— Тигги меня не отпустит.
— Так ты прояви настойчивость! — посоветовал Левша.
Кирк только шмыгнул носом, трагически опустив подбородок к груди.
— Скажи, а почему ты нам помогаешь? — полюбопытствовала Джей.
— Назло.
— Жене?
— Да, Тигги. Она не хочет, чтобы вы нашли Хряка…
— Кабана, — поправила Джей.
— Без разницы, — сказал Кирк и прибавил. — Ваш друг в большой опасности.
— И насколько она велика?
— Вы слышали когда-нибудь определение «черная вдова»?
— Кажется, есть такой паук. Вроде бы ядовитый, — нашлась Джей.
— А еще так называли Наташу Романофф из команды «Мстителей», — довесил Луцык.
— Нет, все не то, — мотнул головой Кирк. — Черная вдова — это женщина, которая либо убивает, либо доводит до самоубийства своего мужа. А потом снова выходит замуж. Убивает супругу. И так — несколько раз.
— Неужто ты хочешь сказать, что ваша старушка-божий одуванчик способна на… — Джей провела ребром ладони по шее.
— Хочу. И говорю. Все трое ее мужей умерли при невыясненных обстоятельствах. Первый — от кровохарканья, хоть и был здоров как бык. Второй утонул в озере, будучи при этом первоклассными пловцом. Третий пропал без вести. Просто исчез. Был человек и нету.
— Может, просто совпадения?
— Нет. Эта женщина — сама смерть! Три мужа — три мертвеца!
— А у тебя есть доказательства?
— Главное мое доказательство здесь, — подкаблучник положил ладонь на грудь. — В моем сердце. Оно чует, где правда, а где ложь.
— А не сердечко ли подсказало тебе идти под венец? — вставила Гюрза.
— К венцу меня привел другой орган, — горько вздохнул Кирк.
— А почему твоя жена не хочет, чтобы мы увиделись с Кабаном? — вернул разговор к сути Луцык.
— Она ревностная последовательница идей Дарьяны и буквально преклоняется перед Ведой-Миланой, потому что та общается с заступницей, будь она трижды проклята!
— Ты, видно, недолюбливаешь Дарьяну.
— Это еще мягко сказано. А вообще эту байку про заступницу придумала сама Веда-Милана.
— Да ты что?
— А вы реально поверили в эти сказки про чудесную отшельницу, которая разговаривает с Вселенной и живет с медведем?
— Ну… Определенные сомнения, конечно, были. Но на этой планете много всякого странного творится… А есть ли еще здесь те, кто не верит в заступницу?
— Да пруд пруди!
— И все продолжают спокойно слушать байки бабушки Веды-Миланы?
— А почему бы и нет? Она, между прочим, правит справедливо и милосердно, за то и любима народом.
— Но ведь ее правление построено на лжи.
— Да кому какая разница! Главное, чтобы все сыты были, обуты и одеты.
— То есть ты не против того, чтобы тебе и дальше вешали лапшу на уши?
— Да мне по барабану.
Они остановилась в двадцати шагах от аккуратного саманного домика, сверкающего снежной белизной.
— Вот он, дом Веды-Миланы. Ваш друг там, — сообщил Кирк. — Дальше вы уж сами, а я умываю руки.
— Забздел? — хмыкнул Луцык.
— Если Веда-Милана узнает, что это я вас сюда привел, меня вытурят из Дарьяны.
— Ну вытурят и вытурят. Наконец обретешь свободу!
— Свободой сыт не будешь и в кружку ее не нальешь. Так что давайте, удачи вам! — и провожатый удалился.
— Ну что, заходим, вызволяем Кабана, и домой? — бодро предложила Джей.
— А если бабулька вооружена?
— Тогда я воспользуюсь своей суперсилой и выключу ее из игры.
— Ты просто чудо!
Джей глянула исподлобья на Луцыка:
— Значит, ты больше не обижаешься на меня?
— За что? — спросил было Луцык, но быстро вспомнил: — А, за то, что ты изменяла мне с Остапом.
— Еще раз говорю, не изменяла я тебе!
— Давай мы с этим разберемся чуть позже. А до тех пор, пока мы не окажемся в безопасности, я нажму на кнопку «пауза» в нашей размолвке.
— Да нечего там забывать! Потому что никакой измены не было!
— Джей, давай потом… Сейчас у нас других дел по горло.
— Кстати, отличная идея: поставить размолвку на «паузу», — оценила Гюрза. — Сам придумал или где-то прочитал?
— Видел в каком-то ситкоме.
— В каком?
— В упор не помню.
— Мы будем болтать или пойдем спасать друга? — раздраженно бросила Джей.
— Будем, — решительно сказал Луцык.
Дверь оказалась не заперта. Внутри было светло и чисто. Неизвестный художник расписал стены и потолок разноцветными лошадками, зайчиками и прочими зверятами. Вышло у него просто великолепно. Все животные выглядели настолько реалистично, что, казалось, вот-вот оживут.
Миновав прихожую, они зашли в комнату, где увидели… Кабана, удобно сидевшего в роскошном соломенном кресле и блаженно улыбавшегося.
— Эй, дружище, ты как? — спросил Луцык.
Ответа не последовало.
К Кабану подошла Джей, положила руку ему на плечо и хорошенько тряхнула.
— Да он под кайфом! — догадалась Гюрза. — Видите, зрачки расширенные!
Джей принялась лупить его по щекам:
— Эй, Каба-а-ан очнись!
— Не получится, — констатировал Луцык.
