая пальцем в какое-то хитроумное устройство, состоящее из шестеренок, перьев и дохлой крысы. За дохлую крысу он мог и огрести от Белоглазой.
В центре этого хаоса стояла Белоглазая — высокая, стройная фея с белыми, словно выбеленными, глазами. Сейчас она была в ярости. Ее обычно безупречная прическа была растрепана, а крылья дрожали от гнева. На них все еще была копоть от сгоревшего робота.
— Где?! Где мой сыр времени?! Кто посмел?! Я лично вырву крылья тому, кто украл мой драгоценный сыр! — визжала она, оглядываясь вокруг безумным взглядом. — Змеи! Я права! Они виноваты! Мы живем в мире змей, но виноваты они! И эльфы! Предатели! Знали что мы все равно сделает как хотим!
Несколько чудинов поспешно ретировались, прячась за холмами и деревьями. Никто не хотел оказаться под горячей рукой Белоглазой. Чудин, немного поколебавшись, приблизился к ней.
— Госпожа Белоглазая, — робко произнес он. — Я прибыл.
Фея резко повернулась к нему, сверкнув белыми глазами.
— Ты! Чудин! Ты что тут делаешь? Разве я не приказывала тебе сидеть на статуе змеи и ждать моих указаний? Следить за повелителем Барбака.
— Да, госпожа, но… мне стало скучно. И я подумал, что вам может понадобиться моя помощь в поисках сыра, — попытался оправдаться Чудин.
— Помощь? Ты можешь мне помочь только тем, что не будешь мне мешать! И где ты был, когда украли мой сыр?! Наверняка, болтался с этим своим дружком-горгульей! — заорала Белоглазая, брызжа слюной.
— Но, госпожа… Фиггл просто… друг, — промямлил Чудин — он дает ценные сведения про господина и демонов.
— Друг?! У тебя не может быть друзей! Ты — моя собственность! Ты должен служить мне и только мне! — заверещала Белоглазая. — Сейчас отправишься искать Черный Цветок.
В этот момент к ним подбежал другой чудин, запыхавшийся и взволнованный.
— Госпожа! Госпожа! Я знаю, кто украл сыр! — закричал он.
— Кто?! — взревела Белоглазая, схватив чудина за воротник.
— Это был… это был… Господин Бараш Барбас!! Да-да, тот самый орк-пират! Он прокрался сюда месяц назад и украл ваш сыр! Он сказал, что он ему нужен для… для… приготовления пиццы! — выпалил чудин.
Белоглазая замерла, а потом разразилась истерическим смехом.
— Барас! Пицца! О, это гениально! Он думает, что сможет обмануть меня? Он думает, что я не знаю, что сыр времени открывает порталы?! Он хочет использовать мой сыр, чтобы попасть в мой мир и украсть мой черный цветок! — визжала она, заламывая руки. — Сам хочет завладеть черной дочерью. Якшается с ее мамашей, даже дрался с девчонкой и проиграл. Хитрый орк! — Белоглазая орала — не бывать этому!
— Кстати, о черном цветке, — прервал ее Чудин. “Я слышал, что он и Черная дочь — это одно и то же. Девушка по имени Айсен.