С Польшей уже всем всё понятно — поляки проигрывают эту войну, потому что Алексеев и Немиров.
«И бывшая царская армия, которую они не дали развалить», — подумал Троцкий.
Ему не понравилась эта мысль, но он считал себя достаточно зрелым, чтобы признавать даже очень неприятные факты.
Пока он, в партии «межрайонцев», (3) организовывал агитацию среди солдат Южного фронта, Алексеев и Немиров, как выяснилось позже, брали под стражу агитаторов из других партий и пускали в траншеи только агитаторов, одобренных лично Лениным. А те уже агитировали солдат в выгодном большевикам направлении. И это было блестяще.
Троцкий признавал, что ход был выдающимся — Алексеева и Немирова разагитировали ещё задолго до Февраля и Сентября, что, несомненно, было долгоиграющим планом Ленина.
«Зачем тебе вся армия, когда можно сделать лояльной лишь её голову?» — подумал Лев и поморщился от очень старого чувства.
Зависть. Это был не он.
Он должен был придумать такой гениальный ход, он должен был предвидеть, что всё пойдёт именно так, а не иначе. Среди царских офицеров, как выяснилось, было очень много сочувствующих, таких, как генерал Алексеев или генерал Немиров — он должен был предвидеть и агитировать таких лично. Но это был Ленин.
Идея, что инициатором переписки был не сам Ленин, а Немиров, Троцким даже не рассматривалась. Ему виделось, что Старик применил поистине византийское коварство и обыграл абсолютно всех.
«Он вёл этот сценарий с самого начала…» — подумал Лев, запахивая китель германского образца. — «Всё, что он говорил сразу после Февраля — это была лишь игра. Он играл, потому что сам придумал эту игру».
Теперь он отчётливо осознал, что Ленина невозможно «съесть» в партийных интригах, потому что не фигура — это игрок. А все остальные — это фигуры.
«Но какой масштаб планирования…» — подумал Лев с некоторой долей восхищения. — «И что мешало мне внедрить своих людей в верхушку Рейхсвера и разагитировать офицеров?»
Он с сожалением понял, что все эти мысли пришли к нему с очень большим запозданием. И теперь погибнет очень много людей…
Тем не менее, он был уверен, что у него всё получится. Коммунисты Германии, естественным образом, консолидируются вокруг него, потому что он сумел примирить их в борьбе против общего врага — промышленников, которые уже давно объединились и выступили против коммунистов единым фронтом.
Идёт Гражданская война, немцы воюют против немцев, а её исход предопределит будущее всего мира — Лев чувствовал это.
«Без промышленной мощи Германии мы не выстоим против капитала остального мира», — подумал он. — «Поэтому именно мои действия сейчас определяют, как сложится судьба всего человечества…»
Эта мысль успокоила его. Как бы ни был хитёр Ленин, но мир запомнит не его, а Троцкого, который разожжёт мировой пожар Революции.
Примечания:
1 — «Железный рацион» — нем. die eiserne Ration — тип сухого пайка, сформировавшийся во время Первой мировой, отличающийся от остальных тем, что состоял большей частью из консервов, которые, как известно, изначально делались из жести. Этот паёк был дорогим и долгохранимым, поэтому солдат должен был вскрывать его только в экстренном случае, когда всё остальное закончилось, а поставки пищи уже не придут.
2 — «Антибольшевистский фонд» — это фонд, учреждённый 10 января 1919 года. Учредили его около 50 представителей немецкого промышленного, торгового и банковского сектора, с целью, прекрасно понятной из его названия. Назывался этот фонд «Antibolschewistenfonds der deutschen Unternehmerschaft» — «антибольшевистский фонд немецкого бизнеса». Встречу этих добрых господ организовал управляющий Дойчебанка, Пауль Манкевич, в Берлине. Сразу после создания этого фонда был выделен кредит на 50 миллионов рейхсмарок и все эти деньги пошли на финансирование фрайкоров, которые виделись отличным средством для уничтожения большевиков в Германии. Идеологом всего этого дела был Эдуард Штадтлер, служивший на Восточном фронте и попавший в русский плен. Там он выучил русский язык. Весной 1918 года был руководителем пресс-службы генерального консульства Германии в Москве — там он утвердился в антибольшевизме и стал ярым ультраправым, который топил за то, чтобы помогать белым в Гражданке. Сам Штадтлер, в мемуарах 35 года, писал, что фонд собрал 500 миллионов рейхсмарок на своё дело. Современные историки пишут, что старичок лукавит, но не прямо сильно. Кому-то до этого могло быть удивительно, а на какие шиши к лету 1919 года содержались 150–400 тысяч фрайкоровцев (цифры оценочные, потому что документация этих добровольных формирований очень редко попадала в архивы), но теперь, думаю, понятно. Революция в Германии была обречена изначально, потому что промышленники выставили многократно больше штыков, чем коммунисты.
