ь из телевизора, газет и того же интернета… Я очень долго учился. Годами, практически десятилетиями. Даже сейчас обучаюсь. У меня есть все основания делать выбор — между волком и оленем, и решить для себя — а на чьей быть стороне.
— И на чьей же ты стороне, товарищ Маузер? — спросила вдруг Александра, которая тоже внимательно слушала.
— На стороне живых. Я выбираю сторону тех, кто собирается выжить, кто живёт сейчас и думает о будущем. Сейчас это социалисты и коммунисты, они собираются строить новое будущее. А вот он — Марат указал на Майкла. — Он на стороне мертвых. Он хочет сохранить прошлое, и если будет действовать, как собирается — и сам погибнет, и кто рядом с ним, тоже станут мертвыми.
— Хорошо говоришь, товарищ комиссар, — рассмеялся стоящий рядом колумбиец Гонсало. Беседа, не смотря на резкость слов и серьезность темы, шла в шутливом тоне. Даже обвиняя друг друга собеседники старались делать это как минимум с улыбкой. Сейчас на палубе почти все сосредоточились вокруг спорщиков, тема была близка каждому, и многие действительно слабо понимали и представляли, что они будут делать в реальном мире со всеми этими чудесными штуковинами и возможностями, которыми их так щедро наградил этот уровень Тестирования.
— А вот скажи мне, товарищ говорун, зачем тогда большевики то царскую семью убили? — с ехидцей поддел Майкл, гордящийся своими знаниями истории, в том числе российской.
— Мне этот вопрос часто задают, — ещё шире улыбнулся Марат. — Особенно верующие. Я у них тогда спрашиваю — почему вы против бога? Ведь все в мире по ведению божьему. Бог не хотел, чтобы царь с семьёй покинул Россию. Бог не желал вернуть царю власть. Бог повелел им умереть там, где они умерли, и именно так, и от рук тех, кто их убил. Бог так хотел и сделал. И кто вы такие, чтобы хулить его деяния? Что вы за люди, что называют себя «верующими» и одновременно отвергают промысел божий? Я вот лично считаю, что бог в этом случае был молодец, и более того — в своем праве. Я верю что он сделал это не просто так. А вы — не верите. Так кто из нас истинный верующий?
— Ну а если отвергнуть теорию бога? — не унимался Майкл.
— Если отвергнуть, то останься в живых хоть царь, хоть один его отпрыск — то такой страны как Россия сейчас бы не существовало. Любая из фигур царской семьи за границей стала бы оплотом и опорой эмигрировавший контрреволюции. И через двадцать лет немецкие орды, вторгнувшиеся в Советский Союз, были бы изначально сильнее, как минимум на несколько сотен тысяч хорошо вооруженных и специально обученных бойцов, бывших дворян, белоказаков и прочей нечисти. Немцы бы взяли и Ленинград, и Сталинград, и Москву, и не остановились бы до самого Владивостока. Согнали бы все населения владеющее русским языком в тамбовские овраги, и там бы их и закопали. Всех. Вот что бы случилось. А так — бывшие генералы и полковники даже за границей не смогли ни объединиться, ни договориться, не было у них опоры и человека-символа для восстановления и взаимодействия. Поэтому немцы проиграли, а мы — выиграли. Вот такой расклад, что со стороны богов, что человеков — все было правильно, по другому было нельзя.
— В общем так, — Марат уже обращался ко всем собравшимся. — Половина из вас, вернувшись домой, начнет демонстрировать ПСО, «Поведение Сумасшедшей Овцы». То есть вы будете искать верующих, и вполне возможно и найдете. Вы будете кричать на каждой площади, или строчить воззвания, убеждать и уговаривать, прятать способности либо наоборот их применять на полную катушку, удивляя почтенную публику и научные коллективы. Потом, когда вас самого попытаются спрятать в психушку или в секретную лабораторию вы озлобитесь, либо еще лучше — покоритесь чужому мнению, будете слушать что вы молодец, есть прогресс, осталось ещё год-два исследований и начнется великая радость. Но это тупик. Считайте, что задание, кто бы его нам ни дал, провалено.
Марат откашлялся.
— Другая половина из вас, — продолжил он. — Начнет «Путь Бешеной Собаки», я его так и называю — ПБС. Это когда «семь верст — не крюк». Сначала все будет вроде как прекрасно. Вот наш пакистанский моджахед в костюме робокопа-переростка, — Марат опять указал на Саида. — Сразу по этому пути и побежит. То есть никого особо не слушая, при первом удобном случае, применяя все возможности — валит насмерть местное самое важное лицо, президента там, вождя, премьера или короля — и занимает его место на полном основании права сильного. На что соседские государства посмотрят косо. И соратники и родственники бывшего главы тоже затаят обиду. И начнется самое интересное — борьба за власть и страну с другими претендентами, внутри и снаружи. Герой, вступивший на путь «бешеной собаки», может годами и десятилетиями истреблять преступность, мелкие и крупные шайки головорезов, раскрывать заговоры и вступать в странные коалиции. Подготовка «спасения человечества», да и само спасение — отходит на второй план, главное тут — удержатся, да чтобы сообщники обиженных бандитов, а также собственная система безопасности и зарубежные разведки в тебя из гранатомёта не шарахнули. Это тоже тупик. К сожалению, я вот, например, совершенно не понимаю, почему человек, имеющий такие способности как у нас, не идёт средним путем, который лежит между этими двумя крайними точками, ПСО и ПБС.
