Он подошёл к королю и тепло приветствовал его — у них есть совместные дела, а ещё Густав V владеет небольшим пакетом акций «K-Ground» и «K-Tractor». Леонид приносит лично ему очень хорошие деньги, стабильно, год за годом, поэтому неудивительно, что король рад его видеть.
На Аркадия Курчевский лишь посмотрел неопределённым взглядом.
— Вы не встречались с этим человеком ранее? — спросил вдруг Карл Экман.
— Нет, — покачал головой Аркадий. — А как мы должны были встретиться?
— Он ведь тоже из России… — произнёс премьер-министр Швеции.
— Российская империя, в которой мы могли бы теоретически встретиться, была огромной страной, — вздохнул Аркадий. — И, кстати, вы знаете в лицо всех шведов, проживающих в вашей стране?
— Я вас понял, — сдержанно улыбнулся Экман.
Из-за Курчевского пришлось провести за столом дополнительные тридцать минут — видимо, шведский этикет требовал, чтобы гость отправлялся на экскурсию в королевский дворец сытым и подвыпившим…
Экскурсия в королевский дворец была чопорной и слегка унылой. Аркадий будто побывал в краевом музее, где ему демонстрировали портреты местных королей, их жён и всяких некогда важных вельмож.
Слегка заинтересовала его только коллекция латных доспехов, принадлежавшая королевским династиям прошлого, а сейчас принадлежащая Бернадотам, потомкам наполеоновского маршала, крайне удачно подружившегося со шведами…
А вот после экскурсии Аркадия провели в зал для конференций, где его уже ждала советская делегация и шведские дипломаты.
Советскую делегацию возглавляла Александра Михайловна Коллонтай, отправленная сюда, можно сказать, насовсем — Ленин ей больше не доверяет, потому что есть косвенные улики, указывающие на её осведомлённость о заговоре Каменева, Зиновьева и примкнувшего к ним Антонова-Овсеенко. Аркадий оснований ей доверять тоже не имел, поэтому она, с его подачи, станет послом СССР в Швеции, а Платон Михайлович Керженцев, ныне занимающий эту должность, поедет в Москву, заниматься научной деятельностью.
Со стороны шведов тут присутствует премьер-министр Карл Густав Экман, министр иностранных дел Фредрик Рамель, министр торговли Дэвид Хансен, а также министр обороны Антон Рундквист.
Последний нужен для обсуждения сделки о налаживании производства пулемётов ДП-25 в Швеции — шведской армии оказались близки идеи товарища Дегтярёва и она захотела себе на вооружение нормальный пулемёт. ПФ-25 им не понравился, так как скорострельность его чрезмерна, поэтому по дипломатической линии уже проработан вопрос строительства советско-шведского оружейного завода. Осталось решить — кто и сколько вкладывает.
Аркадий здесь присутствовал в качестве «вышестоящего лица», то есть, нужен был для придания веса встрече, а всё остальное было на дипломатах и юристах.
Встреча проходила сухо и обыденно — обсуждались пункты договоров, а также уточнялись принципиальные вопросы, в которые ему приходилось вникать. Спустя два с лишним часа, когда настала ночь, Аркадия отвели в Гранд Отель, а дипломаты и юристы продолжили свою работу.
В отеле Немиров переоделся в повседневную форму, после чего пошёл в сигарную комнату на своём этаже. У двери находились телохранители Леонида, внимательно рассмотревшие Аркадия и без лишних слов пропустившие его внутрь.
Курчевский сидел в кожаном кресле и пыхал сигарой, попивая при этом виски из стакана.
— Всё чисто? — спросил Аркадий.
— Всё чисто, — кивнул Леонид. — Здравствуйте, товарищ Немиров.
— Здравствуйте, товарищ Курчевский, — улыбнулся Аркадий. — У нас мало времени, поэтому сразу к делу. Что происходит в Гран-Чако?
— Война, — ответил Леонид. — Армия Парагвая, а на самом деле РОА Столыпина, вторглась в регион Гран-Чако и захватывает форт за фортом.
— Это я знаю, — мотнул головой Немиров. — Мне нужна подоплёка этой истории.
— Вы же знаете о конфликте «Стандарт Ойл Нью-Джерси» и «Шелл» за этот регион? — уточнил Леонид, сразу же получивший в ответ кивок. — Британские и французские «друзья» Столыпина прекратили его финансирование, поэтому он теперь на парагвайском снабжении, точнее, на деньгах «Шелл». Я продаю Парагваю броневики, самолёты, оружие и патроны. Из-за этого у меня уже были кое-какие проблемы со «Стандарт Ойл», но я всё уладил — Рокфеллер-младший урезонен.
— Это было в отчёте, — кивнул Аркадий. — Торгуй оружием активно и решительно, но в нефтяную отрасль Боливии и Парагвая не лезь — не вкладывай в это ни цента.
— Но почему? — недоуменно спросил Курчевский.
Вероятно, он уже распланировал, как будет добывать нефть в Гран-Чако, где, как гласят слухи, вполне возможны огромнейшие запасы.
— Потому что там, скорее всего, ничего нет, — ответил на это Аркадий. — Наши геологи считают, что там пусто — лучше просто поверь. Это приказ — никаких поползновений в местную нефтяную отрасль.
