Долго размышлять о странностях местных обитателей не получается. Кейд вдруг дает знак остановиться. Машинально прижимаю фонарик к животу, погружая коридор в темноту. Слегка вздрагиваю, почувствовав прикосновение к пояснице.
– Это я, – негромко сообщает Ксандер. – Кейд, что у тебя?
– Впереди люди, – говорит Органа так близко ко мне, что я снова едва не вздрагиваю. И когда только успел подкрасться? – Не меньше двоих. Похоже, спят. Нужно подойти поближе, чтобы разобраться, засада это или просто пограничный патруль.
– Что будем делать, если ближайшие помещения забиты восточниками? – уточняет Рид.
Жду, затаив дыхание.
– Надеяться, что все спят и мы успеем перерезать максимальное количество глоток до того, как ублюдки проснутся.
С шумом выдыхаю, слишком ярко представив перед глазами кровавую картину. Но мне есть, что терять, поэтому я готова превратить ее в реальность.
– Идем уже, – произношу решительно.
Получается чуть громче, чем я планировала.
– Ножи приготовьте, – распоряжается Кейд. – И, Хэтти, готовься врубить свет на полную. Это хоть немного дезориентирует их.
– Поняла.
Перекладываю фонарик в левую руку и опускаю ее в пол, второй достаю из-за пояса нож. Пару раз моргаю, чтобы привыкнуть к вернувшемуся хоть и слабому освещению. Собираюсь сказать Кейду, что, если сниму с фонарика защиту, это дезориентирует не только восточников, но и нас. Но его уже нет рядом, Органа медленно продвигается дальше. Мы с Ксандером отправляемся догонять.
Замечаю длинную скамейку с отдельными откидными сидушками, четыре из которых заняты спящими восточниками. По виду это совсем молодые парни не старше двадцати лет. Но внешностью меня не обмануть. Они как-то прошли бесчеловечный отбор Хеншела, а это уже многое значит.
Кейд склоняется над ближайшим заключенным и без раздумий взмахивает ножом, вспарывая его горло от уха до уха. Кровь потоком заливает одежду парня, но он так и не приходит в себя.
Органа крадется к следующему, Ксандер обходит меня, направляясь к выбранной им жертве. Останавливаюсь посреди коридора и осматриваюсь. Насчитываю минимум три двери, за которыми может скрываться засада.
– Какого?.. – громко вскрикивает не вовремя проснувшийся патрульный.
Ксандер резко хватает его за горло, вздергивает на ноги и с силой впечатывает в стену. Ноги парня дергаются в воздухе, носки ботинок стремятся к полу, но достать до него не могут.
– Сколько вас? – сурово спрашивает Рид, всем своим видом давая понять, что не намерен шутить.
Глаза парня расширяются, он хватает ртом воздух, и Ксандеру приходится слегка ослабить хватку, чтобы тот не задохнулся раньше времени.
– Яркость на максимум, – бросает Кейд, направляясь к одной из примеченных мною дверей. – Идем, проверим, есть здесь кто или нет.
– Вы-ы-ы… – сипит заключенный по слогам. – Сдох-ни-те…
Кейд резко распахивает дверь. Освещаю пространство. Пусто.
Так же быстро продвигаемся к следующей двери. С тем же результатом.
Восточник продолжает сыпать сдавленными проклятиями.
– Кончай его уже, Рид! – распоряжается Кейд, дергая последнюю дверь.
За ней тоже оказывается относительно пусто. По крайней мере, ни о какой засаде и речи не идет.
Под предсмертные хрипы заключенного, замираю на пороге, осматривая помещение. Прямо напротив расположился абсолютно чужеродный для этого места предмет. Переглядываемся с Кейдом и одновременно протискиваемся в дверь.
Направляю луч фонарика прямо на капсулу, в такой я попала в Бастион. Внутри нее находится избитый до синевы человек. Замедляюсь и замираю примерно в метре, когда узнаю, кто это.
На мужчине нет рубашки, из горла торчит нож, которым труп пришпилили к задней стенке цилиндрического гроба. Подбородок покоится на длинной, сплошь покрытой засохшей кровью рукояти. На обнаженной груди чернеет вырезанная на коже кривая надпись «Вы следующие».
– Вот дерьмо, – ругается Кейд.
Заставляю себя оторвать взгляд от несчастного и посмотреть на Органа. Уверена, эта картина навсегда отпечаталась у меня на сетчатке.
Краем глаза замечаю вошедшего в помещение Ксандера. Он резко тормозит, заметив убитого.
– Твою мать, – бросает Рид и переводит взгляд на Кейда.
Несколько долгих секунд они не сводят друг с друга напряженных взглядов.
– Это ведь… – начинаю я, но голос срывается. Прочищаю горло и пробую еще раз. – Это ведь Макки.
Не вопрос, утверждение.
Слишком часто мы пересекались в комнате сбора перед тем, как отправиться на очередную охоту, чтобы даже в таком виде я его не узнала. Не дождавшись ответа, спрашиваю убитым тоном:
– Что это значит?
Ксандер запрокидывает голову к потолку и шумно выдыхает. Кейд сжимает пальцами переносицу, обреченно качает головой и произносит загробным тоном, отчего слова звучат не иначе как смертный приговор:
– Нихрена хорошего.
Глава 10
Возвращаюсь в коридор, чтобы не видеть обезображенный труп человека, которого знала слишком мало, но все равно сейчас переполнена эмоциями.
