Завибрировал смартфон на столе. Михельсон сообщил, что лицензия моя готова, и что он уже передал документы моему адвокату. Следом отзвонился Добродецкий с тем же сообщением, я обещал прямо сейчас прибыть в его контору.
Уже через час, мучительный, долгий, посвященный подписанию тонны бумажек, я стал хозяином и главой детективного агентства «Немезида». Я не смог объяснить адвокату свой выбор названия. На самом же деле таков был мой позывной в прошлой жизни, и он как нельзя лучше подходил моему воплощению в этом мире.
Целые сутки после этого я провел в блаженном покое, вылезая с дачи только лишь ради тренировок в степном шаолине. За это время Ольга, которую я назначил секретарем нового агентства, создала нам фирменный стиль, сайт, логотип, почту и все прочее, что может понадобиться молодой растущей компании. Я всегда скептически относился к дизайнерам — близким родственникам высокого начальства, но был абсолютно доволен всем, что сделала моя приемная дочь.
Я задал ей резонный вопрос, как она научилась так хорошо дизайнироватью. Я и сам раньше пытался что-т оофрмить, и знаю, что это ни разу не легко. Ольга хитро подмигнула и сказала, что у нее компьютер умный.
Кстати, именно из-за нее пришлось покинуть наше уютное гнездышко. Мне позвонил Добродецкий, он принес радостную весть о том, что вопрос с удочерением готов разрешиться. Требовалось явиться к судье, не знакомому мне Перепелу, а другому, занимающемуся подобными делами. Рекомендовалось взять с собой моих, то есть Васнецовских, родителей. Хотелось бы также получить рекомендацию от кого-то знатного. Добродецкий порывался привлечь того же предводителя, но я ему не дал. Не тот человек Филлипов, чтобы его об одолжении просить. Да, он уже был мне обязан, вот и пусть таковым остается до того момента, как мне реально понадобится его помощь.
У меня между тем есть целая знакомая княгиня. Надо ее навестить. Начал, конечно, с Васнецовых. Боялся, если честно, что они успели передумать. Встретились с ними в ресторане, Ольга обрадовалась выходу в люди, я держал ее в заточении на даче слишком долго. Но все позади, Нарышкин стал чудо каким безопасным городом, моими, кстати, усилиями.
Покрутив в голове разные планы на вечер я уговорил поехать с нами и бабу Степу. Она сперва отнекивалась, но я видел, что ей тоже хочется прогуляться.
В первые секунды встречи на Эльбе, то есть в уютном ресторане на главной улице, все заметно напрягались. Ольга стеснялась. Степанида Дмитриевна робела в присутствии аристократов. Васнецовы также чувствовали себя не в своей тарелке. Возможно, их больше нервировал я в облике их сына.
— Тетя Наташа… — начала здороваться Оля, сбилась, поправилась и снова сбилась. — Наталья Владимировна!.. Владимир Петрович!
Голос девочки задрожал. И тут что-то прорвалось сквозь броню Натальи Васнецовой, она бросилась обнимать, целовать и тискать девочку, рухнув перед ней на колени, чтобы сравняться по росту. Они обе заплакали, баба Степа присоединилась к ним. Тут нам принесли коньяк, и Владимир Васнецов без лишних разговоров не по канону наполнил им бокалы для шампанского. Нам требовалось выпить, а не дегустировать.
Где-то с час мы говорили ни о чем, обсудили ремонт, и стройку, и новое агентство, Ольга рассказала, как круто в степном шаолине. Так мы и болтали. Потом я попросил Степаниду Дмитриевну связаться с ее соседкой и либо пригласить ее присоединиться к нам, либо напроситься в гости по очень важному делу.
— Она не отвечает, — немного растеряно сообщила нам баба Степа после нескольких попыток дозвониться.
Мы с Васнецовыми переглянулись. Меня охватило неприятное предчувствие.
— Предлагаю съездить туда, — сказал я вслух.
Мы все погрузились в большой васнецовский внедорожник, явно новый. Получили, значит, свои счета обратно. Я этот момент не контролировал, доверив Добродецкому.
Первым делом Баба Степа бросилась к своему дому. Процесс восстановления явно шел вовсю. От пепелища и следа не осталось, маленький экскаватор рыл яму для фундамента. Точнее стоял возле ямы, поскольку уже стемнело, и работы прекратились. Степанида Дмитриевна от увиденной картины заметно повеселела. Боялась она что ли, что ее стройку задвинут в дальний угол?
Мы тем временем подошли к особняку княгини. Мы с Васнецовыми сразу поняли, что случилось что-то плохое. Я чувствовал запахи хищников и жертв. Мы посадили Степаниду Дмитриевну и Олю в «Трактире» через дорогу, а я подумал, что история повторяется. В прошлый раз я так же оставил здесь напуганную старушку, только тогда с нами была Соня.
Мы с Васнецовыми вошли в княжеский сад. Несмотря на теплый летний вечер, растения были посеребрены изморозью.
Спасибо черной перчатке из военной базы, я не остался без руки. Бронзовую ручку на входной двери будто бы искупали в жидким азоте. А меня ликвор еще не сделал терминатором, чтобы я после такого испытания восстановился.
