— Нормальный человек, товарищ гвардии полковник, — пожал плечами Немиров. — Ударил начштаба полка по причине личной неприязни.
— Морда его не нравилась? — усмехнулся Соснов.
— Никак нет, — ответил Аркадий. — Вследствие высокого психического перенапряжения не смог себя контролировать и ударил вышестоящего начальника.
— Казёнщину тут мне не разводи, капитан! — начал раздражаться полковник. — За что бил морду этому… как его…
Он заглянул в личное дело Немирова.
— … подполковнику Прохорову? — поднял он взгляд на капитана.
— Один раз только ударил, — поправил его Аркадий. — Уже после боя под Анивой — я там полвзвода оставил, а наш батальон почти весь погиб. Комбат тоже погиб — я одной неполной танковой ротой командовал. А этот… товарищ подполковник доложил наверх о достижении каких-то тактических успехов и приехал нас журить, что много потеряли, плохо отработали…
— Мотив мне понятен, — кивнул подполковник, прочитавший в этот момент заключение служебного расследования. — Ну, это хорошо, что не по пьяни или от горячего норова.
Далее он начал внимательно изучать рапорт командира полка военной прокуратуре.
В те времена всё работало в точном соответствии с уставом и каждое происшествие расследовалось долго и тщательно. Сдержи он себя тогда, быть ему комбатом — не за просто так присвоили «За Отвагу».
— Ладно, это было очень давно, — заключил полковник Соснов. — Принимай под командование 7-й танковый батальон — сейчас там замкомбата командует, старший лейтенант Клевцов.
— Разрешите вопрос, товарищ гвардии полковник? — решился Немиров.
— Спрашивай, — медленно кивнул тот.
— Со снабжением серьёзные проблемы? — задал Аркадий важный для него вопрос.
— А у кого нет? — усмехнулся полковник.
— Вас понял, товарищ гвардии полковник, — ответил Аркадий.
— Всё, теперь иди к замполиту — он тебя по идеологической части опросит, а потом я подпишу приказ о назначении, — отпустил его полковник Соснов. — Как начштаба придёт, пошлю за тобой солдата.
Немиров покинул блиндаж и кивнул солдату, сидящему на табуретке справа от двери. Пожилой дядька с погонами младшего сержанта кивнул в ответ.
У замполита Аркадий надолго не задержался. Подполковник Ковалёв взглядом указал ему на стул, после чего принялся читать его личное дело. Десять минут спустя, он получил своё дело обратно, удостоился кивка, который должен значить, что проверку он прошёл.
— Капитан Немиров? — встретил его в траншее сержант. — Сержант Петров.
— Я, — ответил Аркадий.
— Товарищ капитан, комбриг зовёт, — сообщил ему Петров.
В блиндаже комбрига прибавился ещё один офицер — подполковник. Человек среднего роста, худой, явной азиатской наружности.
— Товарищ гвардии полковник, разрешите обратиться? — вытянулся Немиров по стойке «смирно».
— Разрешаю, — ответил тот.
— Капитан Немиров по вашему приказанию прибыл! — выполнил Аркадий воинское приветствие.
— Вольно, — разрешил полковник.
Аркадий кивнул подполковнику.
— Садись, — указал полковник на лавку у стены, после чего вытащил из лежащего на столе портсигара самокрутку. — Это подполковник Бутуханов, начальник штаба нашей танковой бригады. Вот, кстати, аттестат. Ознакомься и подпиши.
Формы важны, даже в такой обстановке.
Немиров принял документ и пробежался по основным пунктам аттестата довольствия.
Срок действия аттестата — до особого распоряжения или признания непригодным к воинской службе. То есть, либо война каким-то образом закончится и он станет больше не нужным, либо вторую руку оторвёт.
Денежное довольствие — восемьсот шестнадцать рублей и ноль копеек. Есть даже страховка, в виде единовременной выплаты семье десяти тысяч рублей, когда он, наконец-то, погибнет.
«Бывшей, наверное, будет приятно», — мимолётно подумал Немиров. — «Официально мы не разведены».
Должность — командир 7-го гвардейского танкового батальона в 40-й гвардейской танковой Чертковской ордена Ленина Краснознамённой орденов Суворова, Богдана Хмельницкого и Красной Звезды бригаде.
В конце, как и всегда, бред — «Условия расторжения», «Ответственность сторон» и «Особые условия». Немиров поставил свою подпись и передал аттестат комбригу.
— Четвёртое июля… — вписал полковник дату и тоже расписался. — Вот и всё. На баланс встанешь у интендантов, но на многое не рассчитывай — обстановка со снабжением очень тяжёлая.
— Завтра, в девять ноль-ноль, ожидаю в штабе, — заговорил подполковник Бутуханов. — Будет ознакомление с оперативной обстановкой и боевыми задачами.
— Всё, иди, знакомься с личным составом, — решил завершить встречу полковник Соснов. — Обратись к младшему сержанту Кузнечкину, он сопроводит тебя до расположения батальона.
Капитан Немиров козырнул и покинул блиндаж.
Младший сержант грузно поднялся с табуретки и молча пошёл по траншее.
Расположение батальона было в полукилометре от линии боевого соприкосновения, с которой периодически доносились выстрелы.
— Можешь идти, — отпустил Немиров сопровождающего.
