Собственно, вариантов, что делать, было немного. Единственный возможный источник информации сдох от досады, теперь уж только самому решать. Не придумав ничего другого, я положил ладонь на отпечаток.
На всякий случай был готов к чему угодно, вплоть до внезапной атаки неведомых тварей из-под земли и с воздуха, но ничего подобного не произошло. Камень приятно потеплел. Перо, оставшееся от птички-истерички, чуть приподнялось и повисло в воздухе. А на поверхности камня проступили линии и кружочки — карта.
Перо взлетело выше. Коснулось одной точки на карте. И другой. Между точками протянулась извилистая красная линия. Угу. Маршрут построен. Спасибо, Алиса.
Точка, которой перо коснулось в первый раз — это, видимо, мое местонахождение, Полоцк. А конечная точка — собственно, конечная точка. Одна фигня — названий у точек не было. Ни у одной. Я ждал, но они не появились. Просто через какое-то время карта погасла, перо опустилось на мою ладонь, а камень под ладонью вновь стал холодным. Всё.
Ну, собственно, теперь надо перемещаться куда-то, где есть карта. При моей-то фотографической памяти с городом не ошибусь. А дальше, видимо, должно включиться перо.
Первым долгом я вернул пацанам лодку.
— Ишь ты! Живой!
— Ну даёт, пореченский!
— Наш человек! — слышал я высказывания охотников.
— Может, давай к нам? — хлопнул меня по плечу Глеб. — Чего там, в твоём Поречье, интересного? А тут что ни день — то какие-нибудь чудеса творятся.
— Спасибо за приглашение, конечно, однако вынужден отклонить. Пока у меня и в Поречье веселья хватает. Но я буду временами набегать.
— Набегай-набегай. Ещё помощь-то нужна какая?
— Не, всё нашёл, что хотел. Спасибо!
Далее я ушёл красиво — нащупал в кармане амулет и сгинул, не утруждая себя вычерчиванием Знака. Ну его нафиг, следы лишний раз оставлять. Конечно, охотники тут, как принято выражаться, добрые, но доверяю я по факту одному лишь Глебу. И того-то знаю — без году неделю.
Перенёсся я к себе в башню. Вышел из кабины, окинул задумчивым взглядом терминатора. Взять с собой, или ну его нафиг?.. Пожалуй, нафиг. Только внимание привлёчём. Введу себе правило: брать терминатора только на самые конкретные и неоспоримые разборки. А я пока еду хрен знает, куда. Кстати, да. Куда я вообще еду-то?
— Тихоныч? — заорал я, спускаясь вниз. — Наталья! Хэллоу? Энибади?
— Слушаю внимательно, — выскочил откуда ни возьмись Тихоныч.
— Карта у нас есть?
— Поречья-то? Имеется!
— Поречье я и без карты как свои пять пальцев знаю.
— Так чего же — губернии?
— Шире бери, Тихоныч. Материка, наверное… Или — Пекла.
Тихоныч побледнел. Я вдруг задумался над тем, что собираюсь, собственно говоря, рвануть не куда-нибудь, а в Пекло. Судя по направлению, которое увидел на карте — почти строго на запад. Н-да. Как же быстро растут дети… То есть, я. Кажется, буквально вчера я лежал за печкой и уныло втыкал в потолок. А теперь — вот. Владелец поместья, охотник в ранге Боярин, готовлюсь к первой вылазке туда, где живые не выживают.
— Этакого нет, — покачал Тихоныч головой. — Да и зачем оно вам, барин? Ну к чему все эти…
— Есть, Тихоныч, такое слово: «надо». Так, если у нас нет — то где есть?
— Не ведаю. Ну… в библиотеке, может быть.
— Кстати насчёт библиотеки… Ну да, ну да. Всё сходится.
— Что сходится, Владимир Всеволодович?
— Решительно всё, Тихоныч. Ладно, бывай, скоро зайду ещё.
Вернувшись в башню, я уже более традиционным способом телепортировался в комнату в трактире у Фёдора. Комната была пуста. Значит, Юлия перебралась к Абрамовым на ПМЖ. Ну, или квартирку себе сняла, как вариант. Ох, и не нравится мне этот её социальный лифт… Слово «социальный», если быстро произносить, вообще звучит как-то неоднозначно.
Ну да ладно. Убить её Абрамов не убьёт — не того размаха гнида. А если берега попутает, то как меня найти, я девушке объяснил. В остальном — не девочка уже. Замужем была и сколько лет ещё от мужа-упыря по городам и весям бегала, наверняка всякого навидалась. Не буду забивать себе голову неактуальными задачами.
Я свинтил из трактира, свистнул извозчика и приехал к моему доброму старому другу Аркадию Дубовицкому. Тот полусидел-полулежал в кресле с закрытыми глазами, проявляя полнейший игнор реальности как таковой. Пришлось бахнуть Восстановление сил.
— Где я⁈ — подскочил Дубовицкий, уставившись на меня диким взглядом.
— В Африке, где ж ещё. Вон, и аборигены уже подкрадываются, имея на ваш счёт смутные и неоднозначные намерения, — кивнул я в сторону статуэтки чернокожего полового гиганта.
— Всё шутите, — проворчал Дубовицкий, успокоившись.
— И все меня вечно в этом упрекают. Ну давайте я буду ходить унылый и гундеть о том, как всё хреново, как достала эта бесконечная война, налоги, ипотека, наша сборная по футболу и профессиональное выгорание. То-то жизнь краше станет.
