— Все в санитарный блиндаж, — приказал им Аркадий. — Отмоетесь и потом мигом в столовую — будет подарок от командования.
«Санитарный блиндаж» — это баня, в которой оборудован отвод воды и установлена конструкция наподобие душевой. В большую бочку наливается вода, которая подаётся в примитивные распылители. А ещё там стоит банная печь, позволяющая основательно попариться.
Аркадий считал, что чистые солдаты — это боеспособные солдаты.
По прошлой жизни он помнил, что на Западном фронте были большие проблемы с санитарией: оттуда «траншейные стопы», «траншейная лихорадка» и так далее.
Он заразил этой идеей и полковника Алексеева, который озаботился наведением санитарного порядка в каждом подразделении полка. Это недорого, но зато позволяет сохранять должную боеспособность солдат.
Потери в роте — шестьдесят три человека. Почти треть.
Основной ущерб нанесла артиллерия.
«Видимо, есть какой-то изъян в организации траншей», — подумал Аркадий. — «Или же это нормально в таких условиях?»
В его времена по пехоте в окопах и по бронетехнике стреляли корректируемыми снарядами, поэтому потери были гораздо хуже, чем те, что он наблюдает сейчас, а «чистые» артобстрелы, то есть не корректируемыми боеприпасами, он начал видеть только под самый конец. Солдат тогда у всех было мало, поэтому сложно сказать, какие потери при артобстреле считаются «нормальными».
Далее он направился на доклад к полковнику Алексееву.
Тот уже слушал других командиров рот. Докладывали о потерях, о состоянии укреплений и тому подобном.
Немиров тоже доложил о своих потерях и о состоянии засадных взводов.
Полковник был очень доволен итогами обороны и приказал выдать солдатам усиленную пайку на ужин.
Солдаты потянулись к столовым.
Немиров сходил в свой блиндаж и взял оттуда ценный приз.
— Каждому по двести грамм — не более, — сказал он, поставив ящик водки на стол перед засадниками. — Вы очень хорошо потрудились сегодня, поэтому заслужили. Фельдфебель, проследите, чтобы распределение было точным и равномерным.
— Слушаюсь, ваше благородие, — ответил командир первого взвода.
Немиров кивнул и пошёл в свой блиндаж.
Завтра, скорее всего, будет контрнаступление.
Глава двадцать перваяПатентное право военного времени
— Поворачивайте пулемёт! — приказал Аркадий. — Одиннадцать часов!
Привычные ему танкистские команды легко усвоились пулемётными расчётами. Изначально «часы» пришли с моря, но затем прижились у танкистов, а теперь Немиров прививает их пулемётчикам…
Расчёт развернул пулемёт и начал поливать свинцом вражеское пулемётное гнездо.
Проходил «мясной штурм», только в этот раз его инициатором выступала Русская императорская армия. И поделать с этим ничего нельзя — приходится терпеть и рисковать жизнью.
Есть одна вещь, которая имеет шансы стать чем-то прорывным, но одно дело — теоретизировать, а вот проверять на практике — совсем другое…
— Кленов! Убери их! — приказал Аркадий, лежащий справа от пулемёта.
Ротный снайпер, вооружённый охотничьим Гевер 98, прицелился и выстрелил во вражеского пулемётчика.
Не попал, но намёк сделал — пулемётчик оперативно пригнулся.
— Убей его! — крикнул Немиров.
Кленов потратил весь магазин и сумел достать пулемётчика только последней пулей.
— Вперёд! — скомандовал Аркадий, сверившийся с часами.
Сегодня первый бой, в котором они применяли «огневой вал». Полковнику Алексееву удалось согласовать новую тактику в штабе корпуса и уговорить генерала от инфантерии Епанчина выделить шесть артиллерийских батарей на их участок. Алексеев поставил на это свою репутацию и, как уже видно, не зря.
Противник тоже активно дубасит по ним артиллерией и сейчас задействовал дополнительные батареи. Задача вражеской артиллерии — сбить натиск противника и дать своей пехоте время, чтобы насытить раздолбанные траншеи первой линии свежим пополнением.
Но это не сработает, потому что первая линия окопов уже двадцать минут находится под интенсивным обстрелом из 76-миллиметровых скорострельных пушек. Нельзя собраться для контрудара, когда на тебя падает такой шквал снарядов…
— Вперёд! — повторил Немиров приказ.
Его рота оторвалась от грязи и решительно побежала на вражеские траншеи.
Второй пулемёт противника был подавлен, поэтому накал мясорубки снизился, но вновь заработал первый, хотя они приблизились к траншеям противника на очень близкое расстояние.
— Гранаты! — приказал Аркадий.
Специально обученные солдаты начали закидывать траншею гранатами РГ-14.
Гранаты этой системы начинены тремя сотнями грамм аммонала, что в пять раз больше, чем в ещё не существующей гранате Ф-1 или в три раза больше, чем в также ещё не существующей гранате РГД-5.
В эту эпоху ещё не знают, что гранаты лучше делить на наступательные и оборонительные, а всего сейчас существует две системы — РГ-14 и граната системы Новицкого.
Последнюю Немиров ещё не встречал, но знаком с её характеристиками — в ней содержится 1,64 килограмма пироксилина и предназначена она для инженерных задач.