— Я вас понял, — кивнул Леонид. — А по поводу Столыпина — надеюсь, вы с пониманием относитесь к тому, что я его, косвенно, поддерживаю?
— Не политизируйте этот вопрос, — попросил его Аркадий. — Можете поддерживать его открыто, если так будет выгоднее для бизнеса. Легенда должна работать безукоризненно.
— Хорошо, — вновь кивнул Курчевский. — А когда я смогу вернуться домой?
— Минимум через двадцать лет, — вздохнул Немиров.
Леонид приуныл.
— А как это будет? — спросил он.
— Когда проект полностью себя исчерпает, вы просто посетите СССР, откуда не вернётесь, — ответил Аркадий. — Я обещаю вам, что вас встретят как героя и вы сможете носить свою «Золотую звезду» открыто и с гордостью. Уровня жизни долларового миллиардера не обещаю, но это будет что-то очень достойное.
— Я уже давно хочу домой, — пожаловался Курчевский. — Там всё не такое — я всё ещё не могу привыкнуть к тамошним людям. Они чужие мне!
— Успокойтесь, товарищ Курчевский, — попросил его Аркадий. — Вы, наверное, не представляли себе, что именно должны были сделать, когда соглашались на это задание, но оно ещё продолжается и должно быть завершено.
— Я… я понимаю… — ответил на это Леонид. — Хорошо, я сделаю всё, что от меня требуется.
Немиров подумал, что нужно позаботиться о его психическом состоянии. Скорее всего, лучше будет выписать из СССР надёжного психолога, с которым Леонид сможет быть откровенным.
— Теперь по поводу «GMC» и «Chrysler», — произнёс Аркадий. — Дела у них плохи, но они всё ещё слишком дорогие. Вам требуется провести несколько тайных операций, при тесном взаимодействии с подконтрольными профсоюзами, чтобы удешевить эти заводы. Инструкции уже переданы Смутину — изучите их, как вернётесь в Штаты.
— А когда мне можно начинать «наглеть»? — поинтересовался Курчевский. — В ранних инструкциях упоминался этот этап…
— По оценкам наших специалистов, «наглеть» нужно будет примерно с середины тридцать второго года, — ответил Аркадий. — Если данные верны, то это будет максимальная глубина падения рынка. Но важно, чтобы вы не мешали работе нашего бюро — мы будем применять золото.
— А могу ли я тоже… — начал Леонид.
— Не можете, а должны, — перебил его Немиров. — Готовьте заводы из списка к продаже, а также интенсифицируйте строительство комплексных заводов.
Перевозка заводов — это всегда лютая головомойка, с которой Аркадий столкнулся вживую. Если что-то мелкое или среднее перевезти не составляет особого труда, то вот что-то крупное всегда доставляет серьёзные проблемы.
Поэтому он решил обратиться к профессионалу — СССР нанят Альберт Кан, работающий с Леонидом Курчевским аж с 1926 года.
Кан является индустриальным архитектором, который уже имеет богатый опыт по проектированию заводов, поэтому концепция, переданная ему через «визионерское озарение» Леонида, была им прекрасно понята.
Краеугольный камень новой концепции — строительство купленного завода в США, а затем его размонтаж и транспортировка в СССР.
У Аркадия ещё с середины 20-х годов есть небольшая армия инженеров-проектировщиков, которые специализируются на заводах разного профиля, поэтому на месте завод будут встречать профессионалы. Естественно, американские инженеры поучаствуют в монтаже завода, но лишь в качестве контролёров сборки.
— Построим первую партию заводов за год, максимум — два, — уверенно заявил Леонид. — Нужно будет уладить этот вопрос с Гувером, который настроен к происходящему насторожено, но ему недолго осталось, с такой-то политикой…
— Хорошо, — кивнул Аркадий. — Теперь к вопросу бутлегерства и объёмов производства алкоголя…
*12 января 1931 года*
Первая сессия Верховного Совета СССР официально началась.
Выборы народных депутатов от всех союзных республик прошли в плановом режиме, но не без напряжения — нардепы прекрасно понимали, куда именно баллотируются, поэтому наметилась нешуточная конкуренция.
Несколько районов Москвы приглашало Немирова в качестве народного депутата, чтобы по-быстрому возогнать его через все уровни и усадить в Верховный Совет от своего имени. Информация о том, что будет какой-то пост при ВС СССР, общественности недоступна, поэтому ходит молва, будто бы товарищ Немиров куда-то исчезнет после завершения реформы.
К счастью или сожалению для всех, при Верховном Совете предусмотрена должность Генерального Секретаря — название «Генеральный Советник» было сочтено слишком высокопарным.
Предполагается, что генсеком назначат Аркадия, но при условии, что его круг задач не будет включать в себя слишком много не связанных с обороной обязанностей.
Пост председателя СНК, по итогам прений Верховного Совета, должен перейти к Иосифу Сталину — должностные обязанности у него будут изменены: что-то добавится от расформировываемого ВЦИК, а что-то убавится из-за передачи этих функций учреждениям при Верховном Совете.
— … к победе и торжеству социализма! — вещал Ленин с трибуны.
Партия, формально, от власти не отошла — подавляющее большинство нардепов, избранных населением, так или иначе, относят себя к большевикам, а другие партии всё равно запрещены в СССР.