– Если у вас и дальше будет такое же выражение лица, док – вы всё завалите! – с улыбкой прошипел Кесслер, наклонившись к леронийке. – У вас такой вид, словно вы что-то проглотили!
– Ничего я не глотала! – Аллана сильно толкнула дакарца локтем в бок, забыв, что наёмник облачён в бронекостюм. Проклятый нанокамуфляж! – Просто… ваша рука… а, фрайг!
– Что – моя рука? – Кесслер уверенной походкой направился в сторону видневшегося за рядами высоких стройных деревьев с треугольными кронами и листьями яркого салатового цвета шестнадцатиэтажного жилого дома, чья форма очень сильно напомнила охотнику за головами половинку шишки дакарского кедра. На ближайшем к наёмнику углу отчётливо была видна табличка с цифрой «112».
– Я… мне что-то нехорошо…
– Вам плохо? – забеспокоился дакарец.
– Нет, это не то, что плохо… это даже наоборот… тьфу, да что же такое?! – разозлилась Аллана. – Да перестаньте же меня так обнимать! Я мысли не могу воедино собрать!
– А, так вот оно что! – понимающе усмехнулся Дитрих. – Давно вас мужчина не обнимал, я верно понял ваше состояние?
– Кесслер: ещё одно слово – и я в тебя запущу этим самым бластером, что у меня под этим фрайговым пледом висит! – рассерженной кошкой прошипела леронийка.
– Я что-то не припоминаю, когда это мы на «ты» перешли, – невозмутимо отозвался Кесслер. – Но, в принципе, можно и на «ты» перейти. Я не против.
– С чего вдруг такая перемена?
– Сдаётся мне, что, кроме как на пассажирских кораблях, ты не летала. Там народу всегда много и, как правило, никому нет до тебя дела. Другое дело – такой звездолёт, как «Охотник». Либо ты становишься как бы частью экипажа – либо присутствуешь просто в качестве чужеродного организма. Или предмета – кому как удобнее.
– Я не собираюсь быть чужеродным организмом! Я не для того тебя нанимала, чтобы…
– О, ванг шиист! – неожиданно выругался Кесслер, едва только они ступили на тротуар на противоположной стороне от торгового центра. – Какая неожиданность! Зиркс объявился!
– Где? – Аллана сделала попытку повертеть головой, чтобы увидеть того самого пресловутого гельха, но услышала только раздавшийся рядом визг тормозов какого-то наземного кара. А в следующую секунду Кесслер резко развернул её к себе и впился своими губами в её губы, полностью заслонив собой обзор.
Кто-то прошёл мимо них, и краем сознания Аллана услышала насмешливые голоса, говорившие почему-то на галапиджине. Один из них показался ей довольно противным – говоривший то ли не выговаривал некоторые звуки, то ли это у него просто был такой акцент. Но всё это происходило словно где-то в иной вселенной, которая была невероятно далека от этой. А эту вселенную целиком и полностью заполняли сильные и уверенные руки Дитриха Кесслера, прижимавшие её к себе, и его губы, которые с наглой уверенностью приникли к её губам. Впрочем, совершенно неожиданно для себя леронийка обнаружила, что ощущение это было совсем не из неприятных. Наоборот – очень даже приятным, и от этого затяжного поцелуя в голове у неё завертелся целый калейдоскоп. Она даже плотнее прижалась к дакарцу, отвечая на его поцелуй и обхватив его руками за шею, и в какой-то момент осмелев, просунула в его ротовую полость свой язык.
– Во имя бронзовых копыт Котора! – выдохнул Дитрих, отрываясь от Алланы, не выпуская её, однако, из кольца своих рук. – Это ещё что за фокусы такие?!
– К-какие фокусы? – пролепетала совершенно растерянная леронийка, глядя на Кесслера окосевшим взором.
– Язык свой зачем мне надо пихать в рот? Это же всё маскировки ради, ванг шиист! Зиркс прошёл мимо нас и нихрена не заподозрил!
– Это… хорошо… – Аллана явно пребывала не в своей тарелке после этого «маскировочного» поцелуя. – Но тогда зачем надо было меня так прижимать к себе?
– Я что, должен был целовать тебя, находясь в метре от твоих губ, что ли? – усмехнулся дакарец. – Док – не смеши меня! Кстати – ведь тебе понравилось, разве нет?
– Хрм… пшш… – только и сумела выдавить из себя девушка, пытаясь привести себя в порядок.
– Эге, да тебя совсем развезло, док! – забеспокоился Кесслер. Он осторожно взял девушку за руку. – Я что – перестарался, что ли?
– Н-нет… не перестарался… – Аллана отвела глаза. – Но я сама от себя такого не ожидала…
– Того, что язык свой мне в рот пихать станешь? – хмыкнул Дитрих, видя, что леронийка начинает приходить в себя. Вот только глаза у неё были, словно у укушенной дакарской степной гадюкой домашней кошки-фелии. – Слушай, я без задней мысли всё это проделал. Правда, маскировки ради. Если я тебя этим обидел… хотя фрайга лысого я тебя обидел! – хохотнул наёмник. – Тебе же понравилось!
– Слушай, дакарец – ты всегда такой нагловатый? – прищурилась леронийка. – А тебе разве не понравилось?
