3 — Об особенностях немецкого учёта потерь — нацики, дабы резко и основательно занизить статистику потерь бронетехники, ловким финтом занесли все САУ в категорию артиллерийских орудий. Ну, там, гаубицы, миномёты, реактивные миномёты, полевые орудия, а то, что некоторые эти орудия самоходные — это мелочь, подумаешь… В СССР же потери САУ засчитывали в потери бронетехники, в США тоже, как и в Великобритании и остальных странах. Одни только немцы были такими особенными, не такими как все. Ещё они ловко играли со статистикой в разные извращённые игры: в потери записывался только танк, не подлежащий восстановлению, а если он был отправлен в тыл для ремонта, то он сразу же получал статус «не всё потеряно, ща порешаем». Также они крутили даты — если на конец месяца танк числился в ремонте, но в следующем месяце его признавали безнадёжным, то в статистику потерь он легко мог не попасть. В результате, как нетрудно догадаться, потери танков у Вермахта и СС получались сравнительно небольшими, что дало нашим отечественным немцефилам, обожающим Вермахт и знаменитый немецкий орднунг™, основания считать, что Ваньки глупые жгли свои танки понапрасну, как и не менее глупые Джонни, а вот благородные и умные герры немцы воевали умением, как говорится, с орднунгом™ во всём. Но если добавить в статистику все эти «артиллерийские орудия», вдруг оказывается, что всё как-то не очень — число получается чуть ли не вдвое больше. Хотя надо ведь понимать, что можно, как Солженицын, засчитать всех, кто теоретически мог бы родиться, если бы не кровавый Сталин-тиран-убийца, а потом писать о сотнях миллионов убитых Сталиным, путешествующим во времени на сотни лет вперёд и убивающим раз за разом, человека за человеком… То есть, я имею в виду, можно засчитать все танки, которые могли бы произвести немцы, если бы их не расхерачили в пух и прах в 1945 году. Темпы производства техники известны, темпы деградации немецкой промышленности тоже, поэтому можно прикинуть статистику и засчитать немцам в потери сотни тысяч танков, которые они могли произвести, но не произвели, хе-хе-хе… Я это к чему всё? Статистика — это очень интересная штука… А вообще, все эти споры насчёт потерь — они имели бы хоть какой-то смысл, завершись война ничем, ну, типа, попили кровь друг другу, потеряли кучу всего, а потом те, кто выжил, разошлись по домам. Но война-то закончилась в Берлине, тотальным разгромом Третьего рейха, поэтому в счёт его потерь можно включить вообще всё — он уничтожен, а земли его заселены турками, мигрантами с Ближнего Востока и гомосеками с трансухами, идентифицирующими себя боевыми вертолётами, а коренное население медленно вымирает. Думаю, в графу потерь СССР можно включать имеющуюся статистику, а в графу потерь Третьего рейха включить одно слово — всё. Но нет, эта Специальная олимпиада продолжается уже не один десяток лет…
Глава шестнадцатаяДемонстрация силы
*21 сентября 1940 года*
В кабинете было прохладно — окно открыто, так как Иосиф Сталин раскурил свою вечернюю трубку.
Аркадий сидел за своим рабочим столом и изучал документ.
— Ну, всё, — констатировал он, опуская рапорт об операции «Волна». — Довысаживались…
Судя по тому, что он прочитал, немцев, высадившихся в Литве, фигурально выражаясь, смыло в Балтийское море.
8-я механизированная дивизия Вермахта, последняя из 150-тысячного десанта, сложила оружие и сдалась.
Снабжение по морю было отрезано почти полностью — для этого были задействованы штурмовики Ил-10, а также фронтовые бомбардировщики Ту-2 со «Спиралями». Катера и грузовые судна с оружием, боеприпасами и техникой, так нужными группировке в Литве, шли на дно, а затем дела у немцев пошли ещё хуже, когда к побережью приблизились силы Балтийского флота.
Эскадренные миноносцы проекта 2−1: «Гневный», «Неистовый», «Сердитый» и «Грозный», в сопровождении множества зенитных катеров и десятка мониторов, заблокировали побережье.
Эсминцы, по мнению многих зарубежных специалистов, получились так себе, но это мнение уже должно быть пересмотрено — 30-миллиметровые и 85-миллиметровые зенитные орудия, как оказалось, очень даже нужны в таких «избыточных» количествах, а шести орудий калибра 130 миллиметров вполне хватает для решения стоящих перед эсминцем задач.
Впрочем, немцы такую наглость, в виде вышедшего из безопасных бухт и портов Балтийского флота, терпеть были не намерены, поэтому отправили бомбардировщики и торпедоносцы, которые сразу же попробовали на вкус 85-миллиметровые фугасные снаряды с радиовзрывателями.
Радарный корабль, состоящий в балтийской оперативной эскадре, обнаружил самолёты, после чего начал помогать общей системе ПВО эскадры уничтожать их.
А затем известные по данным разведки немецкие аэродромы, с целью понизить активность вражеской авиации, тщательно разбомбили Пе-11, загруженные 500-килограммовыми кассетными бомбами.
