— Вражеский броневик, двенадцать часов, четыреста метров! — доложил наблюдатель.
Бронебойщик, младший сержант Семён Красницкий, прицелился из СВВ-24 и сделал выстрел.
Пуля калибра 12,7 миллиметров врезалась в верхнюю лобовую деталь корпуса самодельного броневика, оснащённого четырьмя пулемётами, один из которых уже вовсю палил по окнам пустого здания, из которых торчали муляжи пулемётов и винтовок.
Броневик встал, а затем противотанкист выстрелил ещё два раза, поразив сначала пулемётчика за курсовым пулемётом, а затем и механика-водителя. Должен был убить или тяжело ранить, если они не успели сменить штатное расположение. Пулемёт, во всяком случае, замолк.
Вражеская пехота рассредоточилась среди руин и открыла огонь в сторону позиций взвода Говорова, но те в полноценных окопах, вырытых за полночи. Пока враги спали, его бойцы готовили рубежи обороны — опытный старшина прекрасно понимал стратегическую ценность муниципального рынка и знал о том, что на кладбище, что южнее, полно националистов — и на земле, и под землёй…
На юге, кладбищенские атаки отражает взвод лейтенанта Николаева, поэтому взвод Говорова тут не в одиночестве — есть кому прикрыть.
Заговорили ручные пулемёты, относительно новенькие ДП-30, оборудованные новыми барабанами, изготовленными из бакелита. По сути, это та же коробка для свёрнутой в улитку ленты, но легче по массе.
Сам пулемёт, в кои-то веки, стал стрелять медленнее — 650 выстрелов в минуту, против 800 выстрелов в минуту на ДП-25, а ещё новый пулемёт «похудел» на целый килограмм и сто грамм, то есть, без боеприпасов он весит 8 килограмм и 80 грамм. Это очень легко для универсального пулемёта, коим и является ДП-30.
Дегтярёв применил скелетное дюралюминиевое цевьё, а также скелетный приклад — говорят, что пулемёт стал сильно дороже, но руководство решило не экономить на оружии. Высвобожденный килограмм — это дополнительный боекомплект, который однозначно спасёт не одну тысячу жизней в будущем…
Старшина, пользовавшийся «четвертаком», как был прозван пулемёт Дегтярёва в войсках, оценил новую модель сугубо положительно — ему было приятно, что государство, по-своему, заботится о красноармейцах.
Пулемёты прижали солдат националистов к кирпичам и обломкам, сразу начав в их рядах кровавую жатву. Расчёты стреляли из тщательно замаскированных укрытий, буквально, прямо из камней, что стало для противника полной неожиданностью.
Говоров тоже стрелял из своего пистолета-пулемёта, одиночными выстрелами, чтобы не тратить слишком много боеприпасов. Конечно, к вечеру должны принести ещё, но это война, а на войне случается всякое.
Натиск фалангистов очень быстро угас, поэтому наступление прекратилось.
— Товарищ старшина! — приполз к позиции Говорова красноармеец Усманов. — Разрешите обратиться!
— Ты чего тут этикет разводишь, Баходир⁈ — удивился Иван. — Говори, как есть!
— Взяли четверых лазутчиков — пытались пролезть через училище! — ответил боец.
Руины училища находятся чуть севернее их позиций.
— На мины напоролись? — усмехнулся старшина.
— Так точно! — улыбнулся красноармеец Усманов. — Залезли отделением, но в плен попало только четверо — что с ними делать?
— Перевяжите и в винный погреб, к остальным, — без раздумий ответил Говоров.
— Старший сержант Климов сказал спросить, — начал боец. — А кормить мы их чем будем?
— Пусть это его не заботит, — поморщился Говоров. — Вечером всё принесут.
Когда стало понятно, что противник больше не хочет наступать, старшина приказал восстановить укрепления и подготовиться к возможному артиллерийскому обстрелу.
Опыт не подвёл его — националисты выбили для себя артиллерию и на позиции сапёрно-штурмового взвода начали падать мины.
Судя по всему, работают 81-миллиметровые «Брандты». Это, скорее всего, довоенные королевские запасы — Франция сейчас не поставляет националистам вообще ничего, во всяком случае, официально, но до Гражданской активно торговала с испанским королём.
Есть у них ещё немецкие 81-миллиметровые миномёты, но их поставляется мало — среди захватываемых образцов вооружения они встречаются очень редко.
Надолго миномётчиков не хватило, поэтому обстрел длился минут пять, что косвенно указывает на ограниченность возможностей противника. Есть у него и более актуальные точки приложения доступной артиллерии…
А почти сразу после обстрела пехота националистов вновь вышла на улицу. За минуты до начала новой атаки сапёры успели проверить кабели и устранить разрывы, практически неизбежные при артобстреле.
— Танк Рено ФТ 21! — уведомил наблюдатель. — Одна единица! Триста метров! Броневик «Бильбао», одна единица, триста пятьдесят метров!
Пехота сразу же пошла по руинам, а танк, лоб которого был обложен мешками с песком и закрыт жестяным экраном, подъехал на двести метров и открыл огонь.
