Когда они остались одни, некоторое время Марат сидел, прикрыв глаза, обдумывая все, что произошло. В это время он стал похож на воробья, сердитого и нахохлившегося. Он был так глубоко погружен в свои мысли, что даже не заметил, как Кира покинула свое кресло и подошла сзади. Она обняла Марата за плечи и совершенно детским движением положила голову ему на плечо. Однако в ней не было спокойствия. Марат слышал ее дыхание, слишком глубокое и чуть более быстрое, чем обычно. Она была здорово взбудоражена и возбуждена.
- Ты правда убил его? - спросила она быстро. - По настоящему?
- Да, убил, - сказал Марат. - По настоящему.
- А почему не дал мне? – с ноткой обиды спросила Кира. - Испугался? Не бойся. Я вот не боюсь.
- А я вот опасаюсь, - со вздохом сказал Нечаев. – Кстати, нам предстоит еще один тяжелый разговор на сегодня.
Кира подняла голову и прислушалась. Там, где то наверху, на самом пределе слышимости - тяжело хлопали могучие крылья. Через несколько секунд уже казалось, что сам воздух подрагивает, колеблется от приближающейся мощи. Вот раздался тяжкий удар, скрежет, как будто огромные когти ломают камни...
- Товарищ Маузер, - сказал низкий и тихий, но невероятно сильный голос. – Кира… Выходите, разговор есть.
Когда они взошли на самый верх "гостевой горы", то прямо перед окном, на площадке огороженной толстыми цепями, увидели дракона. Он был чёрен и огромен. Все его мышцы были невероятно четко прорисованы сквозь кожу, похожую на эластичную кольчугу, туго натянутую на тело. Крылатый зверь был красив и величественен, словно сошел с картины гениального художника, который работал над каждой деталью годами.
- Доброго времени суток, товарищ Да Лунь, - громко сказал Марат. - Рад тебя видеть.
Дракон приблизил громадную голову к самому окну. В его глаза можно было смотреться, как в зеркало. Некоторое время все молчали.
- Нехорошо убивать людей, - сказало вдруг чудовище. - Это очень плохо. Это против закона.
- Я знаю, - ответил Маузер. - Но наказания не будет. Я в своем праве, как один из Капитанов. Каждый должен понимать и взвешивать свои слова, намерения и поступки, когда обращается ко мне. Именно так проверяются люди.
Марат мог бы много рассказать по этому вопросу. Рассказать о системе доверия, об этапах проверок, которым он подвергал всю жизнь не только случайных, но и совершенно близких. Но, вероятно, Большой Дракон об этом хорошо знал и без его объяснений.
- Они были безобидны, те кто только что ушли от тебя, - сказал Большой Дракон, нервно дернув крыльями. - Мы контролируем ситуацию. Мы все можем исправить. Здесь - можем.
- Здесь? - переспросил Маузер так, словно спрашивал сам себя. И сам же себе ответил:
- Здесь - да. Можем исправить. А там? Там, куда мы летим... Мы же стремились не к этому. Мы хотели, чтобы все оставшееся человечество стало одной семьей. Одним экипажем. А получается...
- Что получается?
- Я понимаю, - сказал Марат, - почему ты прилетел. Именно ты. Эти люди, которые здесь были, они правы. Нет борьбы. Настоящей борьбы. Мы их лишили этого. Мы их защищаем, и защита наша почти совершенна. Мы защитили их от смерти, что осталась позади. Защищаем от холода космоса. От голода. Помогаем во всем. Но они хотят другого. Та женщина, Овод, она просила меня, раньше. Вновь поделить людей. Создать у нас тут подобие государства. Одних сюда. Других туда. Мы это проходили, Да Лунь. Много раз. И ничего хорошего не получилось.
- Товарищ Да Лунь, - вдруг звонко сказала Кира. - Ты же сам создаешь "чайна тауны". Ты же тоже хочешь опять отдалить людей друг от друга. Выделить своих, так?
Дракон словно с удивлением обратил взгляд на женщину позади Марата.
- Нет, не так! - сказал он чуть сердито. - Это не только моя воля... Так решил не только я.
- Но ты бы мог отказаться, - веско проговорил Марат. - Сказать им то, о чем говорим сейчас мы. Обьясни им, что назад пути нет. Если пойти назад, то опять пройдем по спирали. Все повторится.
- Я не буду с тобой спорить, - тяжело фыркнул дракон. - Но запомни. Убивать людей нехорошо, очень плохо. Я вижу, что вы делаете с этой девочкой, которая спряталась у тебя за спиной. У нее душа и повадки убийцы, Маузер. Как и у тебя. Ты всегда был таким. Темным, почти черным. Ты думаешь, что ты машина Революции. Это не так. Вы чудовища и создаете чудовищ. Вы готовитесь убивать, и смотреть, как люди умирают. Ты получаешь от этого удовольствие. Здесь, в твоем царстве, есть только ужас и смерть. Твоя бывшая подруга, Юта, она ушла от этого. А ты стал еще хуже. Ты ненавидишь людей. И эта девочка за твоей спиной - тоже...
Марат почувствовал, что начинает закипать. Да, черт побери, сейчас он ненавидел людей. Несколько часов общения с людьми - и вот он почти на пределе, готов взорваться.
- Что ты хочешь от меня, Да Лунь? - прошипел он едва слышно.
- Хочу чтобы ты стал настоящим коммунистом. Сильным, и справедливым. Верным и честным...