— И не говори, — усмехнулся Сталин, сидящий на диване и курящий трубку. — Это очень крупный успех — триумф Немирова-авиатора и Немирова-ракетчика, ха-ха-ха…
— Вот тебе смешно, а я потратил на это годы, — вздохнул Аркадий.
— Ты слышал, что на волне военного успеха ко мне в СНК поступают предложения о переименовании некоторых городов в «Немиров» или «Немировск»? — спросил Сталин.
— Слышал уже, — поморщился Аркадий. — Я уже сказал, что никаких переименований городов не будет. У нас памятники и переименования происходят только в честь умерших.
— Народные депутаты из Литовской ССР настаивают, чтобы Клайпеда была переименована в Немиров, — с усмешкой произнёс Иосиф Виссарионович. — Грозят провести референдум.
— Пусть проводят, — ответил на это Аркадий. — У меня есть право вето, и я его наложу сразу же по итогам республиканского референдума.
— Дело твоё, — пожал плечами Сталин.
— Теперь по операции «Фрунзе»… — решил сменить тему Немиров. — Силы перебрасываются, немцы уже знают, что скоро что-то будет, поэтому работают они в крайне напряжённой атмосфере. Мы усиливаем бомбардировку промзон и оборонительных линий по всему фронту. Бомб у нас очень много, поэтому немцы ежедневно несут потери в живой силе и материальной части — когда настанет час, наступление Красной Армии будет идти по лунному пейзажу…
Совсем недавно, меньше недели назад, на промзоны городов Германии начали падать новейшие 1000-килограммовые кассетные бомбы, предназначенные специально для уничтожения заводской инфраструктуры.
1000-килограммовые фугасные авиабомбы покрывают меньшую площадь, требуется точное попадание по заводскому цеху, а кассетная бомба разбрасывает 95 суббоеприпасов по 10 килограмм каждый и нацелена на инфраструктуру.
Идея в том, что не нужно попадать точно в завод, а достаточно разбросать бомбы по площади, а дальше гравитация и ветер сделают своё дело. В таком сценарии падение суббоеприпасов точно на завод рассматривается негативно — нужно, чтобы они падали на прилегающие к нему территории.
Целью являются грузовики, грузы, топливные цистерны, рабочая сила, инженеры, трансформаторы, а самое главное — время. Новые суббоеприпасы, на случай несрабатывания, имеют самоликвидатор с таймером, срабатывающим в интервале от десяти минут до часа.
Если обычные бомбы просто упадут и единоразово уничтожат какой-нибудь цех, то кассетные бомбы могут парализовать работу завода на дни, а то и недели. Инфраструктуру гораздо легче восстановить, чем сам завод, но она наиболее уязвима. А если бомбить её систематически, то можно сравнительно недорого надолго останавливать работу целых производственных массивов…
— Жестокое это дело, — посетовал Сталин. — Бомбим города кассетными бомбами, убиваем рабочих — скоро нас перестанут понимать.
— Да всё равно, что они там понимают или не понимают, — вздохнул Немиров. — В конце концов, это приближает падение Германского рейха, то есть, работает в сторону сокращения людских потерь.
Скоро все начнут замечать, что кассетные бомбы гораздо эффективнее классических бомб, когда речь идёт о людских жертвах — возможно, в Верховный Совет будут поступать инициативы о запрете кассетных бомб, как антигуманных…
«А они и есть антигуманные», — подумал Аркадий. — «Мы их специально такими сделали, чтобы убивать как можно больше людей».
— Так что там с операцией-то? — поинтересовался Сталин, начавший вытряхивать пепел из трубки в урну у дивана.
— Диспозиция сложная, — произнёс Немиров. — Немцы поспешно соорудили укрепления, прямо напротив наших. Строили они капитально, но не настолько капитально, как у нас. Проломить их оборону мы можем, силы для этого есть — собственно, «Фрунзе». Но есть проблема…
— Какая? — спросил Иосиф Виссарионович.
— Чехословакия, — ответил Аркадий. — В случае успеха наступления в Германии, она окажется с юга, что потребует растягивания фронта. И это очень плохо, со стратегической точки зрения — любая неудача на Юго-западном фронте, который, в таком случае, переместится дальше на запад, будет чревата летальными последствиями для Западного фронта в Германии.
Это было не просто мнение — Немиров опирается на данные разведки. У СССР есть самая подробная карта пограничной зоны северо-востока Чехословакии, с подробными картами пограничных городов. Даже у самой Чехословакии нет такой карты…
И, исходя из имеющихся данных, ничего не помешает армии Чехословакии, с опорой на холмистую местность, наступать на равнины Западной Польши, прямо в левый фланг Красной Армии.
— Вы же давно знаете об этой проблеме, — произнёс Сталин.
— Давно знаем, — подтвердил Аркадий. — Поэтому у нас есть дополнения к плану операции «Фрунзе». Предлагается провести наступление на Чехословакию, с целью её оккупации и выведения из войны. Но тогда мы сразу же станем уязвимы для фланговых атак со стороны Венгрии. И чтобы не допустить уже этого, предложено начать наступление в Румынии, чтобы венгры не смогли даже думать о каких-либо ударах по наступающей Красной Армии. Это будет комплексная операция, самая сложная в истории Красной Армии и армий мира.