Есть ещё, конечно, тот выродок, что сделал заказ… Но если сейчас начать крошить всех, кто хоть как-то этого заслуживает, я сам в тюрьме окажусь, как серийный убийца-психопат. У этих двух хоть мотив реальный есть. Им и карты в руки.
К тому же «проклиналку» я у этого деятеля отобрал. Так что даже если его не прикончат и всё закончится слезами (что вполне вероятно, поскольку женщина уже начала плакать, а слёзы злость вымывают на раз), он всё равно останется кастрированным. И Троекуров получит очередной сигнал, что охотник Владимир насрал ему в кашу. Это должно его лишний раз выбесить. Пускай. Взбешённый противник — противник, который хреново себя контролирует.
— Ну и что будем делать дальше? — спросила Земляна, вышедшая из дома в сложных чувствах.
— Дальше? — переспросил я и посмотрел в закатное небо. — Хм… Дальше будем собирать десяток. Маячит битва с чёртом.
— Когда? — быстро спросила Земляна.
— Если агентурные сводки не подведут, то послезавтра ночью. Даже место известно, где эта тварь вылезет. — Тут Захар поёжился, вспомнив про невесёлый овраг. — Так что завтра с утра предлагаю начать готовиться. А именно — наставим там по периметру ловушек. Ты и я, согласна?
— А я? — влез Захар.
— А ты народ собирать будешь. Точно Егор нужен, без него вообще никуда. Прохор…
— Устал Прохор, — вздохнула Земляна.
— Да вижу, что устал. Но всё ещё крепок, как скала. В буквальном смысле. Этот его Знак, с которым он в каменную статую превращается — атас. Мне очень понравилось. Надо будет выцыганить обязательно.
— Предложи ему. — Земляна посмотрела на Захара. — Согласится сразу — хорошо, берём. Начнёт мяться — не надо. Соври, что в другой день идём.
— А зачем врать? — не понял Захар.
— Затем, что охотник если всё ещё охотник, он на тварь сразу готов идти. А если сомневается… — Земляна тяжело вздохнула. — Значит, он уже не охотник. Сила в нём… усыхает.
Уточнять, что это значит — «усыхает» — я не стал. Интуитивно понятно было, а точных данных мне всё равно никто не даст. Приборов нет соответствующих.
Дома я положил в сейф новую игрушку — проклинающие «часы». Полюбовался коллекцией.
— Голова, — сказала Земляна, стоя у меня за плечом. — У тебя в шкафу чья-то голова.
— Да она мёртвая, — отмахнулся я и закрыл дверцу. — Ну а куда её девать, скажи? Это раз. А потом — может, кому понадобится. Придёт забирать — тут-то я его мечом и отоварю.
— Ну, не знаю… Любой другой спать бы не смог, если бы у него дома такая штука находилась.
— Я бы этому любому другому посоветовал меньше прокрастинировать и больше охотиться на свежем воздухе. Здоровый сон обеспечен, даже если у тебя дома десять голов и все говорящие.
— Прокру… Чего⁈
— Отвлекаться на всякую фигню.
— А. Ну, так бы и сказал.
— Ну, извиняй. Имею слабость к звучным и малопонятным для окружающих словам. Это помогает мне сохранить лёгкое ощущение нереальности окружающего мира, что, в свою очередь, способствует более эффективному с этим миром взаимодействию.
— Что?
— Что?
Мы с Земляной несколько секунд посмотрели друг на друга, как двое новых ворот, поставленные лицом к лицу.
— Останешься? — спросил я, имея в виду свою комнату.
— Мог бы не спрашивать.
— В смысле, и так понятно, что останешься?
— В смысле, что не обязательно вообще обо всём вслух говорить.
И толкнула меня в сторону постели.
С утра погодка не радовала. Небо затянуло тучами. Дождя пока не нарисовалось, но ждать его можно было в любой момент.
Овраг, о котором говорил Захар, был Земляне прекрасно известен. Можно сказать, достопримечательность местная.
— Оттуда упырей, вурдалаков — без счёта когда-то вылезало, — говорила она по пути. — Оно ж как? Мы скумекали, что в упыри не каждый человек годится. Нет, если колдун сильный — он, конечно, любого поднимет. Да только если человек, к примеру, всю жизнь благочестиво прожил, в церкви поклоны бил, от старости умер — тогда из него лишь вурдалак получится, и то — вялый. А вот чем человек гнилее при жизни был — тем после смерти у него возможностей больше. Из самоубийц, опивцев такие упыри получаются — страх!
— Опивцы — это кто?
— Которые водкой до смерти упиваются.
— Понято.
— Тоже сколько раз ловушки ставили. Колдунов ловили… — Тут Земляна вздохнула. — Тут и Егор свой десяток положил. Колдун ловушку распознал и приготовился.
— Блин… — Я отмахнулся от мухи, назойливо плясавшей перед лицом, и поднырнул под ветку. — Может, Егора тогда не надо было звать? Нафига ему эти неприятные воспоминания.
— Егор — охотник, — возразила Земляна. — Справится.
Забавно, конечно, было общаться с местными. Понимания психологии почти ни у кого нет. Вот насчёт Прохора можно побеспокоиться, но почему? Потому что Прохор, дескать, устал, и у него может не получиться. Зря погибнет. А Егор не устал. Соответственно — какая разница, какие вьетнамские флэшбеки его крыть начнут в процессе операции. Яйца в кулак сожмёт — и выдаст всё, что нужно.
