— Как он выглядит? — сразу же спросил я.
— Выглядел, — поправила меня Наталья.
В «спокойном» состоянии Гость походил на двуногую прямоходящую ящерицу без хвоста. Типичный человек-рептилоид из городских страшилок нашего бывшего мира. Ростом выше двух метров, но не сильно, сантиметров на десять. Со спины и в одежде его можно было бы принять за здоровенного качка.
Но когда Гость возбуждался, он становился «долбаным ифритом», как экспрессивно выразилась Наталья. Рептилод превращался в облако плазмы, условно сохранявшее очертания его фигуры.
Он жег мелких зубастиков десятками, но тварюшки оказались не только многочисленными, но и абсолютно бесстрашными, так что Гость в итоге заселил монастырь саламандрами, которые и затевали все те забеги по лабиринту, с которыми столкнулся и я. В подвале огненные ящерки устроили мини-вулкан, так ощущалось их гнездо.
Васнецовы потратили на защиту от Гостя почти все свои защитные артефакты, но под конец им удалось заманить Акаи Гестио в маленький каменный сарайчик, где и подорвали с помощью какой-то диковинной морозящей бомбочки.
— Такие дела, Алексей, — Владимир похлопал меня по плечу, — убили мы твоего Акаи Гестио. И угадай, что произошло дальше.
— Умерев здесь, он возродился в нашей родной ловушке для покойников в теле какого-то бедолаги? — предположил я.
— Бинго!
— Почему вы решили, что ваш рептилоид и есть Гость?
— Эта зараза всюду рисовала свои иероглифы, — ответила Наталья. — Да-да. Японские, и не спрашивай почему, мы не знаем.
Доступ к хабу был перекрыт саламандрами. У Владимира были идеи, как от них защититься, правда, какая ирония, найти подходящее устройство можно было в одном из миров, куда они попасть теперь не могли. И пока Васнецовы бились над решением, как им казалось, чисто технической проблемы, появился проклятый барон Вержицкий, устроивший веселую жизнь всем мелким помещикам Нижегородской области. К счастью, он не знал, кто именно хранит проход, так терроризировал всех, у кого на Земле нашлась трещина.
Барон явно платил какому-то инвейдею, способному чувствовать трещины, но классом куда слабее географа.
— Ты заметил, сколько вокруг появилось пожарищ? — спросил Васнецов-старший.
— О да!
— Гость, пироман чертов, развлекается. Любит огонь, природа у него такая.
В одну непрекрасную ночь поместье атаковали гвардейцы. Васнецовых спасли турели, позаимствованные в той самой базе из будущего. Я снова вспомнил трещину около офиса «Овечек». Гвардейцы уничтожили большую часть защитных систем, но все же отступили.
Васнецовы отправили сына в Москву, дав денег и письмо к дальнему родственнику с просьбой о помощи хотя бы на первое время.
— Теперь я понимаю, что Андрюшенька не доехал, — голос Натальи задрожал, но она справилась с собой.
Они потратили день, чтобы перетащить в монастырь все необходимое для выживания, запасы консервов, питье, кое-какую бытовую технику, генератор на батареях, все, что осталось от охранных устройств.
— Мы успели выпросить блокировку прохода! — рассказал Владимир.
— Да что ж ты за трепло! — Наталья стукнула мужа по плечу.
— Уже неважно, — потер он ушибленное место. — доступ закрыт. А просить у этой стервы можно что-то одно за раз. Мы выбрали ключ к трещине. Он нас и спас. Когда ночью опять пришли гвардейцы и подожгли дом, мы ушли в монастырь. Символично, да?
Глава 2
— Да, да! Там скрыт осколок, в котором живет вполне рабочий исполнитель желаний.
— Вообще любых желаний? — уточнил я.
— Материальных, — пояснила Наталья, смирившаяся, что между нами, родственниками, нет секретов. — Можно попросить только одну вещь, зато любую. Даже не существующую, но хорошо описанную.
— И вы выбрали ключ, запирающий трещину, — покачал я головой.
— Барон не первый, кто хотел нас использовать. Вокруг каждой удачной находки сразу вьются толпы халявщиков. Иногда очень агрессивных.
Я начинал понимать их игру. Не верить же всерьез в болтливого папашу и одергивающую его мать. Они явно хотят, чтобы я за ручку их провел к Золотому Шару осколочного разлива. Может быть, и проведу, если будут хорошо себя вести. Ладно, кого я обманываю, я чувствую свой долг перед этой семьей, хотя на самом деле ни в чем перед ними не виноват.
— Пора выбираться отсюда. Нам всем повезло, что кроличья нора ведет не в гнездо саламандр.
— Куда выбираться? У нас ничего не осталось в том мире, кроме пепелища, заблокированных счетов и врагов.
— Вы же не в курсе последних новостей! — произнес я с преувеличенным энтузиазмом. — Докладываю. Мы отбили все иски от бароновских прихвостней. Счета разблокируют не сегодня-завтра. С Вержицким я тоже разобрался. Гвардия его, по сути, уничтожена, носа в Нижегородскую губернию он в ближайшее время не сунет. В качестве виры он отстегнул круглую сумму, которую я готов потратить на фонд помощи его жертвам в наших краях. В частности, отстроим заново дом в поместье Васнецовых.
— Вы собираетесь жить с нами в этом доме? — напряженно спросила Наталья.