Тот вяло выполнил воинское приветствие, после чего пошёл в обратный путь.
— Здравия желаю, товарищ капитан! — увидел его рядовой солдат, нёсший куда-то ведро с водой.
— Боец, — обратился к нему Немиров. — Где офицеры батальона?
— Вон в том блиндаже лейтенант Клевцов дислоцируется, товарищ капитан, — ответил рядовой.
— А остальные? — озадачился Аркадий.
— Какие остальные, товарищ капитан? — удивился солдат.
— Свободен, — отпустил его капитан.
Он подошёл к видавшему виды блиндажу, рядом с которым виднелись признаки снарядной воронки, уже засыпанной землёй и песком.
Вокруг не наблюдалось бытового мусора, какой обычно накапливается в месте постоянного и длительного пребывания больших скоплений людей. Это могло значить, что здесь либо командование крепко, либо людей пребывает немного.
Немиров вошёл в блиндаж.
— Кто там? — проснулся лейтенант, лежащий на лавке и укрытый ватником. — У меня послеобеденный сон, сукины дети…
— Встать, — приказал ему Аркадий. — Доклад по форме.
— Здравия желаю, товарищ капитан! — быстро оценил ситуацию и вскочил по стойке «смирно» лейтенант. — Лейтенант Анатолий Иванович Клевцов, замкомбата 7-го танкового батальона!
— Замкомбата по чему? — уточнил Немиров.
— Э-м-м… — растерялся лейтенант. — По всему, товарищ капитан. Больше в батальоне офицеров нет, поэтому я и по тылу, и по боевой подготовке, и по политической части… А вы…
— Я — новый командир батальона, гвардии капитан Аркадий Петрович Немиров, — представился ему Немиров. — Мне практически ничего не сообщили, поэтому нужна полная информация по личному составу и состоянию матчасти.
— По личному составу, товарищ гвардии капитан… — заговорил лейтенант. — По штату — двадцать девять, налицо — девятнадцать. Десять — в суточных нарядах.
— Сколько? — удивился Немиров.
— По штату — двадцать девять, налицо девятнадцать, — повторил лейтенант. — Десять в суточных нарядах.
— Это весь батальон? — недоуменно спросил капитан.
— Так точно, — ответил Клевцов.
— А матчасть? — поинтересовался удивлённый Немиров.
— Тэшка — одна единица, бронебричка Б-11 — одна единица, — сообщил лейтенант. — У танка башня пробита в правой части передней полусферы, но все узлы исправны, а у Бэшки моторесурс почти на исходе — сейчас техники каннибалят подбитый Б-10 — есть надежда, что наша бронебричка ещё походит.
— На весь танковый батальон две единицы бронетехники? — продолжил удивляться капитан.
— Так точно, — ответил лейтенант.
— А почему не расформировали? — спросил Немиров.
— Так некем воевать же будет, товарищ гвардии капитан, — развёл руками лейтенант. — Все остальные батальоны такие.
— А как воевать-то с таким? — спросил поражённый состоянием дел Немиров.
— Так, товарищ гвардии капитан… — лейтенант заулыбался. — У противника всё точно так же.
В сороковые, когда он воевал, всё было совершенно иначе.
— Пока есть время, покажи мне нашу бронетехнику, а потом пойдём знакомиться с личным составом, — произнёс Аркадий. — После этого покажешь, где здесь засели интенданты.
Исследование бронетехники заняло не так уж и много времени. Б-11 стояла в замаскированном гараже в полуразобранном состоянии, а танк притаился под густой кроной, дополнительно укрытый маскировочной сетью. По всей видимости, с ним всё и так неплохо, поэтому в копошении техников он не нуждается.
— Итальянец! — позвал кто-то со стороны блиндажа с табличкой «Склад».
Лейтенант вгляделся в дверной проём.
— А ну подошёл и представился по форме, старшина! — скомандовал он.
Из блиндажа выбежал седой мужчина лет пятидесяти. Кителя на нём не было, нательное бельё было не первой свежести, а штаны были заляпаны мазутом.
— Старшина Буркин по вашему приказанию прибыл, товарищ… — начал он докладываться, а затем увидел капитана и резко посерьёзнел. — Виноват! Товарищ гвардии капитан, разрешите обратиться к товарищу гвардии лейтенанту?
— Обращайся, — разрешил ему Немиров.
— Старшина Буркин по вашему приказанию прибыл, товарищ гвардии лейтенант!
— Почему форма одежды нарушена? — грозно глянул на него Клевцов. — Где китель? Почему весь в пятнах? Что вы себе позволяете, товарищ старшина?
— Виноват! — признал свою вину Буркин. — Форменная одежда в блиндаже, сейчас в рабочей — выполняю ремонт бронемашины!
— Устранить! — приказал лейтенант.
— Есть! — убежал старшина.
— Зачем этот концерт, товарищ гвардии лейтенант? — поинтересовался Немиров.
— Виноват, товарищ гвардии капитан… — потупил взгляд Клевцов.
— И что за «Итальянец»? — спросил капитан.
— Позывной, — ответил лейтенант. — Ну и прозвище.
— Понятно, — кивнул Немиров. — Собирай не занятый в суточном наряде личный состав.
Десять минут спустя, девятнадцать рядовых и сержантов были построены перед замаскированным гаражом с разобранным Б-11.