Я, конечно, своим умом живу. Но сейчас уже реально поздно — Захар отправился собирать народ. Если сегодня Егора не увидит — скажу ему, чтобы и дальше особо не усердствовал. Сходим без Егора, ничего страшного. А если таки будет Егор… Надо будет поговорить с ним с глазу на глаз. Охотник-то он охотник. Хорошо, если преодолеет всю эту хрень и вывезет. А если не преодолеет — будет плохо. Можем и Егора потерять, и много кого ещё. Даже меня можно потерять.
— Как ты убивать его собрался? — спросила Земляна. — Чёрта?
— Овраг далеко?
— Пришли почти.
— Вблизи оврага о таких вещах говорить не будем.
— Боишься, подслушает?
— Опасаюсь. Чего мы о тех чертях знаем? То-то и оно, что очень мало. Давай-ка лучше вообще помолчим, там обсуждать особо нечего. Молча ставим ловушки, молча идём обратно. Как подальше отойдём — всё и обсудим.
Земляна молча кивнула, моментально приняв правила игры.
Буквально через пару минут мы увидели овраг. Остановились.
Н-да… А местечко-то и впрямь — гнилее не придумаешь. Уж на что я не впечатлительный, а и у меня мурашки по коже. Мрачная энергетика так и прёт. Кто послабее духом тут окажется, да ещё если в сумерках — может и вовсе заикой остаться.
Может, опять какой-нибудь Знак с мороком стоит? А ну-ка…
Я сунул руку в карман, достал амулет против морока, сжал его. Земляна с усмешкой наблюдала за моими поытками. Видать, не я первый такой умный.
Амулет вообще не сработал. Не обнаружил объекта, к которому стоило бы приложить свои силы. Ладно. Пофиг, пляшем. Я убрал амулет обратно и достал меч. Не пальцем же Знаки чертить.
Земляна жестами показала, что пойдёт на ту сторону. Я кивнул, и она двинулась в обход. В принципе, овраг был не слишком широким, и его можно было бы перепрыгнуть. Но Земляна не решилась, и я её за это не осуждал.
Приблизился к краю, заглянул внутрь. Голая земля, чёрная, как сердце дьявола. Ни травинки на склонах. Ненормально же это. Как будто могилу только что вырыли. Бр-р-р! Мерзость. Вот люди, блин. Сначала понакидают всякого куда попало, а потом расхлёбывают. Ну, мы. Мы расхлёбываем.
Впрочем, ладно, грешно ныть. Да, тут неприятно. Но благодаря тому, что у нас под боком есть такое козырное место, теперь мы точно знаем, откуда ждать чёрта. И порешим его. А там… Ну, нет, блин. Не хочу я у себя под боком этакую клоаку терпеть. Придумаю, как его ликвидировать. Может, освятить? Найду отца Василия, он вроде нормальный мужик, помогал уже разок. Глядишь, за бутылку настойки изобразит тут чего-нибудь эдакого.
Глава 24
Размышляя, я чертил Знаки. Обычные Западни, без изысков. Был соблазн, и немалый, изобразить Отсроченную Костомолку, но я себя сдерживал. Ну пощекочет она чёрта — и всё. Пощекотать я его и непосредственно смогу, отсроченные Знаки для этого ни к чему. А вот если чёрт попадётся в Западню, это его задержит. Да, наверняка выскочит. Но не сразу. А если ещё его, пока он в Западне, начать бодро отоваривать всяческими Знаками (той же Костомолкой), ну или, хрен с ним, пуговицами, то это уже совсем другой расклад.
Силы таяли от каждого установленного Знака, но я по этому поводу не парился. Вряд ли прямо сейчас какая-нибудь пакость вылезет. А вылезет — так я и без магических сил смогу ей показать кой-чего. Совсем уж на крайняк перенесёмся с Земляной по Знаку домой, на это сил точно хватит. А так, вообще, до чёрта я на диете. Никаких случайных родий.
Земляна шла по противоположному краю оврага, тоже испещряя его Знаками. Время от времени она поднимала голову и обеспокоенно оглядывалась. Место сильно давило на психику.
Вдруг у меня возникло ощущение, как будто на меня кто-то смотрит. Первым порывом было резко обернуться. Но я взял себя в руки и повернулся не сразу, как бы естественно. Скользнул рассеянным взглядом в том направлении, откуда чудилась угроза.
И тут же чуть не выругался на радостях.
Возле дерева стоял кот и внимательно смотрел на меня. Я поднял руку, молча приветствуя его. А кот просто кивнул. Развернулся и скрылся в чаще. Вроде как резолюцию поставил, одобрил.
На душе как-то сразу полегчало. Я посмотрел на Земляну, увидел, что и она улыбается — каким-то своим мыслям. Хотя кота явно не заметила.
Спасибо, Бро. Даже в таких вот мелочах — и то помогаешь. Следующей ночью, глядишь, свидимся. Вряд ли ты меня без подмоги оставишь, в такой-то крутейшей битве. А потом — потом и по валерьяночке можно будет, да?
— Вот. — Захар высыпал на стол у меня в башне пригоршню пуговиц.
Я с серьёзным видом их осмотрел. Взял лежащий рядом пистолет и попытался пропихивать пуговицы в дуло. Захар и Земляна смотрели на меня печально — как на хорошую, в общем-то, псину, которую жалко, но пора пристрелить, чтоб не мучилась.
— Говно, — резюмировал я. — Сказал же — мелкие, как на рубаху. А ты что притащил?