Не хочу даже думать о том, что могло произойти с остальными. С Эмер…
Их тоже поймали? Может быть, прямо сейчас пытают. Или давно сделали это и распихали по капсулам, как поступили с Макки.
До слуха доносятся обрывки фраз. Ксандер и Кейд обсуждают, как поступить дальше. По-хорошему, мне нужно присоединиться к ним, но я ни за что не вернусь в чертову комнату.
В попытках собрать себя в кучу от пережитого потрясения оглядываю доступное зрению пространство. Трупы и кровь. Нихрена не легче.
– Ксандер? – зову громко, поражаясь тому, как спокойно, даже холодно звучит голос.
Рид и Органа замолкают, а в следующее мгновение уже оказываются рядом.
– Что там? – напряженно уточняет Кейд, вглядываясь вглубь коридора.
– Ничего. Давайте уже убираться отсюда? Мы зря тратим время. Нужно найти остальных.
Органа с решительным видом отрицательно мотает головой.
– Возвращаться нельзя. Если всю группу поймали, мы добровольно загоним себя в ловушку.
– А если не поймали? – спрашиваю с вызовом, хотя сама не верю в такую возможность.
– Послушайте, – твердым тоном произносит Ксандер, пресекая дальнейшие споры. – Чтобы добраться до входа в тоннели, нам в любом случае придется пройти мимо того места, где мы оставили вторую часть группы. Предлагаю решать по обстоятельствам. Наверняка по пути нам еще не раз встретятся восточники, если подвернется такая возможность, допросим одного или нескольких.
Перевожу дыхание и с благодарностью киваю ему. План Ксандера куда разумнее всего того, что вертится у меня в мыслях. И уж гораздо лучше желания, наплевав на все, смыться, которым загорелся Кейд.
– А допрашивать будем какими методами? – насмешливо уточняет Органа. – Законными или моими?
Ксандер спокойно встречает его взгляд, ни один мускул на лице не дергается, а вот венка на шее, отбивающая пульс, выдает, что ему совсем не нравятся слова Кейда.
– На законные методы нет времени, – бесстрастно отвечает Рид. – Кроме того, мы же обговаривали готовность искупать руки в крови. Моя ни капли не убавилась, если тебя это волнует.
Да что вообще происходит между этими двумя?
Спросить не успеваю, Кейд реагирует первым.
– О’кей. Тогда пошли. Только я уверен, нихрена они нам не скажут. – Он замолкает на время, достаточное для того, чтобы перевести на меня внимание. – Хоффман, фонарик прикрой, действуем по прежней схеме – я первый, вы за мной. Держитесь настороже. Восточники неспроста оставили здесь сюрприз, – он цинично взмахивает рукой в сторону прокля́той лаборатории с не менее прокля́той капсулой. – Они знают, что мы идем, и, как бы ни было прискорбно это признавать, пока преимущество на их стороне.
– Продолжим путь по первому этажу? – уточняю с сомнением.
Кейд передергивает плечами.
– Особого смысла лезть выше не вижу. Можно, конечно, выбраться на крышу, но после прошедшего ливня, – он на миг замолкает, заглядывает в распахнутый дверной проем, наверняка, чтобы посмотреть в окно, потому как сразу же добавляет, – который, кстати, еще идет, там небезопасно. Даже если восточники не успели установить какие-нибудь капканы, шанс навернуться и отправиться в полет слишком высок. Так что пойдем здесь.
– Хорошо, – соглашаюсь без раздумий.
Кейд удовлетворенно вздыхает, переводит взгляд на Ксандера и вопросительно вздергивает брови.
– У тебя вопросов нет?
– Пошли уже, – отвечает тот и передает мне сложенную пополам ткань.
Прикрываю фонарик, после чего сразу же продолжаем путь. Идем молча, но это не мешает мне улавливать напряжение, исходящее от мрачных спутников. Кейд то и дело останавливается, знаками давая понять, чтобы мы сделали то же самое. Постояв несколько минут, напрягая слух до максимума, неизменно продолжаем путь.
Так проходит около часа, может, и больше, когда очередная остановка оказывается не ложной. Следуя инстинктам, прижимаю фонарик к животу и прислушиваюсь. Откуда-то спереди доносятся голоса, приглушенные расстоянием и закрытой дверью.
– Оружие, – шепотом напоминает Кейд, но это не требуется. Я уже давно сжимаю в кулаке рукоятку ножа. – Хэтти, выключи и убери фонарик. А теперь клади ладонь мне на плечо. Рид, чтобы не отстать, держись за нее.
Чувствую, как на плечо опускается тяжелая ладонь Ксандера и вцепляюсь в Кейда.
– Полегче, Хоффман, я не собираюсь бежать, нечего мне кости ломать.
Едва сдерживаюсь, чтобы не пнуть его, но хватку чуть ослабляю. Стоим еще пару минут, осознаю, что коридор больше не тонет в темноте. Вокруг царит полумрак, разбавляемый предрассветными серыми красками, проникающими сквозь редкие распахнутые двери лабораторий.
Кейд ненадолго оборачивается.
– Не так уж и темно, так что отбой, руки можно не распускать.
Тут же отпускаю его плечо и, не удержавшись, толкаю в спину. Он ухмыляется, отворачивается и без предупреждения движется вперед. Идем следом.