Мы осторожно зашли в дом княгини Дятловой. Здесь царила не изморозь, а настоящий снег. Запах жертвы вел нас конечно же в подвал. Там неведомые вторженцы устроили ледовый дворец.
— Здесь открывали трещину, — сообщила Наталья очевидное.
Я чувствовал матерого хищника где-то совсем рядом, чуть ли не под нашими ногами, поэтому не удивился, когда лед вздыбился.
Глава 15
Наверняка все видели на улицах ростовые динамические фигуры — огромные воздушные шары, качающиеся на ветру. Низ, конечно же, надежно закреплен, чтобы эта красота никуда не улетела.
Ледяной голем, выросший у меня под носом, и это я успел отпрыгнуть в сторону, напоминал такую куклу. Начинался он как столб, выше превращался в пузатый бочонок, из которого торчали две тоненькие ручки без пальцев и ладоней, вершил композицию шарик-голова.
Ножка, переходящая в бочонок, изгибалась, «руки» тоже, вся эта вертлявая композиция и создавала эффект динамической фигуры на ветру, которого, конечно же, в подвале не было и быть не могло.
Из «ручек» фигура пулялась сгустками чего-то морозного, глядя на них, я снова вспомнил про жидкий азот. Один такой плевок попал в Наталью, превратив в ледяную скульптуру. Я твердо сказал себе, что разберусь позже, насколько там все плохо. Владимир также вышел из строя, хлопоча вокруг супруги. Толку в бою от них все равно было мало, так что я сосредоточился на том. чтобы расправиться с големом, при этом не превратившись в снеговика.
Началась веселая игра: уворачиваться от плевков голема на скользком льду и при этом прицельно стрелять по разным частям его фигуры в поисках слабых мест. Механизм выработался простой: перекат, добавление метки, снова перекат, выстрел по метке.
Методом проб и ошибок я установил, что шарик-голова голему приделан для красоты. Пуля из Библиотекаря разнесла шарик вдребезги, не причинив уродцу ни малейшего неудобства.
В бочонке, заменявшем корпус, пули просто застревали. Я почти отчаялся, но три попадания подряд разнесли ему место, в котором у людей располагался бы локтевой сустав. Стрелять левой рукой голем перестал, так что я уже гораздо спокойнее обезвредил и правую руку.
Гибкую тварь это не убило, и мне показалось, что он начал отращивать себе новые руки за счет худеющего бочонка. Я стал стрелять по ножке, растущей из пола. Сперва создалось впечатление, что вреда ему это не приносит, но я был настойчив, целился в одно и то же место и, сменив магазин, переломил-таки столб почти у самого основания. Падать было ой как высоко, голем, ударившись о пол, разлетелся на мелкие кусочки.
Других засад в подвале, да и во всем доме не ожидалось. По крайней мере, мы с ликвором опасности не ощущали. Можно было чуть-чуть расслабиться, я убрал оружие и подскочил к Васнецовым.
— Как она? — спросил я у Владимира, пытавшегося растереть жене конечности.
— Она в порядке, но очень замерзла, — разлепила обмороженные губы сама Наташа.
— Надо поискать спиртное! — предложил я, и поднялся на первый этаж.
Бар предсказуемо нашелся рядом с сервантом, заполненным рюмками. Я пренебрег настойками в графинах, выбрав кое-что покрепче — старый добрый ром в сорок пять градусов. Вернувшись в подвал, я влил немного этого нектара богов в рот пострадавшей. Лекарство помогло, Наталья ожила. Ликвор явно делал свое дело, возвращая хозяйку к жизни.
— Можешь открыть трещину? — спросил я, когда Васнецова поднялась на ноги.
— Эй, она еле на ногах стоит, — возмутился супруг!
— Мы должны спасти княгиню, — Наталья положила руку мужу на плечо. — Если еще не поздно.
Я мог справиться и сам с помощью вороватой руки, но не хотел ее светить перед Васнецовыми или кем-либо другим. Это мой секрет на случай экстремальной ситуации. Уж что-что, а при моем образе жизни дерьмо случается.
Не прошло и минуты, как мы открыли проход в осколок и сразу закрыли. Бутылку с ромом пустили по кругу, стараясь хоть чуть-чуть согреться. Не жидкий азот (вот ведь привязался терминатор проклятый), но верные минус пятьдесят нас встретили во всей красе. Трещина вывела нас на склон горы под яростные порывы ветра. Наталья поехала вниз по тонкому слою снега, запорошившему камень, но мы с Владимиром ее удержали и сразу юркнули обратно в уютную, теплую кроличью нору.
— Она не могла выжить там! — Наталья выделила слово «там» голосом.
— Не было ее там, — сказал я устало. — Ни малейшего запаха жертвы. А здесь он чувствуется и очень сильно. Давайте искать княгиню. Есть шанс ее спасти.
Мы перерыли весь дом, стараясь не добавлять беспорядка, но, конечно, слишком усердно порядок не берегли. После этих «заморозков» интерьер так или иначе пришел в негодность.
Дятлову мы нашли, уже совсем отчаявшись. Это был странный тайник, в котором явно была задействована крохотная трещина. А возможно это был карман, типа того, которым пользовалась вороватая рука. Она, кстати, и подсказала мне, что видит нечто интересное. И когда я ткнул пальцем в следы на полу от шкафа, который явно передвигали, Наталья подключилась к процессу.