– Не скрою, мне было приятно, – Дитрих не отрывал от Алланы своих серо-зелёных глаз. – Я уже говорил, что ты очень красивая девушка и вполне способна вызвать у мужчины естественную реакцию. Нет, не ту, о которой ты, возможно, подумала… – он оглянулся через плечо. – Соко уже ушёл. А ты заметила тварь, что с ним приехала?
– Полагаешь, я была в состоянии что-либо замечать?
– Ну… наверное, нет.
– А кто с ним был?
– Маркабианин.
– Мар… О-о! Но при чём тут Зиркс?
– Это очень интересный вопрос, – нахмурился Кесслер. – Но он очень хорошо вписывается в мою теорию о причастности маркабиан к смерти Озана.
– Ну да, если четырёхглазые начинают попадаться там, где их по определению быть не должно, то это и вправду наводит на нехорошие мысли. И что мы будем делать?
– Мне не очень хочется тебя подставлять под бластеры, док…
– Кесслер – ты меня уже достал со своим «док»! У меня имя есть, вообще-то!
– Имя есть. – Дитрих остался абсолютно невозмутим. – И оно, надо признать, тебе очень идёт. Ладно, постараюсь больше не называть тебя «док». Хотя это будет непросто.
– Да что…
– Сейчас не время для пустых разговоров, Аллана! – нахмурился наёмник. – Пошли!
И он подтолкнул её по направлению к дому, в котором, если верить данным, полученным с сервера местного отделения СКБ, проживал Кайран Зиркс, являющийся доверенным лицом Фрица Делиоса.
Войдя внутрь здания, наёмник и леронийка очутились в просторном холле, пол которого был выложен плиткой из гранитной крошки и покрыт коврами с Джастринаса, известного своими коврами во всём Триумвирате. Конечно, до знаменитых на всю Галактику ковров с Сансифара джастринасским коврам было далеко, но они по праву занимали на галактическом рынке второе место. В центре холла располагался бассейн идеально круглой формы с облицованными ирокинским мрамором бортиками и с фонтаном в виде какого-то чудища в середине, из широко раскрытой пасти которого величаво изливалась струя прозрачной воды. Расставленные в художественном беспорядке кожаные диваны для посетителей были пусты, а за дежурной стойкой со скучающим видом восседал пожилой виндикани, держащий в руках какую-то местную газету. Больше никого в пределах прямой видимости не наблюдалось.
Дитрих сделал знак Аллане и уверенно направился к стойке, при этом леронийка заметила, как изменилась походка дакарца. Только что он был самым обычным посетителем, который зашёл к кому-то в гости, но вот уже в его поступи явственно читается смерть. Почему Аллана так решила, она и сама не поняла – ведь до этого у неё не было никакого опыта общения с подобными Кесслеру разумными. Но так было, и девушка совершенно неожиданно для себя сравнила Алдира Крейна и Дитриха Кесслера, словно ставя их на одну доску. Сравнение выходило отнюдь не в пользу машиностроительного магната, хотя того тоже нельзя было назвать хлюпиком – Крейн уделял немало времени физическому совершенствованию своего тела и добился в этом неплохих успехов, что Аллана когда-то видела воочию. Однако против Кесслера мускулы Крейна ничего не значили. Леронийка вспомнила, как походя дакарец разделался на Вольной с пятью насильниками, и попробовала представить на его месте Крейна. Скорее всего, те пятеро там бы его и оставили, в том мусорном контейнере. Правда, Крейн хвастался как-то, что он изучал древнее леронийское боевое искусство уттара-кхуру, однако Аллана сильно сомневалась, что эта система рукопашного боя, созданная в глубокой древности монахами Эвинора, сможет хотя бы на десять очков опередить бинду – дакарскую школу рукопашного боя. Кесслер ничего ей не показывал из приёмов бинду, но ведь существует же Интерстар. Доктор Родан нашла информацию об этой школе рукопашного боя. Если приёмы уттара-кхуру изначально были ориентированы на то, чтобы отвадить у нападающего желание затевать свару, то бинду было целиком ориентировано на уничтожение врага. Причём жестоко и беспощадно.
Портье заметил идущего в его сторону незнакомца и, отложив в сторону газету, внимательно воззрился на Кесслера.
– Здравствуйте, – поприветствовал его Дитрих на виндикани, подходя к стойке.
– И вам доброго дня, – неспешно отозвался портье. – У вас какое-то дело, уважаемый?
– Я ищу одного человека и я очень сильно подозреваю, что он проживает в этом доме. Не могли бы вы помочь мне в этом вопросе?
Дакарец улыбнулся – одними уголками губ. Глаза же охотника за головами оставались холодными и внимательными.
– А имя того, кто вас интересует, вам известно? – спросил портье.
Виндикани явно не относился к числу недалёких умом разумных и он сразу просёк, что заглянувший сюда «на огонёк» человек в простом недорогом наряде вовсе не тот, за кого себя выдаёт. Скорее всего – охотник за головами. Однако портье ничем этого не показал. Чем меньше знаешь – тем крепче спишь.
Аллана Родан уже подходила к дакарцу, когда тот совершенно неожиданно резко дёрнулся в сторону – в её сторону – и резкой подсечкой сбил её с ног. Девушка не успела толком ни понять, что происходит, ни испугаться – она лишь почувствовала, как поверху прошелестел раскалённый заряд плазмы, вдребезги разнёсший изящную деревянную кадку с каким-то местным растением.