- Верным? Честным? - чуть задыхаясь от накатывающего бешенства переспросил Марат. - Как товарищ Юта? Да?
Глава 27
Нечаев почувствовал, как Кира сзади напряглась. Ему даже показалось, что он слышит мягкий шелест стали, которая чуть скользнула по коже ножен, готовясь покинуть темноту, и явиться на свет. «Моя девочка... Готовится защищать меня» - подумал Марат с такой невыносимой нежностью, что вся его ненависть и злоба вдруг пропала, растворилась, улетучилась. Мысли приобрели кристальную четкость, как было всегда с ним перед каким то важным действием.
- Мне тоже много не нравится в ее поведении, - глухо прошипел Большой Дракон. - Но она старается.
- Я - коммунист, - твердо сказал Марат. - Нравится тебе это или нет. Ты видишь коммунистов справедливыми, честными. Розовыми и пушистыми. Да, есть и такие. А есть и другие. Опасные, черствые, бездушные, злые на весь мир. И не тебе меня переделывать. Когда появляется ребенок, родители его воспитывают. Не переделывают. Ищут и находят качества. Что-то развивают. Что-то подавляют. Мне уже за сто лет, Да Лунь. Меня поздно переделывать. И незачем. Если вам трудно жить со мной - так я ушел, не ищу с вами встречи. Забился в раковину, если хочешь. Потому что я знаю себя. Вот ты воин, солдат. Хочешь сделать мир лучше, по собственному разумению. А я даже в армии не был, но сделал столько плохого, злого и жестокого, чего ни одному солдату и воину не удавалось… и не хочу делать больше. Я живу здесь, в своем мире, со своей женщиной, среди чудовищ, и не дай боже мы решим посмотреть как живете вы, не надо ли вам что то исправить или изменить...
Дракон задышал глубоко и часто. Видно было, что он тоже взволнован. Некоторое время они стояли друг напротив друга, не понимая, что будут делать дальше, но готовые к любому развитию событий.
- Твои чудовища, - сказал наконец Дракон, - они представляют опасность?
- Здесь - да, - прямо ответил Маузер. - Там, внизу, где живут люди - все безопасно. Здесь же опасность на каждом шагу. Но они не вырвутся отсюда. Ты прекрасно знаешь. Случись чего - и все это превратится в точку. В пуговицу, которую я пришью на лацкан своего пиджака. И пойду посмотреть, как живете вы, что там построили...
- Вы так и останетесь здесь? Не будете спускаться? - спросил Да Лунь.
- Ну почему же, - задумчиво ответил Марат. - Может и спустимся. Когда то. Когда закончим все здесь, воплотим все фантазии. Лет через пятьдесят. А может и через сто. Или через двести. Когда мы тут все закончим... я думаю... мы откроем порталы, чтобы оттуда, снизу... люди могли прийти и посмотреть... что есть другой мир, тоже полный опасности. Только она зримая и ощутимая. Не такая, как та опасность, которую люди сами создают в лабораториях или на полигонах. Может быть это поможет. Однако у меня есть предчувствие, Большой Дракон...
Марат чуть подался вперед и стоял теперь в метре от исполинской головы:
- Есть у меня предчувствие, что настоящие чудовища живут не здесь. И когда мы долетим, товарищ Да Лунь... ты, думаю, тоже чувствуешь... мы удивимся тому, на что способны чудовища, живущие сейчас под нами...
Некоторое время они стояли без единого слова, напряженные, и только редкие крики далеких чаек нарушали установившуюся тишину.
- Хорошо, - сказал тогда Да Лунь. - Я услышал, и надеюсь что понял... Будем считать, что здесь твой собственный зоопарк, почему бы и нет? Но я буду пристально следить, запомни это. А пока я хотел бы здесь осмотреться. Это можно?
- Конечно, - улыбнулся Марат. - Только осторожно.
Дракон фыркнул, как показалось - с некоторой долей возмущения. Потом расправил крылья и взлетел - легко, вертикально, почти "свечкой".
- Доброй охоты, - крикнула вдогонку Кира.
Марат же притянул ее к себе и поцеловал, крепко и страстно, не думая ни о чем.
Когда дракон исчез из виду, Кира прижалась к Марату. Одежды на ней уже не было, и тепло ее тела проникало в него. Марату хотелось обернуться, прижать к себе, почувствовать так близко, как только можно. Одновременно он знал, чувствовал, что за ними смотрят, внимательно наблюдают. Ему не хотелось проявлять слабость. Не хотелось показывать, как она дорога ему.
- Ты ранен, - тихо сказала Кира. - Я же чувствую. Ты очень сильно ранен, почти смертельно. Ты зовешь смерть постоянно, и только долг и привычка доводить все до конца останавливают тебя.
Марат стиснул зубы. Все так, все как она сказала. Он до сих пор не смог избавиться от мыслей о Юте. Солнце, Кира, безумные вещи, которые он творил недавно, делает сейчас, и собирается воплотить в будущем - это лишь попытка уйти, забыться, выбросить из головы. И да, он прекрасно знал, как можно трансформировать любовь. Что из нее можно сделать. В свое время любовь, превратившаяся в ненависть, смогла изменить целую страну, весь мир. А сейчас он боялся. Не неизвестности, а себя самого, именно потому что знал, на что способен.
Кира, его маленькая радость, талантливая и непоседливая, ласковая и безумная - эта девочка любила его просто так, сражалась за него против него же самого, вытягивала из самой бездны. Сколько она еще будет держаться, сколько еще вытерпит?