Пуля попала зомби в живот.
— Но взял он меч, и взял он щит,
Высоких полон дум.
В глущобy путь его лежит
Под дерево Тумтум.
Он стал под дерево и ждет,
И вдруг граахнул гром —
Летит ужасный Бармаглот
И пылкает огнем!
Раз-два, раз-два! Горит трава,
Взы-взы — стрижает меч,
Ува! Ува! И голова
Барабардает с плеч.
Бабах!
В яблочко! Зомби отправился в ад.
Остап перезарядил обрез и, приняв пафосную позу, провозгласил:
— О, светозарный мальчик мой!
Ты победил в бою!
О, храброславленный герой,
Хвалу тебе пою!
Варкалось. Хливкие шорьки
Пырялись по наве.
И хрюкотали зелюки,
Как мюмзики…
Дочитать стихотворение Кэрролла в переводе Маршака ему не дал Крот, который бесшумно возник за спиной и вонзил зубы в шею своей жертвы…
Шар нервно покачивал ногой и периодически вздыхал.
— Слушай, можешь не делать этого, а? — попросила его Николь.
— Чего именно?
— Не качай ногой. Я тебя очень прошу.
— Хорошо, не буду. Но от этого ничего не изменится.
— Неважно. Просто не качай ногой.
— У меня нервишки разыгрались, а это помогает мне успокоиться.
— И все-таки я настаиваю.
— Хорошо. Не буду.
Она обхватила голову руками и погрузилась в размышления. Что делать? Как им быть? Остап и другие ушли уже давно, и как сквозь землю провалились… Где они? Что с ними? Ответ сам собой лез в голову. Их прикончили зомби. Но все же оставался один, пусть и призрачный, шанс, что они все-таки живы. Они… Остальные мало волновали Николь. Но Остап…
«Вот же невезуха! Впервые в жизни Бог послал хорошего мужика, и на тебе!» — с сожалением подумала она.
Николь катастрофически не везло с мужчинами. Ей постоянно попадались всякие уроды. Алкаши, неудачники, был даже один вор-домушник. Давным-давно. На Земле. Он был добрым и учтивым, говорил ей комплименты и сводил в дорогой ресторан. Потом они отправились к Николь на квартиру. Они провели незабываемую ночь любви, а проснувшись утром, девушка обнаружила, что это негодяй вынес из квартиры все подчистую.
— Он не вернется, — подал голос Шар.
— Чего?
— Говорю, Остап не вернется. И остальные тоже. Их настигли зомби, и они сами теперь стали зомби.
— Не пори чушь!
— Николь, прислушайся к голосу разума, они мертвы.
— Но ведь есть же шанс! Хоть маленький, но есть!
— Нет шанса. Ни единого. Теперь мы должны выживать сами. Понимаешь? У нас тут женщины, дети. Долго в этом амбаре мы не протянем…
Его речь прервал какой-то звук.
— Кажется, кто-то стучится в дверь, — определила Николь.
Шар прислушался:
— Нет. Это всего лишь ветер.
— Да точно тебе говорю! Кто-то стучит.
Она метнулась к двери и посмотрела в щелку. Снаружи стоял Остап, перемазанный кровью и слегка пошатывающийся.
— Это Остап! Он вернулся! — крикнула Николь и начала отодвигать засов.
— Нет, Николь, не открывай! — заорал Шар. — Это уже не Остап! Он умер и переродился в зомби.
— Не болтай ерунды, старый, — и она отворила дверь.
И в тот же миг сильные пальцы зомби Остапа сильно сжали ее горло.
13. В этой главе рассказывают разные страшилки
В нос ударил запах пороха и жженой плоти. Выстрел сразил Гюрзу буквально в шаге от Веды-Миланы. Джей и Луцык кинулись к неподвижно лежащей лицом вниз девушке и аккуратно перевернули ее. Картечь из дробовика сделала свое страшное дело и превратила тело жертвы в кровавое месиво.
— Гузель умерла, — констатировала Джей и с нескрываемы отвращением отбросила в угол шариковый кляп.
Луцык, надеясь на чудо, приложил два пальца к шее Гюрзы. Пульса не было.
— Дайте кто-нибудь зеркальце! — попросил он взволнованно.
— Какое еще зеркальце? Зачем оно тебе сейчас? — спросила Джей.
— Обыкновенное. Круглое. Надо проверить, дышит ли она.
— Бесполезно.
— А вдруг она только ранена?
— Нет.
— Откуда ты знаешь? Ты врач?
— Тут не надо быть врачом…
— Мы не должны опускать руки!
— Она мертва. Тут без шансов. Возьми себя в руки, ты же мужик!
— Может, еще не поздно, — словно в беспамятстве, бормотал Луцык. — А что если сделать ей искусственное дыхание⁈
— Левша, — скомандовала Джей. — Оттащи его от Гюрзы!
— А, ну это мы мигом! — крякнул он.
Мастер на все руки размахнулся и одним ударом отправил Луцыка в нокаут.
Когда Луцык был в отрубе, ему явилось странное видение. Он увидел себя у автомата с газированной водой, какие в советское время стояли чуть ли не на каждом углу, и стакан за стаканом пьющим газировку без сиропа. Даже после четырех стаканов жажда все никак не утолялась. Казалось, что если он перестанет пить, горло окаменеет, а вслед за тем превратится в камень и он сам.
Луцык лезет в карман за мелочью, но там пусто. В отчаянии он бросается к прохожим и клянчит у них монетки. Люди отказывают и сторонятся его, как прокаженного. Некоторые даже посылают матерно.