3 — «Межрайонцы» — это члены «Межрайонной организации объединённых социал-демократов», которая примечательна тем, что туда входили сторонники Троцкого, часть меньшевиков, «вперёдовцев», то есть членов группы «Вперёд», а также большевиков-примиренцев. Задачей своей они видели примирение разных групп РСДРП, типа, ребята, давайте жить дружно. Во время Первой мировой они заняли центристскую позицию. Одной рукой отмахивались от социал-шовинизма, то есть, против поддержки военной агрессии своего национального правительства, а другой рукой держались за «организационное единство» социал-демократов, то есть, пытались подружить большевиков и меньшевиков. В Февраль «межрайонцы» активно участвовали в революции, но в мае, когда ситуация подошла к тому, что надо бы уже объединиться с большевиками, «межрайонцы» уклонились. Объединение с большевиками произошло в самый тяжёлый для них момент — после «июльских дней». Из-за пикантности ситуации Троцкого и Урицкого, неформальных лидеров «межрайонцев», взяли сразу в ЦК, а Йоффе сделали кандидатом в ЦК. В сюжете цикла «НУнП» получилось иначе — большевики не имели острой потребности с кем-либо объединяться, так как на их стороне уже было две полноценные армии. Когда у тебя есть лояльные войска, ни с кем объединяться уже не нужно. Поэтому «межрайонцы» были приняты в РСДРП (б) на правах рядовых членов.
Глава девятаяНовый Год
*29 ноября 1920 года*
— … проложен маршрут до Кокчетава, — продолжал Аркадий доклад. — В ходе строительства у меня был конфликт с железнодорожниками, которым не знакомы мои методы обеспечения логистики, но он уже улажен. Рапор… Доклад по этому инциденту я отправлял на имя товарища Калинина.
Его деятельность находится под пристальным контролем Политбюро ЦК ВКП (б), потому что Ленин, без шуток и подколок, попросил всех членов Политбюро проявить деятельное участие. Вот и работает он «под колпаком» — иногда ему кажется, что с ним обращаются как с «солнечным ребёнком». (1)
Ленин дал приказ Политбюро и то козырнуло.
А Немиров уже заметил, что к Ленину, с определённой поры, где-то с прошлого года, начали относиться несколько иначе, чем раньше.
«Когда он шутит — надо смеяться…» — подумал он. — «И то, что он говорит, обсуждать не должно. Это, как говорят наши мусульманские товарищи, харам». (2)
Причины изменения отношения к Владимиру Ильичу ему непонятны, так как он, за это время, не сделал ничего необычного. Во всяком случае, он не сделал ничего такого, что было известно Аркадию.
— Кхм-кхм, — кашлянул он. — Алюминиевая промышленность на севере Казахстана — это проект десятилетий. Наша ключевая задача — возвести там минимум четыре мощные электростанции, которые дадут достаточно энергии для электролиза. Уголь там в изобилии, поэтому вопрос топлива не будет актуален в ближайшие лет пятьдесят…
— Это мы уже давно знаем, товарищ Немиров, — прервал его Григорий Евсеевич Зиновьев. — Лучше расскажите нам, что потребно на данный момент. Может, есть какие-то проблемы, которые невозможно решить с вашими полномочиями?
И снова это. Аркадий ясно дал понять всем, что если ему что-то вдруг понадобится, то к ответственному лицу вмиг прилетит запрос требуемого. Такое уже было не раз.
— Всё идёт по плану, — покачал он головой. — А если что-то потребуется, то я подниму этот вопрос перед ответственными лицами.
— Замечательно, — сдержанно улыбнулся Зиновьев.
— Теперь по упомянутому в самом начале заседания вопросу строительства Челябинского машиностроительного завода, — продолжил Аркадий. — Начать придётся издалека…
Далее он попросил ассистента начать показ «слайдов», то есть перелистывание листов формата А3, на которых были изображены схемы и графики, описывающие ситуацию с машиностроением в Советской России.
Дела у неё с этим обстоят не очень, но для того они и сидят тут все — ситуацию необходимо срочно исправлять.
Челябинск, по замыслу Аркадия, станет Танкоградом, городом-кузницей основных боевых танков, бронемашин, а также различных САУ.
Для этого придётся проделать титаническую работу, но Аркадий не видел препятствий для осуществления его замысла.
До Челябинска одинаково далеко, что с запада, что с востока, поэтому он будет вне досягаемости стратегической авиации любой из сторон. Но с востока даже дальше, во всех смыслах — чтобы добраться до него, придётся преодолеть пару тысяч километров малонаселённой местности, без какой-либо инфраструктуры.
Место оптимально подходящее для гигантского концерна по производству бронетехники — это идеальный Танкоград…
Сырьё будет приходить из Казахстана и других уголков будущего СССР, а кадры поступят из других городов Советской России.
Но основа основ — машиностроительный завод. С него всё и начнётся.
Манера подачи информации, которую применяет Немиров, очень нравилась членам Политбюро, потому что услышать — это одно, а увидеть при этом убедительные цифры и красивые графики — это совсем другое.
Аркадий начинал практиковать такое ещё во времена учёбы во Владимирском военном училище и не собирался прекращать.
Другие партийцы начали подражать ему, поэтому в моду уже вошли иллюстрированные доклады.