Это значит, что для решения противопехотных задач есть только одна система, которая, к тому же, чрезмерно мощна для этого.
С другой стороны, бои ведутся в траншеях, поэтому риск погибнуть или покалечиться от своей гранаты гораздо ниже, чем в открытом поле.
Ротные «гренадеры» закидали траншею гранатами. Спустя 4–5 секунд начался каскад взрывов, а затем рота пошла в штыковую.
Аркадий, вооружённый шашкой и пистолетом, ворвался в траншею вместе с остальными и сразу же добил немца, пытавшегося вытащить из крепления пехотную лопату.
Началась самая жестокая фаза боя. Штыки на штыки, взаимные выстрелы в упор, рукопашная…
Секция траншеи рухнула и обнажила скрытый перпендикулярный отвод, в котором показались немецкие солдаты.
Немцы тоже учатся и извлекают уроки из того, что видят в траншеях противника. И идея окопов-засад им чем-то не понравилась, но зато они сымпровизировали что-то своё, самобытное. В проходе было минимум десять солдат.
— Где пулемёты?! — заорал Аркадий, быстро вскидывая пистолет.
Стрелять из Кольта 1911 неудобно, но он это помнил ещё по прошлой жизни.
Без сноровки почти невозможно прицельно попадать даже с восьми метров, но Немиров практиковался, поэтому быстро разрядил магазин в бегущих к нему кайзеровских солдат. Четверых убил наповал, но вот остальные…
— Евдокимов!!! — воскликнул он, отходя за угол траншеи.
Он не услышал выстрелов, которые его поразили, но зато ощутил последствия. Умопомрачительно больно ужалило в левую ногу и левую руку, после чего он упал в грязь.
На фоне из-за угла траншеи выскочил рядовой Евдокимов, вооружённый самозарядным ружьём Браунинга.
Быстрая серия из пяти выстрелов свинцовой картечью буквально смела уцелевших немцев, но Немиров этого уже не увидел.
— Штабс-капитан ранен!!! — громко прокричал поручик Удальский. — Фельдшера сюда!!!
— Приблудок, — скрипя зубами, припечатал его дед. — Ты… Падаль! Это ты виноват!!!
— Но я не виноват… — жалобным голосом ответил Аркадий.
— Из-за тебя! — пылая ненавистью, обвинил его дед. — Я — из-за тебя! И мамка твоя — из-за тебя! И отец твой! Ты! Ты виноват!
Дед с силой ткнул его пальцем в грудь и Аркадий открыл глаза.
Тело покрыто липким потом и почти горит, в голове туман, мысли мечутся, как бешеный пёс в клетке, а ещё очень сильно хочется пить.
— Кх… Где?.. — заговорил он и попытался встать.
— Лежите! — потребовал строгий женский голос.
— Где я?.. — растерянно спросил Аркадий, переставший пытаться встать.
Его расфокусированный взгляд, с усилием, был сфокусирован на женщине в белом халате с красным крестом на груди.
— Вы в госпитале, — ответила женщина. — Лежите спокойно — вы ранены, но всё худшее уже позади.
И тут Немиров начал вспоминать.
В него попали минимум дважды, поэтому болят левые конечности. А потом он упал и отключился. Очнулся уже на носилках, но в сознании долго не продержался.
«О, нет, только не снова…» — овладела им паническая мысль. — «Только не снова…»
Он попытался пошевелить левой рукой, но это вызвало острую боль.
— Руку не напрягайте! — предупредила его медсестра. — Она в лубке и нуждается в покое. И ногу тоже!
— Не отрезали?.. — спросил Аркадий.
— Нет, не отрезали, — ответила медсестра. — Не переживайте — лихорадка сойдёт и вы быстро встанете на ноги.
Аркадий облегчённо вздохнул и расслабился.
— Санитары сказали, что вы требовали поливать раны спиртом из вашей фляжки, — сообщила медсестра. — Возможно, именно это облегчило лихорадку. Вы молодец, штабс-капитан…
Немиров почувствовал, что снова отключается.
— Немедленно вернитесь в кровать! — ворвалась в палату медсестра.
— Мне письмо дописать… — воспротивился Аркадий.
— Вам назначен строгий постельный режим! — сделала медсестра запрещающий жест. — В постель.
Немиров раздражённо проворчал что-то невнятное, после чего сдвинул недописанное письмо и накрыл его книгой.
Воспользовавшись тростью, он прошёл к своей кровати и осторожно лёг.
— Я вынуждена буду сообщить вашему лечащему врачу, — уведомила его медсестра, Александра Эдуардовна.
— Я заслужил, — вздохнул Немиров. — Докладывайте.
Медсестра поджала губу и покинула палату.
— Несознательный ты, штабс-капитан, — усмехнулся лежащий на соседней койке полковник. — Не сотрудничаешь с командующим составом.
— Виноват, ваше высокоблагородие, — ответил Аркадий.
— Мы не при исполнении, поэтому можешь обращаться по имени-отчеству, — разрешил ему полковник. — Когда уже обед?
— Не могу знать, Николай Николаевич, — ответил Аркадий. — Часов, к сожалению, не имею.
— Да оставь ты эту формальщину, — медленно махнул рукой полковник.