— За что мне это⁈ — кричит Луцык, поднимая взор и руки к небу.
Ответа нет.
— За что⁈
Тишина.
Он грозит небу кулаком и переключается на автомат с газировкой. Со всей силы ударяет ногой по ржавому гробу, внутри которого плещется живительная влага:
— Получай, сука! Получай!
После очередного пинка из аппарата доносится раскатистое:
— По голове себе постучи!
— Это кто там такой брозый⁈ — орет Луцык.
— Я!
— Назови себя!
— Много чести.
Луцык еще раз бьет кулаком по автомату.
— Я сказал, чтобы ты прекратил! — ворчит голос из автомата.
— Завали! — дерзко отвечает Луцык.
— Еще раз ударишь, я тебе ухо оторву!
Но буян не обращает внимания на угрозы и продолжает лупить автомат с газировкой.
— А я ведь тебя предупреждал, — и из стального короба вырывается огромная волосатая рука и хватает Луцыка за ухо.
— Отпусти, сука! — орет он.
Рука больно дернула за мочку, и нарушитель порядка очнулся.
Голова кружилась, немного побаливала челюсть, но в целом самочувствие было неплохое. Открыв глаза и сфокусировавшись, Луцык увидел перед собой Джей с мокрой тряпкой в руке.
— Спасибо, что живой, — усмехнувшись, проговорила она.
Луцык усмехнулся в ответ.
— Есть попить? — жажда оказалась реальной.
Джей протянула ему кожаный бурдюк с водой. Сделав щедрый глоток, Луцык облегченно выдохнул и снова улыбнулся.
— Что у тебя там за сука была? — спросила Джей.
— Какая еще сука?
— Ты орал: «Отпусти, сука!»
— А, это… Да бред какой-то привиделся.
— Расскажешь?
— Оно тебе надо?
— Очень надо.
— Меня хотел покалечить автомат с газводой.
— Действительно бред
— Угу.
Он на всякий случай проверил, на месте ли ухо. Орган слуха оказался в целости и сохранности. Переведя дух, Луцык оценил текущую ситуацию. Они вместе с бесчувственным Кабаном находились в повозке, запряженной осликом Скороходом, и куда-то неспешно ехали.
— Ты расскажешь, что случилось? — обратился он к Джей.
— Истерика у тебя случилась. И Левша тебя вырубил, — пояснила она.
— Прости, но это был самый действенный способ! — подал голос с места возницы мастер на все руки.
— Ладно, прощаю, чего уж там.
— Слушай, — Джей замялась, покусывая губы. — А чего у тебя такая острая реакция-то была?
— Ну как же… Гюрза ведь наш товарищ… Как бы мы друг к другу ни относились, она тоже человек. И ее убили.
— Но ты же вроде не знал ее толком. Или знал? Признавайся, у вас что-то было?
— У нас⁈
— У вас, у вас. Очень уж было похоже на то, как любовник проливает слезы по любовнице, на то, что для тебя это очень личная потеря.
— Ты в своем уме? Она же девушка Остапа! Да и когда бы я успел?
— Мало ли, ты парень шустрый.
— Ничего у нас не было!
— Точно?
— Слушай, если бы я переспал с Гюрзой, то, наверное, помнил бы об этом.
— Так почему же ты тогда так убивался?
— Говорю же, человек все-таки. Член команды. А тебе что, ни капельки не было ее жалко?
— Было, конечно. Но не до такой же степени.
— Какая ты стала черствая, Джей.
— Да, наверное. Жизнь научила такому отношению.
Луцык посмотрел по сторонам. До самого горизонта простиралась травянистая степь, а над ней висело большое зеленое облако, напоминающее слона.
— Джей, а что вы сделали с телом?
— Оставили в Дарьяне.
— Как это оставили?
— А вот так. Прострелили для надежности голову, чтобы наша скандалистка не восстала из мертвых, и оставили. Веда-Милана обещала ее похоронить со всеми почестями. Или ты хотел забрать труп с собой?
— Ничего я не хотел. Просто спросил. А что с настоятельницей? Как вы у нее Кабана утащили?
— Все нормально с ней. Она сама перепугалась до смерти от выстрела. Говорит, на спусковой крючок случайно нажала, рефлекторно, когда Гюрза на нее пошла… Христом богом молила, чтобы мы никому не говорили, что там и как произошло. Обещала сделать для нас все что угодно. Ну мы и велели, чтобы нам приготовили повозку с припасами и вас с Кабаном туда загрузили.
— И что, Веда-Милана так просто рассталась со своим возлюбленным?
— Как видишь. Видать, от сильного стресса у нее мозги на место встали.
— Вот она, истинность чувств.
— А еще она дала нам на дорожку отменного пойла! — прибавил Левша.
— Тогда может, помянем? — предложил Луцык.
Возражений не имелось.
Жидкость оказалась самогонкой. Веда-Милана расщедрилась аж на два десятилитровых бурдюка.
— Напиток просто супер! — нахваливал Левша. — Амброзия. В голову дает сразу, но опьянение мягкое.
— А нас потом не заглючит, как тогда в Дарьяне? — уточнил Луцык.
— Пей, не боись. Я уже несколько часов употребляю, и ничего такого со мной не произошло. Полет нормальный!
— Я тоже немного попробовала. Самогонка как самогонка. Мой дедуля лучше гнал. Он настаивал на зверобое и мед добавлял, — сказала Джей.