— Эти для хорошего сна! — пилот начал перебирать их и озвучивать, для чего какая. — Эти пищевые! Эти для удовольствий во время сна…
Он быстро зыркнул на дверь уборной, за которой скрылась Ника, и подмигнув Эолу продолжил:
— Эта снова пищевая, эта для снятия стресса, эта…
Закончив с микремами, он снова засунул два пальца в кулек и вытащил еще два шарика в отдельном пакетике.
— Пижамы. Две штуки. Одна мужская, другая женская.
— У нее таких наборов целый мешок! — довольно добавил Эол, заглядывая в свой пакет. — Пока мы таскали железки, она шерстила запасы проводников.
В этот момент по ребристому полу тягача прошла мелкая дрожь, и он плавно тронулся с места, постепенно набирая скорость.
Профессор облегченно выдохнул и сообщил всем:
— До следующей станции у нас где-то десять часов. Можете заниматься кто чем хочет, а я займусь делом. Марк, Кейв, тащите к столу ящики под номерами три, семь и одиннадцать. Хочу посмотреть, что можно сделать из их брони, и подойдет ли она для нас.
Молодые люди подтащили ящики к вмонтированному в стену вагона столику и наглухо привинченному к ребристому полу стулу без спинки, на одной единственной опоре с вращающийся сидушкой.
Профессор отвоевал это пространство у других, мотивируя тем, что ему во время подземного путешествия предстоит серьезно потрудиться, а лишний диван или спальное кресло тут ни к чему, — они раскладываются, и при желании можно поместиться и вдвоем на одном.
Вскрыв первый ящик, он достал из него тарсонианский доспех Солнцеликого и разложил его на столе. Внешне тот был совершенно цел, за исключением двух входных отверстий чуть выше нагрудных пластин.
— Эол, иди сюда! — подозвал профессор племянника. — Пока я буду расставлять и настраивать аппаратуру, убери всю эту гадость с доспеха. Вытри и почисть!
Эол с готовностью кивнул и полез в свой нагрудный контейнер за приспособлением по удалению грязи. Весь доспех был испещрен какими-то загадочными рунами и облеплен лоскутами кожи с нанесенными на нее символами.
Вскрыв второй ящик, профессор начал доставать из него разнообразные приборы, которые когда-то находились в его лаборатории, и расставлять их на столе в особом порядке.
Дождавшись, когда приборы оживут и начнут мигать разноцветной подсветкой, он вытащил из них какие-то провода и нетерпеливо посмотрел на племянника. Тот старался изо всех сил, водя светящийся трубкой по доспеху, стараясь не пропустить ни одного сантиметра.
Наконец, эта работа была завершена, и очищенная броня оказалась на столе у профессора. Он тут же подсоединил к доспеху провода, которые раньше вытащил из приборов. Минут двадцать он наблюдал за символами, мелькающими по небольшим экранам, а затем легонько прихлопнул ладонью по столешнице и крутанулся на стуле.
— Дорн, — попросил профессор бойца, — дай-ка мне шлем, который сейчас у тебя. Если мне не изменяют глаза, то он как раз от этой брони.
— Да, — подтвердил Гунт, — чтобы эвакуировать Дорна с места боя, я взял этот шлем и соединил с его доспехом. Идентификация была неполной, но для эвакуации вполне подошло.
— Понятно, — кивнул профессор и тут же добавил: — Эол, мальчик мой, отдай Дорну свой шлем. Он тебе больше не пригодится! Скоро у тебя будет свой собственный доспех и, поверь мне, ничуть не хуже…
Не веря своим ушам, Эол снял шлем, к которому уже привык за последнее время, и протянул его Дорну.
Благодарно кивнув, раненый боец принял шлем и встав с кресла, осторожно, стараясь не делать резких движений, принялся облачаться в свою броню. Шлем надо настроить на доспех, и лучше это сделать сразу. Если вдруг придется вступить в бой, то надо быть полностью во всеоружии. Облачившись, он тут же напялил его себе на голову и осторожно забрался обратно в кресло. Опустив забрало, откинулся на спинку и открыл небольшую панельку у себя на предплечье. Ткнув пальцем в миниатюрный экран, замер на секунду, а затем приступил к настройке шлема под свой доспех.
Из уборной вышла Ника, вся такая свежая и благоухающая. На ней была надета новая белоснежная пижама состоявшая из маечки без рукавов и коротких соблазнительных шортиков. Положив рюкзак за диван, она вытащила из наполовину опустошенного индивидуального пакета три миниатюрных шарика разных размеров. Зажав тот, что поменьше, между большим и указательным пальцем, она резко встряхнула рукой сверху вниз, и между ее пальцами оказалась простынь небесно-голубого цвета. То же самое она проделала с шариком побольше, и в ее руке оказалось легкое одеяло. Из третьего шарика получилась мягкая, удобная подушка. Постелив всё это на занятом ею и Эолом диване, она сняла обувь и улеглась, накрывшись одеялом с головой. Затем чуть поворочавшись, отвернулась к стенке и затихла.
Глядя на нее, Эол прихватил свой пакет и тоже поспешил в уборную.
Тягач мягко и беззвучно скользил по монорельсу с одинаковой скоростью. С момента старта прошло уже больше трех часов, и до промежуточной остановки оставалось еще примерно семь.