— И что мы будем делать? Ждать, пока его отпустит?
— Нет, конечно. Оттащим его на конюшню и погрузим в телегу.
— А кто потащит?
— Как кто? Я и Левша.
Мастер поскреб пальцем переносицу, наклонил голову набок и поинтересовался:
— Сколько же он, интересно, весит?
— Ты меня спрашиваешь? — сказал Луцык.
— А кого же еще?
— Откуда я знаю?
Левша пожал плечами.
— Вы же как-никак друзья.
— А ты знаешь вес всех своих друзей?
— У меня нет друзей.
— Тогда не звезди. Хватай его под руку, я под другую, и потащим…
— Не так быстро, — раздался за их спинами скрипучий голос.
Он принадлежал Веде-Милане. Бабулька держала в руках обрез двустволки и сверлила злобным взглядом незваных гостей:
— Я знала, что вы рано или поздно придете, и подготовилась.
— Осторожно с этой железкой! Она ведь может выстрелить! — пытаясь придать голосу уверенности, сказал Луцык.
— Выстрелит, деточка, будь уверен. Оба ствола заряжены картечью, так что если будете шалить, пеняйте на себя.
— Может быть, поговорим? — предложила Джей.
— Охотно, — кивнула Веда-Милана. — Разговор у нас будет короткий. Вы берете ноги в руки и валите из Дарьяны. И чтобы я вас здесь больше не видела! Гоша останется со мной. Сегодня у нас будет свадьба.
— Как же, наслышаны… — протянула Джей.
— А я наслышана о том, что ты, деточка, обладаешь даром оглушать своим криком.
— Кто вам такое сказал?
— Так… сорока на хвосте принесла.
— Кто-то из наших проболтался? — Джей подозрительно глянула на Гюрзу.
— А почему сразу я? — ощетинилась обвиняемая.
— А кто еще?
— Да кто угодно! Ты, например, могла и сама сболтнуть.
— Не могла.
— А почему я должна тебе верить?
— Потому что я сказала правду!
— А я значит лгунья⁈
Луцык смущенно потер шею:
— Вообще-то это не было секретом…
— Так это ты? — воззрилась на него Джей.
— Возможно.
— Выражайся яснее.
— Да, это я. Правда, не помню, кому рассказывал.
— Вот! — просияла Гюрза. — Я же говорила! Теперь извиняйся за то, что оклеветала меня!
— Не буду!
— Извиняйся!
— Нет!
— Я настаиваю!
— Фиг тебе!
— А ну-ка заткнулись обе! Немедленно! — в свободной руке настоятельницы появился шариковый кляп, который обычно используют для БДСМ-практик. Она бросила его Джей и приказала: — Надевай.
— Еще чего!
— Сказала тебе, надевай!
— А бабушка-то затейница, любит острые ощущения, — хихикнул Левша.
Джей сделала кислую мину:
— Эта шутка… она продезинфицирована?
— Я что сказала? — грозно просипела Веда-Милана.
— Я не хочу поймать герпес.
— Будешь артачиться, и ты поймаешь кое-что посерьезней!
— Что именно?
— Пулю.
— Насколько я помню, обрез заряжен картечью…
— Так все заткнись!
Приказ пришлось выполнить.
— Точно такой же кляп был у Марселласа Уоллеса в «Криминальном чтиве», только у тебя зеленый шарик, а у него — красный, — прокомментировал Луцык.
Нечленораздельный звук, прозвучавший в ответ, давал основания предположить, что его послали куда подальше.
— Уважаемая, — обратился к Веде-Милане писатель. — Ну зачем вам Кабан? Найдете себе кого-нибудь другого, вон какой у вас выбор.
— Я люблю Гошу, а он любит меня, и мы поженимся. Наш брачный союз освятит сама заступница!
— Сдается мне, что вы насильно ведете его под венец…
— Наглая ложь. Мы полюбили друг друга, когда кружились в танце. Наши глаза встретились, и в наших сердцах вспыхнул пожар любви. Мы провели незабываемую ночь… Гоша мне читал свои стихи.
— Свои?
— Да, он поэт, и очень неплохой.
И настоятельница продекламировала:
— Далекая Офелия смеялась во сне:
Пузатый дрозд, мохнатый олень,
Привычно прошлогодний нарисованный снег
Легко, светло и весело хрустит на зубах.
Нарядная Офелия текла через край —
Змеиный мед, малиновый яд,
Резиновый трамвайчик, оцинкованный май,
Просроченный билетик на повторный сеанс.
— Ха! Это же Егор Летов! Кабан-то, оказывается, плагиатчик!
— Зависть, деточка, плохое чувство. Гоша очень талантливый, добрый и красивый молодой человек. Неудивительно, что у него есть завистники.
— Да просто это не его стихи!
Веда-Милана хитро прищурилась:
— Деточка, кажется, ты забыл, у кого в руках оружие. И все вы просто забыли, что такое любовь. А любовь — это самое важное, что есть в жизни. Об этом сказал мне Гоша. Правда, любимый? Видите, он кивает.
— Но ведь он обдолбан по самые помидоры! — возмутился Луцык.
— Гоша отдыхает.
— Да какое там, отдыхает! Он в ауте!
Тут Кабан на секунду очнулся, громко прокричал: «Кавабанга!», и снова погрузился в царство дурмана.
— Нам тут кое-кто рассказал про черную вдову, — тихонько произнесла Гюрза.
— Которая убивает своих мужей? И имя ей Веда-Милана? — подхватила настоятельница.