— Я понимаю, что видеть меня в этом теле для вас будет тяжело. Не беспокойтесь, я найду, где поселиться. Вы, пока особняк строится, можете пожить в квартире, которую я снимаю в городе. Но напоказ нам следует демонстрировать какие-то родственные отношения. Мы должны будем пару раз выбраться в свет всей семьей. Может быть, устроим прием в честь новоселья. Это приемлемо?
Васнецовы мялись, не в силах принять решение.
— Ну же, вам надо поесть по-человечески, и, уж извините за подробность, помыться и переодеться в свежее.
Забавно, что подобные малозначащие доводы могут обрушить лавину. Супруги, наконец, отправились к выходу из кроличьей норы. Забирать что-то из каменного домика они не стали, то ли там не осталось ничего стоящего, то ли они собирались вернуться сюда вновь, да наверное и не раз.
По дороге я вспомнил кое-что важное.
— Кстати, дорогие родители, вы скоро станете дедушкой и бабушкой.
Что-то щелкнуло в голове Натальи Владимировны, она на автомате начала «материнскую тираду»:
— Андрюшенька, что ты…
Владимир Петрович положил жене руку на плечо, и она замолкла.
— Вы помните семью Кречетовых? — продолжил я.
— Да, соседи наши. Боюсь, что Вержицкий с ними расправился первыми.
— А вы что в это время делали? Ролик для соцсетей писали? — не выдержал я.
Вспомнилось некстати Олино «кто-то же должен…»
— Андрей! — возмущенно одернула меня Наталья.
Что-то сдвинулась в ее сознании. Я понимаю. Ей было трудно смотреть на мое лицо, напоминая себе, что ее сын мертв.
— Мертвы не все. Ольга выжила, — ответил я резко, чтобы хоть как-то выйти из трудной ситуации. — Я подал документы на ее удочерение. Надеюсь, у вас нет проблем, с тем, что она официально вступит в семью Васнецовых?
Они ответили не сразу. Владимир решился первым и умоляюще взглянул на жену. Наталья вздохнула, поцеловала мужа в лоб, высвобождаюсь из-под его руки.
— Мы очень рады, что девочка жива. И спасибо, что ты решил о ней позаботиться. Если тебе будет трудно одному за ней следить, мы примем ее как родную, не сомневайся.
Я разместил Васнецовых, как и собирался на квартире, арендованной у Степаниды Дмитриевны. Дом Вержицкого я оставил себе, как и собирался. Надо найти контору, которая сделает там косметический ремонт, скрыв следы боя и вообще освежив все, что нужно. И конечно сменить обивку у всей мягкой мебели, мало ли чем барон там занимался.
Я проехал по улицам Нарышкина, прошелся по центру, исследовал окраины и понял главное — я вычистил этот город. Он стал почти стерильным и неинтересным для охоты. Максимум, что мне удалось сделать — надавать подзатыльников каким-то щеночкам, перепившим пива и докапывавшимся до прохожих. На хищников они не тянули, максимум — на свежевылупившихся слепых волчат.
Позвонила Оля, спросила, скоро ли я приеду. Я мягко укорил ее, что она еще не в постели, понял, что мы скучаем друг по другу, и нам обоим одиноко без Сони. Я поехал на дачу.
Утром я спустился в степной шаолинь, и там тренировался до изнеможения, а потом сел на велосипед и поехал в ту сторону, где по моим прикидкам расположился Гречин. Пришлось, конечно, поплутать, я съехал в какую-то расщелину, а когда выбрался на ровную поверхность, уткнулся носом в знакомую военную базу.
Выйдя в основной мир (так и не привык называть его «своим», хотя стоило бы), я обнаружил, что офис «Овечек» уже свободен от толпы спецслужбистов, а на окнах второго этажа висит баннер с объявлением о продаже. Щелкнув его камерой смартфона, я зашел перекусить в тот же макдональдс, в котором совсем недавно откармливал бедную Олю, а потом вернулся на военную базу, и всласть побродил по ее коридорам.
Сюда стоило бы наведаться с Владимиром Васнецовым, и если мы найдем общий язык, то я его приведу. Пока, к сожалению, между нами отношения напряженные, из-за моей внешности, конечно же. Но контакт состоялся, будем привыкать друг к другу.
Часть базы была обесточена, какие-то павильоны и вовсе разрушены, а в других загорался свет, стоило мне туда зайти. В одном из «живых» залов я нашел работающий стресс-тест амуниции: манекен в спецназовских доспехах проходил через все круги ада. Лента тащила его по кругу через полосу препятствий, по дороге несчастный манекен кололи пиками, поджигали, обрызгивали какой-то подозрительной жидкостью, резали лазерами.
Я больше пострадал от этой вакханалии, чем испытуемый. Судите сами, только я вошел в темную комнату, как вдруг все мои органы подверглись давлению звуков, вспышек и запахов. Даже воздух стал каким-то шершавым, на что ликвор недовольно рявкнул.
К чести доспеха, испытуемый вовсе не пострадал. Я для порядка еще пальнул по нему пару раз из Тихони, когда манекен поравнялся со мной. Дыр от пуль я не заметил. Чуть поодаль в стеклянном шкафу висели на плечиках свежие экземпляры такого же доспеха. На вид он был похож на спортивный комбинезон из шаолиня, только черный, и состоял из двух частей — штаны в обтяжку и водолазка с карманами и разгрузкой. Ткань оказалась легкой и приятной на ощупь, а когда я примерил первый попавшийся комплект, чудесным образом подстроилась под мои размеры и фигуру. К доспеху прилагались перчатки из той же ткани, столь же тонкие, что и лайкровые от Маузера, но гораздо более удобные, рука их вовсе не чувствовала.