— А ты точно уверен? — спохватился Илья Ильич, когда дом родителей Катерины Матвеевны уже завиднелся в ближайшей перспективе. — Серьёзное решение.
— Да уже как-то не очень, — честно признался я. — Моё глубочайшее мнение: в браке, как и в постели, чем меньше народу, тем лучше. Ну, если не меньше двух, конечно, иначе уже некрасиво. А тут, блин, уже весь город собрался…
— Нет, друг мой, я имею в виду сам факт женитьбы.
— А, это… Ну, раз собрался — значит, уверен. Чай, не мальчик, такими словами бросаться, а потом заднюю врубать. Чего делать-то?
— Тебе — пока что ровным счётом ничего. Предоставь переговоры мне.
Я пожал плечами. Наверное, Илья Ильич знает, что делает. Главное, чтобы вместо меня не женился. Учитывая обстоятельства, моё чувство юмора, боюсь, таких глубин не потянет. Кого-нибудь прибью.
Это у них у всех — праздник. А у меня на носу эпическое завершение всей саги с тварями. Сердце Кощея, инопланетянин на орбите, вот это вот всё… Ох, и продуктивно же я провёл эти полгода… Ну ладно, больше полугода. Но всё равно. Проблема существовала тысячи лет, пока я не появился. И вроде не сказать, чтобы прям из кожи вон лез. Так, по малому. Тут немного удачи, там не сидел сложа руки… Слово за слово, чем-то по столу, вот и добрался, кажется, до финального босса.
Если верить Кощею, тварь там — всем тварям тварь. Одно лишь поведение на земле, в загробном мире о многом говорило. Инопланетянин не боялся, более того — даже не думал, что у него тут могут быть какие-то соперники. Разумеется, зачищать в одну каску всю планету ему было впадлу, поэтому переложил почётную обязанность на местных, а сам отправился в космос чилить и смотреть «Нетфликс». Для этих существ, опять же, со слов Кощея, что тысяча лет, что пара минут — разница несущественна. Вот и не проявляет существо признаков нетерпения.
В отличие от меня.
По уму бы, конечно, сперва дела порешать, а потом уже личную жизнь налаживать. Но давайте откровенно: дела разве когда-нибудь заканчиваются? Сначала победить инопланетного захватчика, потом отопление во флигель, газификация, электрификация, комбайны крестьянам… Слово за слово — тебе уже лет шестьдесят, и Катерина Матвеевна не такая привлекательная. Нет, нафиг. Жениться надо смолоду. А потом уже спокойно решать вопросы. Потому что хорошая жена — это поддержка и опора, как сам великий и могучий русский язык. Она не мозги тебе делает на тему «когда уже в Турцию поедем?», а вовсе даже наоборот, создаёт непобедимый тыл. И Катерина Матвеевна — вот именно такая.
А что до Турции, то с моим-то яйцом это хоть сегодня. Турция, Вьетнам, Гавайи, Таиланд — всё, что угодно. Кроме России везде весело. Переносись, выскакивай из яйца с мечом и рубай хоть с закрытыми глазами — не промажешь. Только вот вряд ли Катерина Матвеевна этакое сафари оценит. Она, по-моему, предпочитает более лайтовые развлечения, хоть и не прочь иногда встряхнуться.
Тем временем доехали. На шум и гам маменька и папенька Катерины Матвеевны выскочили на двор и замерли с широко раскрытыми глазами.
— Мой выход. Позвольте, — сказал Обломов и покинул карету.
Он шёл во главе процессии, слуги тянулись следом с дарами. Я только головой покачал. Цирк… Слонов только не хватает, без слонов нищитово. Эх, надо было в Африку метнуться, привезти хоть парочку! Только не тварных, а то фигня получится вместо сватовства.
Илья Ильич остановился перед родителями моей невесты и заговорил, оживлённо жестикулируя. Те совершенно выпали в осадок — перед ними стоял и распинался целый генерал-губернатор. Но дело, похоже, шло на лад.
Папенька Катерины Матвеевны окинул взглядом подарки, и мне показалось, что глаза у него загорелись. Смекнул, что зять светит не самый бедный, и можно будет иногда раскручивать его на всяческие прожекты. Любит он это дело. Эх, беда… Ну да ладно, на меня где сядешь — там и слезешь. Пока пусть помечтает. А как насчёт приданого, а? За невестой полагается давать всяческие плюшки. Где мои плюшки, папа⁈ Не то чтобы они были мне прям страсть как нужны, но порядку ради-то?
Наконец, добро было получено. Слуги понесли подарки в дом. А Илья Ильич вернулся к карете с каким-то очень уж озабоченным лицом, не соответствующим моменту.
— Только не говори, что Катерина Матвеевна в монахини постриглась, не дождавшись, — попросил я, высунувшись в окошко. — Такая книжка уже есть, не понравилась, скучная.
— Тут, видишь ли, какое дело, Владимир… Её нет.
— Что значит, нет?
— То и значит. Против свадьбы родители ни коим образом не возражают, отец так готов хоть сию секунду попа искать.
— В этом я нисколько не сомневаюсь.
— Одна загвоздка: Катерина Матвеевна к ним не приезжала.
Сердце ёкнуло. Блин… Вот дурак старый! Это я про себя, да, так тебе, Владимир, за твоё головотяпство! О чём думал, отпуская девушку одну, среди зимы, в дальний путь⁈ Ну да, она у меня, конечно, разрешения не спрашивала, но это оправдание — такое себе.