— Ведь есть третий путь, ровно посередине между этими крайностями. Скажем так, «путь человека». Пастух не слушает овец, не слушает собаку, и не вмешивается в дела волков. Он физически слабей и бараньего стада, и волчьей стаи, и даже свою собаку вряд ли победит в прямом противостоянии. Но умудряется все держать под контролем, дойти из точки А в точку Б, с овцами, собакой, и мимо волков. Наверно, он пользуется не только винтовкой, но и разумом. Он не пишет для овец плакаты — он кнутом направляет их. Не пытается убедить волков, что есть мясо — это плохо. Он натравливает на них собаку, и стреляет из ружья. Вы пастух. Способность — ружье. Волки — враги. Собака — спецслужбы. Овцы — это остальные люди, которым не важны пункты А и Б, не интересна собака, а уж тем более волки, им бы воду помягче, та травку посочней.
— Все это крайне интересно, но что именно ты рекомендуешь делать? — оборвал монолог Марата Майкл.
— Когда вернетесь — собирайте единомышленников. Причем изначально не важно как вы их привлечёте. Идея у вас есть. Способность, это ваша винтовка — тоже есть. Деньги найдите, любым способом. Ищите связи в механизмах государства, это ваши цепные псы, которыми вам придется подавать команды. Создайте сначала хотя бы маленькую ячейку. Еще одну, и еще десяток, подчиняющихся общему центру. Снова расширяйтесь в органах власти. Берите власть и сверху, и снизу, пропитывайте вашей идеей все слои. Потребуется громадная куча времени, денег и упорства, все будет против вас, а вы уже на первом этапе убедитесь, как трудно удержать власть даже в ячейке из пяти человек, если вы не их прямой руководитель и не платите им. И платить можно по разному. Можно просто деньгами. Но можно и уважением, и доверием. Если вместе совместить и уважение, и доверие, и деньги, и идею — сплав получится высочайшего качества.
— Ну прямо ты какую то мафию предлагаешь создать, — подал голос Гонсало.
— Правильно! Молодец, — поддержал Марат. — Самая настоящая мафия. Но называться это должно — партия. Это есть железная дисциплина. Это будет стальной кодекс поведения и действий. Любой поступок оценивается, как в царстве Анубиса. Абсолютно любой положительный поступок — высоко ценится. Любой отрицательный — строго карается. Связи везде, во всех слоях, и связи эти — уникальные. Все подчинено единой идее и цели. Такие организации существуют столетиями, и решают любые даже самые сложные проблемы самостоятельно. Не верьте вы этим глупым голливудским фильмам. Супергерой не может быть один. Не может, и не сможет ничего сделать. Если он один — то он только шут, клоун в маске с раздутыми бицепсами. Настоящий Пророк, Вождь или Лидер управляют словом, идеей, массами, а не прямым убийством злодеев.
Сначала, и запомните это, вам действительно придется много наказывать и даже убивать, и даже своих. Особенно тяжело будет своих. Но потом, и вы должны стремиться к этому — вы начнете управлять, словом и мыслью, а не пулей и удавкой. Вот тогда вы сможете хоть кого-то спасти.
Марат вдруг понял что он уже не сидит, а стоит у огня, все мышцы в теле напряжены, как будто перед схваткой.
— Ладно, — сказал он медленно. — На сегодня всё. Да в принципе, я и так всё сказал…
Александра, подруга Майкла, внезапно несколько раз хлопнула кончиками пальцев по основанию ладони.
— Мои аплодисменты, — сказала она. — А ты, товарищ Маузер, уж случайно не часть ли этой игры, наставник героев на путь истинный?
— Нет, товарищ Александра, — устало отозвался он. — Я просто человек.
Неожиданности начались на берегу. Марат отправил в разведку все средства, имеющиеся в наличии: свой октокоптер, квадрокоптер Саида, и даже «тепловой глаз» Майкла. Толку от последнего было немного, механические машинки сканировали местность намного лучше во всех диапазонах.
На первый взгляд — ничего опасного. Просто пустыня, песок, барханы, и посреди этого бескрайнего песчаного океана, то тут, то там — вкрапления каменных скал. Потом, все дальше, каменистые заросли разрастались, пока не превращались в сплошное плато, зубчатое и колючее, как искореженая терка.
Но все чувствовали — пустота обманчива. Этот путь, такой пустой и безобидный, который, казалось, можно будет преодолеть за несколько дней просто пешком… Никто не обольщался кажущейся безобидностью. С тревогой люди оглядывались на товарищей. Кто дойдет? Кто останется в этих песках?
Самого Марата здорово потряхивало от внутреннего напряжения. Он чувствовал куда лучше чем все остальные, своим звериным чутьем, хорошо развитой интуицией человека, всегда живущего в опасности. До боли в глазах он вглядывался через окуляры октокоптера в каждый камешек, исследовал каждую тень, замечал каждую песчинку.