Бронебойщики открыли ответный огонь, но уже известно, что мешки с песком являются очень эффективной защитой от бронебойных пуль из противотанковых ружей. Есть шанс, что попадут в смотровые отверстия, но это маловероятно. Несколько неудачных попаданий и бронебойщики скрылись в окопах.
Остальные красноармейцы тоже спрятались в укрытиях и не открывали огонь — они уже давно знают, что в таких случаях нужно подпустить врага поближе.
Пехота противника начала приближаться, ей в этом никто не препятствовал. Иван ждал, когда они подойдут поближе.
— Взрывай! — скомандовал он.
Сапёр крутанул рычаг и раздался мощный взрыв. До окопа Говорова осколки не долетели и долететь не могли, но пыль принесло.
Облако пыли перекрыло обзор, но это не только неудобство, а ещё и возможность.
— Отделение Кубрина — по правому флангу! — приказал старшина Говоров.
Пылевая завеса продержится недолго, но это время можно увеличить.
— Сержант Абрикосов, дымовыми, прямо в пыль, один залп, огонь! — приказал Иван.
Химический расчёт использовал ручные гранатомёты — дымовые гранаты влетели в оседающую пыль.
— Накрой весь правый фланг! — приказал Говоров.
Идея в том, чтобы убедить противника, что защитники просто боятся огня с его стороны, поэтому защищаются завесой. Старшина рассчитывал, что в общей суматохе вражеский командир не поймёт, что завеса ставится неравномерно.
Однозарядный гранатомёт РГ-32 способен метнуть гранату на дистанцию до двухсот метров, поэтому есть шанс, что отделение Кубрина доберётся до танка незамеченным.
Националисты палили вслепую, но лезть не спешили — от взрыва они потеряли многих, ведь Иван дал приказ на подрыв ровно тогда, когда в зоне поражения находилось не меньше двадцати с лишним солдат.
Дым ещё даже не начал оседать, как заработал танковый пулемёт, но затем сразу же замолк. Над завесой поднялся столб чёрного дыма, а затем кто-то пронзительно завопил.
Отделение Кубрина вернулось спустя десяток минут.
— Сожгли, — сообщил старший сержант Семён Кубрин. — Потерял одного бойца, красноармейца Якубова — он и спалил тот танк.
— Понял тебя, — кивнул Говоров. — Представление напишу.
— Спасибо, товарищ старшина, — поблагодарил его Кубрин.
— Возвращайтесь на свою позицию, — приказал Иван. — Возможно, это не последняя на сегодня атака…
* 10 мая 1936 года*
— Вперёд, вперёд, вперёд! — проревел Говоров и открыл автоматический огонь в направлении противника.
Они высадились прямо в переулок, после которого начинается площадь городской ратуши.
В башне ратуши сидит корректировщик с радиостанцией, координирующий батареи за городом и корабли, поэтому надо взять ратушу любой ценой. Националисты тоже это понимают, поэтому укрепили ратушу, насытили её пулемётами и живой силой, а также установили противотанковые пушки. Из-за последних, два БТР-2 не будут поддерживать штурм в самом начале.
Зато сегодня Говорову выделили в поддержку целый Т-14, поэтому штурм будет проходить гораздо легче, чем он думал.
Приказано не просто уничтожить корректировщика, а, по возможности, взять его живьём, если получится, а также захватить его оборудование и документы — командование хочет узнать у него какие-то важные сведения. Но захват кого-то живьём — это не профиль сапёрно-штурмового взвода, о чём командование прекрасно знает, поэтому и есть в приказе уточнение «по возможности».
Химические расчёты обстреляли ратушу дымовыми гранатами, после чего переключились на осколочно-фугасные боеприпасы.
Часть дымовых гранат попала в окна, что вызвало внутри некоторый ажиотаж, но особой разницы не было: важно было, что гранаты начали дымить прямо перед позициями противника, что даёт некоторое время для почти безопасного сближения.
На площадь перед ратушей выехал Т-14, который сразу же начал дубасить по зданию из 30-миллиметровой автопушки, бронебойными и осколочно-фугасными снарядами. Но не просто так, а адресно, в область предварительно обнаруженных расчётов противотанковых пушек и пулемётов.
Он расстреливал здание в течение минуты — как только лента закончилась, танк сразу же отъехал на исходную, а после этого в дело вступили штурмовики.
Иван влетел в дым, добрался до окна и закинул в него усиленную РГУ-1. После взрыва он перемахнул через подоконник и оказался внутри здания, где обнаружил два трупа и одного раненого.
Раненого он добил короткой очередью, а затем продолжил штурм.
В дверном проёме появился парень с карабином Маузера в руках — он сразу же получил очередь в грудь и завалился на спину.
За ним в соседнее помещение залетела ещё одна РГУ-1, вызвавшая там сначала нешуточную панику, а затем кровавую баню.
Стоявший за стеной Говоров дождался взрыва, после чего сразу же ворвался в комнату и добил тех, кто не сумел вовремя выбежать.
На фоне происходило нечто сильно похожее — бойцы зачищали помещение за помещением, не экономя ни гранаты, ни боеприпасы.
Смесь запахов крови и пороха щипала ноздри, глаза слезились, а затем пахнуло чем-то резким и химическим. Но это уже знакомый ему запах — так пахнут продукты взрыва гексала.