Нельзя, нельзя жениться на полшишечки! Свадьба — это глобальное событие, серьёзное решение, и надо было уделить ему время. А ты — всё вопросы мировой важности решал. На самотёк пустил — и привет, приплыли. Ищи-свищи теперь Катерину Матвеевну… Волкодлаки по пути задрали? Медведи? Леший на дорогу вышел? Русалки из-подо льда вылезли вместе с шуликунами? А может, крылатые змеи из Пекла прилетели, хрен их знает, что у них на уме. Крылья есть — ума вообще не надо.
Нужно было, как узнал об отъезде — сразу же прыгать в яйцо, искать сани Катерины Матвеевны и переноситься туда. Хватать Катерину Матвеевну и — в яйцо, можно вместе с санями. Нефиг огород городить, есть более прогрессивные средства передвижения, не до ностальгического ретроградства нам — война идёт.
Выругавшись так, как совсем не подобает приличному жениху, я открыл дверцу и выскочил из кареты. Илья Ильич посторонился. Я быстрым шагом подошёл к родителям невесты.
— Вообще не приезжала? — крикнул ещё издали, минуя фазу приветствия. — Или была, но отъехала?
— Вовсе не было, — откликнулась мама Катерины Матвеевны, бледнея на глазах. До сих пор я её не видел, но сразу понял, что мама. Выглядит так же мило и приятно, только постарше чуть-чуть. — Мы даже не знали, не ведали, что…
— Без паники, — прервал я. — Найдём.
Хочется верить, что найдём. По крайней мере, сделаем всё возможное. Инструмент имеется.
Я повернулся к будущим тёще и тестю спиной и кастанул Путеводное яблочко. То немедленно появилось и засверкало в воздухе, ожидая инструкций. Ну, тут уж не как с Неофитом, тут у меня полные паспортные данные на руках.
— Катерина Матвеевна Головина. Покажи, где.
Когда в воздухе начала формироваться картинка, я выдохнул с облегчением. Впрочем, тут же оборвал себя. Картинка ещё ничего не значит. Абрамова тогда яблочко тоже показывало. Мёртвого. Прикрученного к дереву. Что я сейчас увижу, что покажу родителям своей невесты? Блин, надо было хоть в карету спрятаться, на всякий…
Но яблочко показало всего лишь сани, которые тянула пара лошадей. По улице города. И даже бубенчики звенели, как положено.
— Это когда ты так прокачалось, что звук передавать стало? — изумился я.
Яблочко безмолвствовало, привычно транслируя мне презрительное недоумение. Ну, мне так казалось. И причина вскоре сделалась ясной. Это не техника дошла, это сама Катерина Матвеевна до нас дошла. Вернее, доехала.
Яблочко, в очередной раз покичившись интеллектуальным надо мной превосходством, свернуло трансляцию и самопроизвольно отменилось. А сани подъехали к распахнутым настежь воротам особняка.
— Ух! — радостно произнёс, выбираясь, дядя Катерины Матвеевны. — Ну, вот и мы. Задержались! Вообразите, сани сломались под самым Смоленском — пришлось чинить, благо, постоялый двор был неподалёку… А что это у вас тут происходит?
По случаю чудесного спасения Катерины Матвеевны, а также удачного сватовства тут же, прямо в доме устроили небольшой сабантуйчик. Сговорились о дате свадьбы, потрещали о планах на будущее. Всплыло и некое приданое, что приятно меня удивило.
Однако гвоздём программы внезапно оказались не мы с Катериной Матвеевной. Нет, мы им были, честно, примерно в течение часа. А когда всё уже стало затихать, и я начал мыслить о возвращении домой (у меня там целый бесхозный Кощей, на минуточку), дверь открылась, и в столовую вошла Анастасия Феофановна. Ну, так вот, запросто, взяла и вошла: здрасьте, я Настя.
Двоюродная сестра Катерины Матвеевны, которая когда-то, ещё по теплу, свинтила из родного Поречья в Смоленск, наврав всем, что в Питер, была ясновидящей, предсказывала будущее. Не понту окаянного ради, а на самом деле, в чём я успел убедиться на собственной шкуре. Именно для этого Анастасия Феофановна и уехала в большой город — бизнес поднимать. Судя по тому, какая понтовая на ней была шубка, бизнес пёр в гору.
Радости всеобщей не было предела. Настя буквально пошла по рукам, обнимали и целовали её все подряд, она даже немного обалдела от такого напора. Потом начались разговоры. Говорила Настя охотно, но позицию заняла твёрдую: я, мол, отсюда никуда, у меня тут своя жизнь, мне хорошо, приезжайте в гости. Ох, и пробивная барышня, даром, что несовершеннолетняя! Далеко пойдёт. Через пару лет, глядишь, и вправду в Питере будет контору держать. А то и франшизу откроет.
Впрочем, довольно быстро мне стало ясно, что Настя сюда явилась не только для того, чтобы повидать родных. Она то и дело косилась на меня, строила загадочные рожи, выразительно подмигивала. В конце концов, я вздохнул, встал и сказал:
— Ну пошли, покурим.
Под изумлёнными взглядами присутствующих мы вышли на улицу.
— Я не курю, — предупредила Настя.
— Я тоже. Это такой эвфемизм. Пусть они думают, что у нас секс. Чего случилось? Жить кто мешает?
— Нет, у меня всё хорошо, — мотнула головой Настя. — Речь не обо мне, а о вас, Владимир Всеволодович. Мне сон приснился.
— Ох… опять?
— Всегда. Я ведь ясновидящая. Свадьбу вы назначили на конец января, но ещё до того с неба упадёт звезда, и явится чудище невиданное. Битва будет великая, многие охотники полягут. И не только охотники. Люди обычные будут с ними плечом к плечу биться. Но без толку. Все погибнут, весь род человеческий повергнут будет.