Бездумно киваю и отвечаю на автомате:
– Обсидиановые диски.
– Верно, – тут же подтверждает Зейд. – Эту дрянь можно достать только из мертвых тварей. Но охотиться по всему Континенту – долгое, энергозатратное, да к тому же неблагодарное занятие. То ли дело здесь, в закрытом пространстве, куда твари благодаря странной необъяснимой привязке в любом случае вернутся после восстановления в пепельном очаге. Так вот, вернемся к тому самому политику, решившему обогатиться за счет тварей Бастиона. Он отправил сюда хорошо вооруженную и подготовленную группу, но ни один из них не выжил. И дело было не в серых.
– Заключенные, – утвердительно произносит Ксандер, и Зейд кивает.
– Именно. Кое-кому удалось выжить и объединиться для борьбы с тварями. А уничтожив прибывшую на охоту правительственную группу, заключенные обзавелись оружием и кое-какими припасами. Политик оказался упрямым и не сдавался, в разное время отправляя в Бастион еще несколько отрядов. Те действовали с переменным успехом, и результат, слабо сказано, нисколько не удовлетворял заказчика. В итоге, он не придумал ничего иного, как заключить сделку с местными преступниками. Чтобы обеспечить себе более-менее комфортное существование, они в любом случае должны были убивать серых тварей. Понимаете, к чему я веду?
Медленно киваю и кошусь на Ксандера, ставшего еще мрачнее прежнего. Видимо, он тоже был не в курсе происходящего здесь, раз дал совершенно другой ответ, когда я спросила, зачем правительство поставляет сюда еду и прочее.
– Еда, медикаменты, оружие и другие блага в обмен на обсидиановые диски, – угрюмо подводит черту Рид.
– Да, – коротко подтверждает Зейд. – По сути, мы подопытные крысы, за которыми наблюдают издалека, не ограничивая в действиях, но в то же время не позволяя слишком многое. Теперь ясно, в чем суть эксперимента?
Ксандер молча кивает, я же задумчиво потираю левую бровь и размышляю вслух:
– Не проще ли было дождаться, когда те первые заключенные умрут и тюрьма снова останется в полном распоряжении правительства? Зачем тратить столько ресурсов?
Эмер усмехается, качает головой и бросает с презрением, которое, к удивлению, явно направлено не на меня:
– Нас не жалко.
Зейд никак не комментирует ее выпад, вместо этого дает свой ответ:
– Может, и проще, но тут, я думаю, сыграло несколько факторов. В обычных тюрьмах не хватило бы места для всех преступников Континента. Это первое. И второе. Какими бы подготовленными ни были сотрудники службы безопасности, им не могло везти вечно. Смерть от лап и зубов тварей неизбежна. Это потери. А заключенных, как выразилась Эмер, не жалко. Нам просто некуда деваться. Если мы хотим продлить свое пусть и жалкое, но существование, то пойдем на поводу у тех, кто стоит на несколько ступеней выше.
– Почему тогда нас не предупредили об этом? – интересуюсь задумчиво и для верности уточняю: – Когда сажали в капсулы.
Эмер сокрушенно качает головой и высокомерно улыбается.
– Никто не будет разжевывать подробности для тех, кто через минуту после приземления может стать закуской для тварей.
Встречаю ее веселье с самым невозмутимым выражением лица, на какое только способна.
– Но он, – жестом указываю на Зейда, – ведь разжевывает. Хотя ты утверждала обратное.
– Это другое, – возражает девушка. – Вы не сдохли сразу, а значит у вас еще есть шанс. Но только один. – Она понижает голос, добавляя в него изрядное количество предупреждающих ноток: – Советую не тратить его впустую.
– Учту, – заявляю серьезно и перевожу внимание на Зейда, с интересом наблюдающего за нашим весьма далеким от дружеского общением. Сразу же перехожу к делу: – У меня есть пара вопросов.
Он с интересом вглядывается в мое лицо и разрешает:
– Задавай.
– Ты сказал, что нам повезло оказаться в северной части Бастиона. Чем так плохи другие стены? И второй. Как серым удается возвращаться на территорию тюрьмы?
Зейд несколько секунд сверлит меня пристальным взглядом, отчего создается впечатление, что он видит меня насквозь. Мне это не нравится. Но опыт работы с Органа научил меня держать лицо даже перед самыми проницательными людьми Континента. Сомневаюсь, что Зейд может оказаться сильно круче их, поэтому спокойно выдерживаю вмиг посуровевшее выражение в его светло-карих глазах.
– Стены Бастиона не такие уж неприступные. Они элементарно старые, отчего кое-где подверглись разрушению. Особенно пострадала южная часть, именно там находится одна из самых внушительных брешей, через которые твари и возвращаются. К тому же, Бастион – это не только наземный комплекс, но и подземные тоннели, полностью изучить которые не хватит никаких ресурсов. Оттуда приходят самые жуткие твари, но об этом позже.
– Почему это? – сразу же уточняю я.
Зейд пару мгновений размышляет, затем задает встречный вопрос:
– Чем вы занимались до того, как попали в Бастион?
Чувствую, как Ксандер в очередной раз напрягается. Черт! И ведь заранее быть готовым к такому вопросу было просто невозможно.