Дорн уже давно закончил перенастраивать шлем под свой доспех и теперь отдыхал лежа в кресле, зажав в кулаке цепочку с кольцом Коры. Все эти телодвижения с подгонкой доспеха дались ему нелегко, и он, приняв желтоватую микрему, устало прикрыл единственный глаз. С этой пилюлей хороший восстановительный сон обеспечен…
Профессор увлеченно ковырялся в доспехе для своего племянника, пытаясь распутать клубок, который наплели храмовые умельцы, так опрометчиво влезшие в очень сложные мозги брони. Многие функции были заблокированы напрочь, и Кирту теперь стоило большого труда, чтобы всё восстановить до первоначальных настроек. Гунт всё это время находился рядом с ним и помогал чем мог. Всё-таки он имеет богатый опыт в пользовании подобной броней, и его знания в этой области просто бесценны.
Сам Эол лежал рядом с Никой на диване, затаив дыхание и, внутренне ликуя, наблюдал за тем, что там командир с профессором делают с его будущим доспехом. Иметь такой, да еще в нынешнее время, это… это…
Солрс лежал в своем кресле и старался прислушаться к разговору между Марком и Кейвом: говорил в основном пилот, с увлечением рассказывая следопыту о других планетах… о космических кораблях… было интересно и познавательно, но, лезшие в голову воспоминания о прошедшем бое не давали Солрсу покоя, и он никак не мог сосредоточиться на услышанной им информации от своих друзей. В конце концов здоровяк плюнул на это и, закрыв глаза, отдался своим собственным размышлениям.
В его сознании сразу же всплыли моменты боя там, в подземелье: начиналось всё неплохо, ему удалось легко убить двоих, но потом появился тот самый Солнцеликий, и всё сразу же пошло наперекосяк…
Что он сделал не так⁈
Почему тот с ним разобрался, как с несмышленым ребенком, даже не дав ему ни разу нанести ответный удар. Не то чтобы враг был как-то по особенному силен и быстр, но у Солрса сложилось впечатление, что как будто противник заранее знал о всех его действиях наперед, читал его как открытую книгу и всегда был на полшага впереди… И если бы не эбиритовая кольчуга, пододетая под доспех, то сейчас хоронили бы его рядом с Корой…
Немыслимо, как такое могло произойти, да еще и с ним… с первым поединщиком банды Лютого, проведшего более полутора сотен боев и не имевшего ни одного поражения⁈
Как⁈
Солрс дернулся и, стиснув зубы, заскрипел от боли.
Он наотрез отказался от блокиратора боли как у Дорна; пусть она напоминает ему о его позоре… А вот Гунт… он справился с ним, правда, как позже выяснилось, не до конца… да и сам командир успокаивая Солрса говорил ему, что Гунту помог доспех, а иначе у него не было бы шансов. Солнцеликие, они… Может, судьба сведет его еще раз, и вот тогда…
Солрс сжал кулак, и острая боль раскаленной иглой пронзила плечо и грудь.
— По-моему, всё готово! — профессор отлип от стола и, развернувшись, посмотрел на встрепенувшегося Эола. — Подойди, примерь!..
Эол осторожно, чтобы не разбудить Нику, встал с дивана и подошел к столу.
— Не робей! — подбодрил его Гунт и добавил: — Пояс возьми тот, что мы тебе выдали в первый день нашего знакомства. Этот какой-то самодельный и непонятно для чего предназначен.
Через пять минут Эол стоял посреди помещения, облачённый в самую настоящую тарсонианскую броню космического штурмовика. Его винтовка находилась в специальном креплении на груди и не болталась из стороны в сторону, как раньше. В руках наспинный контейнер, забитый всевозможными полезными вещами: боеприпасы, аптечка, лазерный резак такой же, как сейчас у Дорна, и набор выживальщика, который для него собрал лично Гунт, до этого хорошенько порывшись в ящиках с трофеями Солнцеликих.
— Персонального разведчика в наличии нет, — с легким сожалением сообщил племяннику профессор. — Гнездо для него есть, а разведчика нет! Но не беда… справишься как-нибудь и без него.
Кирт с улыбкой хлопнул Эола по плечу.
— В более тонких настройках доспеха тебе поможет Гунт, а мне уже не терпится посмотреть, что же там за броня такая у местного покойного божка. Ну-ка!..
Профессор нагнулся к уже раскрытому ящику и выудил из него аккуратный сверток с доспехом, и немного вытянутый к затылку шлем.
— Так! — Кирт положил перед собою шлем гелианца и в нетерпении потер руки.
Осмотрев его со всех сторон, он недовольно хмыкнул и открыл еще один ящик под номером одиннадцать, что ранее к нему притащили Марк с Эолом.
Профессор достал из него прибор, что он когда-то свинтил со стены семейного убежища Марка в Мертвом городе и осторожно установил его посреди стола.
— Тут работы на несколько дней, — довольно буркнул он, включая аппаратуру, — советую вам всем мне не мешать.
Новая станция
Кирт провозился со шлемом гелианца, пока тягач не начал сбрасывать ход и не остановился совсем.
— Приехали, — сообщил всем Гунт и достал из кармашка кругляш с картой.
Активно потерев его между пальцами, он активировал карту и, к явному неудовольствию профессора, положил кругляш к нему на стол. Как оказалось, это единственная ровная поверхность, что находилась в этом помещении.