Гунт на это только кивнул и, коротко разогнавшись, прыгнул.
Прыжок получился впечатляющим. Пятнадцатиметровый ров командир перепрыгнул так же легко, как будто перед ним находилась какая-то канава.
Сорем недолго думая тут же включил на своем интерфейсе соответствующий режим и, так же коротко разогнавшись, последовал за Гунтом.
Десантная броня была способна и не на такие сюрпризы.
Приземлившись, он сделал еще несколько поспешных шагов и уперся руками в стену.
— Молодец! — глухо похвалил командир. — Наши занятия не прошли даром. Теперь включай режим «Отвесное препятствие», и лезем!
Подавая пример, он закинул баул и винтовку за спину и, прилипнув к стене, начал карабкаться вверх.
Когда до верхушки стены оставалось не больше метра, оба замерли, прислушиваясь.
Рядом никого.
Взобравшись на стену, одним махом они преодолели полутораметровую площадку и сразу же полезли вниз.
Как только коснулись земли, перебежали через открытое пространство и устремились к ближайшему зданию. Затаившись в его тени, они постарались сделать так, чтобы их не было видно со стены.
Гуас этой ночью светил достаточно ярко, да и уличные фонари тоже добавляли освещения.
Город всё еще не спал.
На улицах было много прохожих, где-то слышалась веселая музыка и смех.
— Переодеваемся! — скомандовал командир. — Линзы Сокмака с тобой?
— Да.
— Отлично!
Через несколько минут Сорем защелкнул на животе пряжку пояса поисковика, поправил меч и доложил:
— Я готов, командир!
Гунт тем временем тоже закончил переодевание и, аккуратно сложив броню, запихивал ее в свой баул.
— Оставь винтовку и мешок с броней здесь, — начал давать распоряжение Гунт, — осмотрись вокруг. Разведай, что к чему, не рискуй. Буду ждать тебя на этом месте. Связь только в самом крайнем случае.
Кивнув, Сорем вышел из-за угла и неторопливой вальяжной походкой направился в сторону заветного здания.
Отсюда того дома, откуда шел сигнал с кулона Пири, видно не было. Его закрывали два других здания и высокие деревья, плотно растущие вдоль дороги.
Поисковика не было минут сорок.
Прежде чем он появился перед Гунтом, в ушной гарнитуре командира прозвучал его голос: «Я иду».
Гунт осторожно выглянул из-за угла и увидел бредущего по дороге Сорема. Поисковик не прятался и не крался. Шел чуть развязной походкой хорошо подвыпившего человека, коих шастало по улицам в такое время десятками. Поравнявшись с домом, за углом которого скрывался командир, он на ходу начал расстегивать ширинку, всем своим видом показывая, что он собирается прямо здесь и сейчас справить малую нужду. Шедшая ему навстречу парочка шарахнулась в сторону и, отпуская в его адрес заковыристые проклятия, поспешно перешла на другую часть улицы. Связываться с поисковиком, у которого на боку висит тонкий длинный меч, да еще и хорошенько подвыпившим, себе дороже.
Сорем пьяненько захихикал и зашел за дерево. Оттуда сразу юркнул к дому и завернул за угол.
— Что? — в нетерпении спросил у него Гунт.
— В доме какое-то веселье! Песни, пляски! Я взобрался на дерево и позаглядывал в окна как смог. Веселится небольшая компания человек из шести-семи в одной из комнат на втором этаже. Две красивые женщины, одна всё время поёт, остальные — разряженные кавалеры, все при оружии.
Грудь Гунта обожгла игла ревности. Может, всё-таки зря он сюда прилетел?
— Но… — осторожно продолжил Сорем и замолчал, раздумывая, как правильно донести до командира свою мысль.
— Что но? — поторопил его Гунт. — Что?
— В доме полно слуг и…
— Ну? — командир явно терял терпение. — Слуги! Дальше что?
Наконец-то Сорем решился:
— Наблюдая за ними, я заметил, что все слуги без исключения имеют очень хорошую боевую подготовку. Моторика, походка… меня не обманешь. Могу поклясться чем хочешь, даже самый последний лакей, которого я видел внутри дома, — отменный рубака. И еще… между слугами и веселящимися кавалерами какая-то незримая связь! Я понял это, когда увидел, как один из разодетых франтов, взяв бокал с подноса, благодарно кивнул слуге. Такого просто быть не может!
Услышав это, Гунт прикрыл глаза и задумался.
— А музыканты? — с надеждой спросил он. — Рядом с той, которая поёт, была пара молодых парней, похожих на нее?
— Нет! — сразу же ответил Сорем. — Там четыре музыканта, и все намного старше меня, а мне уже лет немало…
— Ясно!.. — командир закусил губу и задумался.
Странно всё это!
Неужели они держат Пири в заложниках и используют ее как приманку?
Ждут того, кто явится на сигнал с ее кулона?
Похоже на то… Значит, Пири выследили, наверное, пытали или угрожали расправой над братьями, узнали, что за кулон у нее на шее, а теперь устроили засаду…
Если это так, то Храм наверняка знает о нашей связи. Слишком много было свидетелей на том корабле. Надо по-любому вытащить девушку из этой передряги, в которую он ее втянул и, наплевав на все предосторожности, увезти с собой!
Другого выхода нет!
