Волкодлака выгнуло дугой под углом, несовместимым с жизнью. А в следующую секунду он упал. Захар на радостях потерял бдительность. И выскочил из Защитного Круга. То ли спешил поскорее собрать кости, то ли родиями шарахнуло — перевозбудился на радостях.
Один из двух оставшихся в живых волкодлаков ждать, пока Захар очухается и вернётся под защиту Круга, разумеется, не стал. Взревев, прыгнул на Захара и сшиб его с ног.
Волкодлаки поступали со своей добычей, в целом, так же, как обыкновенные волки. То есть, загрызали. За те доли секунды, что понадобились мне — чтобы оказаться рядом, пасть волкодлака успела сомкнуться на шее Захара.
— Тварь!!! — взревел я.
Рубанул мечом.
Башка волкодлака перешла в новое состояние — отдельное от тела, — но челюсти от этого не разомкнулись.
А я едва успел броситься в сторону. На меня прыгнул последний волкодлак. Самый крупный. Матёрый. Что-то, возможно, даже соображающий.
Потому что, когда я увернулся от атаки, прыгать на меня повторно он не стал. Просто кинулся прочь.
— Да ты охренел⁈ — возмутился я.
Так-то — чёрт бы с ним, в других обстоятельствах догонять не стал бы. Тут, вон, товарищ при смерти. И пофиг на удирающие родии и кости, которые уже считал своей законной добычей. Да только хрен его знает — вдруг он не наутёк кинулся, а за подмогой? И пока я буду высвобождать из мёртвой волкодлачьей пасти Захара, ещё пятерых живых приведёт?
В общем, я бросился следом. На бегу соображал. Красный Петух этой тупой горе мышц — что мёртвому припарки, даже не напугает. Молнией попробовать? Вон как у Захара лихо получилось. Если я правильно понял, амулеты, которые он держал в руках, являлись именно молниями. И — сработало.
Молния! Я скастовал Знак. Волкодлаку бахнуло в спину. Завизжал, полетел с ног. Но успел сгруппироваться, перекатиться и вскочить на ноги.
Я по инерции продолжил бежать. Волкодлак прыгнул мне навстречу.
Сложно сказать, что это было — я рубанул мечом, или меч сам повёл за собой мою руку. Но, как бы там ни было, удар получился что надо. Снизу вверх, отсекая твари башку.
На меня плеснуло зелёной дрянью, заменяющей тварям кровь. И в ту же секунду шарахнуло молнией.
Три! Максималка! Значит, когда я подумал, что этот урод — самый крутой и матёрый, не ошибся.
Я перевёл дух. И бросился к Захару.
Прокусить ему шею тварь успела. Да ещё челюсти, у дохлого, свело — еле разжал. Отшвырнул башку в сторону.
Заживление.
Уфф! Хорошо, что не поленился прокачать целительские знаки. Первого уровня тут явно не хватило бы.
Синюшность из помертвелого лица Захара никуда не делась, но хоть раны на горле затянулись. Захар закашлялся.
Я помог ему приподняться. Захар зашарил рукой по правому боку. Нащупал нужный мешочек, в нём — нужный амулет. Сдавил в кулаке. Тоже, видимо, Заживление.
Через минуту лицо Захара приобрело относительно нормальный оттенок.
— Спа… сибо, — откашлявшись, хрипло проговорил он.
— Сочтёмся, — буркнул я. — Оклемаешься — врежу.
Захар отвёл глаза.
— За то, что из Круга выскочил?
— Нет, блин. За то, что на ногу мне наступил! Ты чем думал, вообще?
Захар вздохнул.
— Ладно, очухивайся.
Я поднялся. Принялся палить туши, оставшиеся от волкодлаков. Когда прогорели, собрал кости и ссыпал в мешок. Повернулся к Захару.
— Ну что, ты как? До деревни бы доползти. Меня вот прям очень сильно интересует вопрос, с каких пор у них крысы в волкодлаков превращаться начали.
— Мяу!
В этот раз кот, для разнообразия, материализовался рядом с Захаром. Тот от неожиданности подпрыгнул.
— Чего тебе?
— Мяу!
— Не уходить, что ли?
— Мяу!
Н-да. Похоже, этот уровень мы прошли не до конца.
Глава 11
— Куда он нас вообще тащит? И зачем? — ворчал Захар.
— Придём — узнаешь, — огрызнулся я.
Мне, может быть, тоже интересно. Я, может быть, тоже задолбался уже пилить пёхом три часа. Но я же молчу!
Ситуация мне на самом деле нравилась всё меньше и меньше, поскольку мы углублялись в чащу, откуда, как не трудно догадаться, надо будет ещё как-то выбираться. Хотелось уже простого человеческого жрать. Но чёртов кот целенаправленно продолжал идти, время от времени поглядывая через плечо, чтобы убедиться: мы следуем за ним.
В какой-то момент я, психанув, скастовал Восстановление сил. И сразу так хорошо стало, хоть пляши. Захар примерно в этот время, ворча, тоже выудил какой-то амулет и, стиснув его в кулаке на несколько секунд, заметно повеселел.
А путь продолжался. И солнце постепенно скатилось с небосвода. До заката было ещё далеко, но стволы густо растущих деревьев не пропускали его лучей, поэтому казалось, что мы идём в сумерках. Что тоже ни разу не добавляло оптимизма.
— Приведёт нас к избушке на курьих ножках, — буркнул Захар. — И сожрёт нас Баба Яга. Вот и поминай, как звали.
— Это ты уже бредишь или ещё прикалываешься? — полюбопытствовал я.
— Чего? — удивился Захар. — Баба Яга — настоящая, между прочим.