— Нет-нет, прошу простить. — Дубовицки заёрзал в кресле, пытаясь принять менее расслабленное положение. — Просто мне только что снился кошмарный сон про вия.
— Как, кстати, насчёт вия дела обстоят? Есть чё?
— Кгхм. Н-да, кое-что есть. Готовы слушать?
Я ещё раз мысленно окинул взглядом свои текущие дела. Как будто срочно никуда лететь не надо, нигде ничего не горит…
— Готов. — Я упал во второе кресло. — Излагайте.
Но просто так начать излагать Дубовицкий не мог. Ему нужно было принять ванну, выпить чашечку кофе. Кофе ему организовали, мне за компанию тоже. А вот ванну он со вздохом заменил сигарой, предварительно тактично справившись у меня, не возражаю ли против небольшого количества дыма. Я только рукой махнул.
— Итак, вий, — сказал Дубовицкий, раскурив сигару, которая почему-то упорно заставляла меня коситься на статую и искать фрейдистские аналогии. — Как я и предупреждал, сведений фактически нет. Одна лишь безудержная народная фантазия. Кто он? Неизвестно. Иногда его называют предводителем бесов. Но что такое бесы? Черти? Если да, то ими повелевает Кощей в Потустороннем мире.
— Может, когда черти выходят в наш мир, они тут поступают в подчинение вию? — предположил я.
— Маловероятно, — покачал головой Дубовицкий. — Видите ли, с вием вообще всё сложно. Он, согласно преданиям, большую часть времени находится в спячке и никем повелевать не может. Кроме того, сам факт того, что как минимум единожды его убивали, говорит нам о чём?
— О том, что их много…
— Именно. И это всё вызывает куда больше вопросов, чем даёт ответов.
— Что-то ещё есть? Что он может?
— Обладает взглядом, который может убить на месте. Даже не обязательно при этом вию в глаза смотреть.
Я вспомнил вымершую деревню. Кивнул.
— Ещё?
— Длинные тяжёлые веки до земли, которые он сам поднять не умеет. Поэтому всюду ходит со свитой из упырей и иногда бесов. Опять же — неизвестно, что имеется в виду. Народная молва бесами называет практически всех тварей. Так вот, эти помощники поднимают вию веки, когда нужно, при помощи вил.
— Это я всё знаю. Что-то новое? Слабые места, что-то такое?
— Смею надеяться, да.
— Весь внимание.
— Это не говорится прямым текстом, всего лишь мои выводы и наблюдения. Насколько я могу судить, вий — это исключительно сильный персонаж. Сила его беспрецедентна, если не брать в расчёт потусторонних тварей, о которых практически ничего не известно. Но есть, как говорится, один нюанс. — Дубовицкий подался вперёд, держа сигару между пальцами, весь в клубах дыма, этакий дон Корлеоне. — Похоже, что эта сила не сопровождается выносливостью.
— Поясните, прошу.
— Вий делает жестокие и страшные вещи. Но после каждой своей эскапады он пропадает на дни или даже недели. Складывается впечатление, что ему нужно восстанавливать силы.
— Ага, — задумчиво изрёк я. — Значит, час работает — неделю заряжается. Классический айфон…
— Про Афон ничего сказать не могу, кроме того, что это место, по слухам, до сих пор успешно противостоит тварям, фактически заполонившим Грецию.
— Что? А, да… Я это о своём. Ещё что-нибудь по вию?
Дубовицкий развёл руками — мол, отдал всё, что имел, простите великодушно.
— Этого уже немало, — сказал я и встал, протянул руку предводителю дворянства. — Благодарю.
— Надеюсь, информация чем-то поможет…
— Ещё бы. Слабое место в такой твари, как вий — это дорогого стоит.
— Но ведь как его убить — я так и не выяснил…
— Все твари убиваются плюс-минус одинаково: надо бить, пока не сдохнут. Думаю, вий тут вряд ли являет собой что-то особо оригинальное. С нюансом: нападать лучше, когда он находится в стадии восстановления. Ну, или грамотно его измотать. Не лезть дуром. Теперь понятно, что это неэффективно. В общем, стратегию и тактику я ещё продумаю. А пока — ещё один важный момент. Есть ли в ваших владениях карта Пекла?
Дубовицкий повернулся к одному из шкафов.
— Значит, так, Тварь, запоминай маршрут, — сунул я под нос лошади карту. — Мы здесь. Видишь, Поречье?
— Ну.
— Ствол гну. Вот Полоцк, там мы были.
— Пиво отвратное.
— Не жаловалась, когда бухала. А вот это Невгин. Туда нам и надо. Осилишь?
— Я? Спрашивает! Да я, когда пожру, хоть до луны осилю.
— Но ты же уже пожрала?
— Так можно ведь и два раза пожрать.
Тварь смотрела хитро. Аж врезать захотелось.
— Ну, прорва…
— От прорвы слышу.
— Ладно, сейчас заправлю.
— Яичек пусть обязательно положат!
Я вышел из конюшни, скорбно качая головой. По части пожрать кобыла — вот совершенно не дура. Отрабатывает, конечно, тут ничего не скажу. Вот, в Невгин меня увезёт, например, хоть прямо сейчас. Потом-то я и без неё смогу, конечно. Но не надо забывать, что Тварь — это ещё и ценный соратник. Всегда готова помочь и приголубить какого-нибудь особо ретивого упыря копытом по башке.
Кстати, насчёт башки. Пока Тварь кормили, я поднялся к себе и открыл сейф. Подтащил поближе кресло, сел и положил на страшную башку «зарядку». Башка немедленно начала мимически активничать.