Все, кроме Пири, в этом доме враги, а значит, выходит так, что и в живых тут оставлять некого… не будет свидетелей, не будет никакой информации о тех, кто ее освободил!
Гунт молча и решительно начал снова натягивать на себя спецназовскую броню, усовершенствованную профессором в лаборатории базы.
— Что ты задумал? — постарался вразумить его Сорем.
Облачившись в броню, Гунт, не ответив, выпустил своего разведчика и замер, предупредительно подняв руку.
Поисковик послушно замолчал, наблюдая за командиром. Прошло несколько минут, миниатюрный дрон вернулся на свое штатное место, и только тогда Гунт ответил на вопрос Сорема.
— Я должен спасти ее! В дом я пойду один. Понадобится твоя помощь, вызову. Будь наготове, займи позицию возле вон того дома! — он указал рукой на дом через дорогу. — Связь в постоянном режиме. Да… для нее я тоже взял броню. Увидишь нас, прикрывай наш отход до тех пор, пока мы не взберемся на стену. Затем я прикрою тебя! Всё! Я пошел!
Командир притаился за деревом на обочине дороги и выжидал, пока мимо него пройдет пьяный вдрызг одинокий прохожий.
Гунта сжигала ревность. Используя разведывательный дрон, он обнаружил в самой большой комнате, на которую указал Сорем, только собирающих свои инструменты музыкантов. Ни Пири, ни другой женщины, ни тем более разодетых кавалеров там уже не было. Только усталые музыканты собирали свои инструменты, и всё… Значит, все уже разошлись по комнатам, и Пири сейчас… нет, он не хочет об этом даже думать, но назойливые мысли и непотребные образы всё равно сами лезли в голову.
Он перевел взгляд на интерфейсе под маской шлема. Там активно мигал зеленый огонек. Всего-то двести семьдесят метров до Пири! Совсем рядом. Надо только перебежать через дорогу, проскользнуть мимо вытянутого одноэтажного дома и затем постараться незаметно перемахнуть через трехметровый забор с торца усадьбы, — там вроде нет поста охраны.
Затем надо «поспрашивать» у кого-нибудь, что тут и как, а дальше уже действовать по обстоятельствам. Главное — это добраться до Пири, а там уже горе тем, кто встанет на их пути.
Перебежав через дорогу, Гунт сразу же устремился к выбранному заранее участку высокого забора.
Без труда перемахнув его, он прижался к стволу ближайшего дерева и замер. Вокруг ни души. Снова выпустил разведчика, активировав в нём тепловизор.
Четыре светлых силуэта стражей на воротах, еще двое у входа в дом. Гунт перевел разведчика на задний двор, где находились крытые загоны для ящеров, и еще несколько хозяйственных построек.
Ага!.. Вот, есть!
К одной из вытянутых прямоугольных построек шел человек.
Гунт тут же переключил камеру в другой режим и увидел, что это какой-то рабочий, скорее всего, ухаживающий за ящерами. На бойца, как утверждал Гунт, этот человек что-то не особо похож, — сгорбленный старик, прихрамывающий на обе ноги.
Дав команду разведчику возвращаться, Гунт осторожно двинулся в сторону заднего двора. Вот он, этот загон, плотно прикрытые двухстворчатые ворота и в них узкая дверь, за которой скрылся рабочий.
Командир потянул за ручку.
Дверь оказалась не заперта. Скрипнув петлями, он проскользнул вовнутрь и плотно прикрыл ее за собою.
Старик находился в самом дальнем конце помещения, полного ящеров в крепких стойлах, и увлеченно копошился в каком-то ящике.
Развернувшись на скрип, он увидел закованного в странную броню вошедшего. Глаза его от испуга расширились, и он выронил какой-то предмет обратно в ящик.
Гунт стремительно бросился к нему и, мгновенно сократив с ним дистанцию, легонько ткнул опешившего старика в шею. Ноги того разом подкосились, и он безвольной куклой рухнул под ноги командира.
Прицепив к его виску детектор правды, Гунт хлопнул его по щеке. Мутные глаза старика чуть приоткрылись, и он с испугом посмотрел на нависшего над ним гиганта.
— Кто ты? Как тебя зовут?
— Я… я… Нидал, меня зовут Нидал! — проблеял старик, отчаянно шаря глазами по сторонам.
— На меня смотри! — Гунт грубо схватил его за подбородок. — Кто ты?
— Я… я ухаживаю за ящерами.
— Один?
— Не-ет!.. Мне помогают двое пришлых. Сейчас они в доме.
— Пришлые? Кто такие⁈
Старика пробивала крупная дрожь, и он, запинаясь через слово, проскрипел старческим испуганным голосом:
— Не знаю!
— Давно они здесь?
Старик часто закивал и заговорил скороговоркой:
— Месяц назад они заняли дом главы магистрата, а всех слуг загнали в подвалы. Я тоже там сидел, вот…
Он приподнял руки, показывая сизые кровоподтеки на предплечьях.
— Но ящеры… они слушают только меня…
— Где сам глава?
— Так и живет в доме, только слуги у него теперь другие…
— Много их?
Дед кивнул.
— Много! Десятка три, а то и все четыре… я в дом не вхож.
Гунт достал инъектор и, дернув старика за подбородок, вколол ему в шею дозу снотворного. От него больше не добиться ничего путного. Пусть себе спит, целее будет.