— Н-да? И сколько костей в этой ведьме?
— Ты что⁈ — Теперь Захар, кажется, испугался не на шутку. — Она не ведьма, для начала. Ведьма — это совсем другое. Баба Яга стережёт проход в потусторонний мир.
— Так, а костей-то в ней сколько? Ну, родий?
— Да не убивал её никто, что ты такое говоришь-то!
Тон у Захара был такой, как будто я спросил, что будет, если залить бензин вместо антифриза. Ну и подумаешь. Надо же, какие охотники люди нелюбопытные.
— Мяу! — вдруг заявил кот.
— Чего там, бро? — спросил я. — Наша остановка, что ли?..
И замолчал.
Место было глухое. Достаточно глухое, чтобы спрятать что-то такое, что никогда и никто не должен найти.
Три ямы в земле, раскопанные, похоже, давненько — не вчера и не позавчера.
— Это что — могилы? — просипел Захар. — Владимир, давай уйдём, а? Зачем нам эти могилы? Не нужны ведь совсем, что с них толку? Смотри, темно уже как, а?
Не слушая, я подошёл ближе и заглянул в каждую. Пусто. Да только не совсем.
Присев, я всмотрелся в дно одной из могил. Потом, матюгнувшись, спрыгнул вниз.
— Влади-и-имир! — завопил Захар.
Только «на кого ж ты меня покинул» не хватало, блин. Чего ж пацан до такой степени фигово со страхом справляется? Надо его как-то прокачать в этом направлении.
— Эй! — крикнул я. — Руку подай, что ли.
Захар приблизился и посмотрел вниз. Лицо было бледное.
— Да не бзди ты, нет тут ничего.
Захар помог мне выбраться. Я сел на краю могилы и показал ему ладони.
— Чего? — Захар всё ещё был в состоянии лёгкого шока, даже губы дрожали.
— Пепел.
— И чего?
— Того, что здесь закопали людей. Вполне определённых. А потом кто-то пришёл, откопал их и сжёг. И кое-что забрал.
Мне об этом ещё Земляна рассказывала, при первой встрече. А теперь вот сам убедился.
— Какая-то тварь собирает кости охотников, — сказал я и отряхнул руки.
Уже встал и начал искать взглядом кота, когда Захар сказал:
— Хм…
— В каком смысле «хм»? — посмотрел я на него.
Захар так и сидел на корточках возле могилы.
— Да слыхал я всякое…
— Ну так разродись уже, будь любезен.
— Думал, трёп обычный. Ну, болтают люди, чего им. В общем, про то, что есть какой-то человек, который именно такие кости покупает. И платит больше, чем положено. И наводки сам даёт.
— Нахрена? — пожал я плечами.
Захар встал и повторил мой жест.
— Кабы знать… Раз скупает — значит, надо зачем-то.
— Ну и при чём тут наш расхититель гробниц?
— Дак ведь, сам посуди. Человеческие кости происходят из тварей, которые прежде людьми были. Упырей, вурдалаков. Колдунов. И если кто-то сдаёт столько человечьих костей — то это что же получается? Получается, что он либо упырей с вурдалаками каждый день по нескольку штук убивает, либо колдунов с ведьмами на завтрак жрёт.
Я выругался. А ведь Захар-то прав!
Упыри, вурдалаки — срединные твари. Колдуны и ведьмы — вообще высшие, это тебе не крысы с лягухами. Встречаются реже, убивать их сложнее. На колдуна мы вдевятером ходили, и то еле управились. Мир охотников довольно тесен, и если бы кому-то вдруг попёрла такая пруха, об этом знали бы все. А значит, сдавать такие кости в официальные точки этот кто-то не мог, спалился бы мигом. А раз так, то наличие какого-то мутного типа, скупающего эти самые кости, выглядит вполне себе оправданным. Спрос там родил предложение или предложение — спрос, в данный момент дело десятое.
Важно то, что творится очередная дичь, которая мне совсем не нравится. И надо бы с ней разобраться. Как, впрочем, и со всякой другой дичью.
— Мяу!
Кот опять материализовался на небольшом отдалении. Он стоял возле здоровенного дуба.
— Чего там? — Я подошёл ближе. — Цепь златую ищешь?
— Мяу! — Кот поднял и распушил хвост.
Не заходит ему юмор вообще, как я понимаю. Что за странное существо.
Я, вслед за котом, обошёл дуб. И с обратной стороны остановился.
— Вот тут-то мы тебя, сучонка, и отыщем. — Я коснулся пальцами Знака, выжженного на коре дерева.
Это был Знак Переноса. Как и все Знаки Переноса, чуточку отличался от канонического, из справочника. Каждый охотник вносил в Знак небольшой штрих от себя — что-то вроде личной подписи, что защищало Знак настройками приватности.
То, что я видел сейчас, на егоровскую завитушку не походило. Зато я знал, в каком месте можно увидеть кучу этих Знаков и определить, есть ли среди них этот. В том, что узнаю его, не сомневался, своей фотографической памяти вполне доверял. А там уже не составит труда выспросить, чей это Знак.
— Чего там? — подошёл ко мне Захар.
— Крыса.
— Где⁈ — Захар мигом напрягся.
— Да ушла уже, — усмехнулся я. — Но ничего. Далеко не уйдёт, отыщем.
— Мяу, — удовлетворенно сказал кот.
И исчез.
Ночевали мы в той же деревеньке, в которой жил хорошо покуролесивший Макар. Вернулись поздно, уже в кромешной темноте, и идти домой не было ни сил, ни желания. Приют на ночь нам дали родители Сеньки.