– Контрабандой, – отвечаю, неотрывно глядя в глаза Зейда.
Пытаюсь изобрести правдоподобные подробности, но, к моему удивлению, мужчина не задает ни одного уточняющего вопроса, лишь удовлетворенно кивает и утвердительно произносит:
– Значит вы видели серых вживую.
– Видели, – тут же подтверждает Ксандер.
– Сколько видов?
– Видов? – переспрашиваю я.
– Серые твари внешне похожи на тех животных, которые подвергались экспериментам до того, как их расщепило на атомы при сбросе бомб. – Зейд делает небольшую паузу и продолжает: – Обычно у стен городов обитают твари одного вида, приходящего из ближайшего пепельного очага. В Бастионе их гораздо больше, за время пребывания здесь, мы насчитали больше трех десятков разновидностей. Какие-то менее опасны, другие больше. Подробнее надо рассказывать во время охоты. Когда доберемся до этого этапа, все будет. А пока, готовы продолжить?
С шумом выдыхаю, ощущая легкий гул в голове от полученной информации.
– Откуда такие познания? – спрашивает Ксандер.
– В местном архиве сохранилось немало полезной информации. Так вот, на чем я там остановился? – Зейд размышляет пару секунд, затем продолжает, будто и не было этого отступления: – Северная часть тюрьмы самая защищенная и неприступная, здесь меньше всего разрушений. К тому же, серые точно не появятся с внешней стороны стены, потому как им не преодолеть море. Южан меньше всего, но они самые отбитые на голову, раз продолжают жить в месте концентрации тварей. Восточники сколотили банду, состоящую из серийных убийц и безжалостных головорезов. В свои ряды они берут только самых отъявленных преступников, после чего устраивают им ряд жестоких проверок, отсеивая слабых. Ну и женщин, но те среди них долго не задерживаются. – Он со значением смотрит на меня, и я понимающе киваю в ответ, делая мысленную пометку держаться как можно дальше от восточной стены. Зейд тем временем продолжает: – Западники вот уже несколько месяцев не принимают в свои ряды новичков, вроде как разрабатывают стратегию слаженной охоты, в которую не входит трата времени на обучение вновь прибывших. Посему выходит, что вам повезло встретить Эмер, но это тоже спорное утверждение, потому как стена N подвержена не только нападкам тварей, но и других заключенных.
Непонимающе переглядываемся с Ксандером. Он первым задает уточняющий вопрос:
– Для чего им это?
Эмер откидывается на спинку дивана и принимается отстегивать ремень с ножнами, но при ответе нет и намека на рассеянность.
– Северная стена самая безопасная, говорят же тебе. Только идиот не мечтает обосноваться тут. Но этому не бывать.
Перевожу взгляд с нее на Зейда, он уверенно смотрит мне в глаза и кивает, соглашаясь с Эмер.
– Я собирал совет, на котором мы единогласно решили, что никаких поблажек не будет, у нас и новенькие-то редкость. Если будем пускать всех подряд, начнется анархия, которая рано или поздно приведет к краху, а терять то, что создавалось в течение не одного года, никто не хочет. Поэтому день и ночь на территории северной части Бастиона проходит патрулирование, а раз в пару дней, когда твари возвращаются из пепельного очага, мы выходим на совместную охоту. Если вы хотите не только выжить, но и прижиться в N, вам без разговоров придется стать частью налаженной системы. В противном случае, места здесь нет. Итак, что скажете?
Эмер поднимается с дивана, обходит стол и кресло, в котором сидит Зейд, и становится за спиной у главаря Бастиона N. Оба выжидательно, а девушка еще и слегка насмешливо, смотрят на нас.
Понимаю, что мои планы покинуть тюрьму в ближайшее время находятся под угрозой. Если раньше у меня хотя бы была уверенность в неуязвимости перед тварями, то теперь, с учетом новой информации, ее нет. Кроме того, другие заключенные могут стать реальной проблемой. Придется задержаться, собрать больше информации, а уже затем попытаться исчезнуть.
Смотрю на Ксандера, он – на меня. Вести немой диалог не получается, потому как для этого мы недостаточно хорошо друг друга знаем.
Несколько долгих секунд он изучающе всматривается в мое лицо, понятия не имею, что там находит, но в конце концов удовлетворенно кивает, отводит взгляд и дает твердый ответ:
– Мы остаемся.
Глава 7
Несколько коротких мгновений, пролетающих за два взмаха ресниц, смотрю на непоколебимый профиль Ксандера, а после перевожу внимание на Эмер и Зейда. На их лицах застыли похожие нечитаемые выражения, но длится это недолго. В конце концов Зейд одобрительно кивает.
– Хорошо. Эмер проводит вас, а завтра покажет, что здесь и как. Пару дней обживетесь, ознакомитесь с основными видами деятельности, а потом решим, для чего вы годитесь больше – охотиться на серых или патрулировать стену.
Он жестом дает понять, что разговор окончен. Эмер тут же приходит в движение, без слов направляясь в сторону выхода. Ксандер первым поднимается с дивана и шагает следом за девушкой. Бросаю взгляд на заваленный пустыми боксами стол и считаю нужным сказать хоть что-то.