— Объяснять не надо, — вздохнул Ванечкин. — Хорошо, я согласен.
— Вот и отлично, — довольно улыбнулся Немиров. — И отцу чаще пиши — какой ни есть, а, всё-таки, отец. У меня вот даже такого нет.
— Понял, — кивнул Степан.
— Ты когда в последний раз в нашей деревне был? — спросил Аркадий.
— В тот раз, когда отец бросил вас с тётей Марфой, — ответил Ванечкин. — Больше не возвращался.
— Надо съездить на могилы, — вздохнул Аркадий. — Развалились уже, наверное…
— Спасибо тебе, — произнёс Степан.
— За что? — не понял его Аркадий.
— За то, что спас меня, — ответил Степан. — Что отцу сказал соль добавлять в воду. Умер бы я тогда, если бы не это.
— Откуда знаешь? — нахмурился Немиров.
— Отец, когда холера пришла в Фёдоровку, совет дал, чтобы больных солёной водой поили, — объяснил Ванечкин. — Сказал, что от тебя услышал и сына, то есть меня, спас именно так. Немало людей в Фёдоровке живо сейчас из-за тебя — так бы холера забрала.
— Пожалуйста, — улыбнулся Аркадий. — Обращайся.
*1 сентября 1921 года*
— А вот этот бокал я поднимаю в честь покойных родителей молодожёнов! — поднял Сталин бокал вина. — Только благодаря им наша молодая республика получила таких талантливых людей, служащих во благо Революции!
Немиров круглый сирота, а Людмила имеет только отца, с которым не общается — отношения не сложились изначально, а затем Наум Быховский уехал в Германию и о его дальнейшей судьбе ничего не известно.
Все собравшиеся дружно выпили и закусили.
Аркадий, хоть и старался держаться подальше от алкоголя, во избежание, тоже выпил.
Людмила была в белоснежном платье, а Аркадий в парадном мундире. Они уже официально бракосочетались, в Бюро записи актов гражданского состояния, что разместилось на улице Зодчего Росси, в доме № 2, появилась соответствующая запись.
— Я хочу сказать тост! — встал Сергей Киров, изрядно подвыпивший. — Молодожёнам, как полагается, я желаю счастья, благополучия и, само собой, много детей, также я желаю вам, дорогие мои…
Тосты пошли шквалом, Аркадий устал пить вино, которое не любил ещё сильнее, чем водку. Ему давали разбавленное водой, но даже такое, при таком обильном употреблении, наращивает градус в крови.
Пока на мероприятии присутствовал Ленин, всё было очень прилично, но сейчас, когда верховное начальство убыло на очередное неофициальное мероприятие по случаю годовщины Революции, стало больше вольности и присутствующие начали обильно выпивать.
Ближе к десяти вечера атмосфера стала совершенно расслабленной, а присутствующие разделились на группы по интересам. Людмила пересела поближе к Надежде Константиновне Крупской, которая решила остаться на свадьбе до конца, а Аркадия вытянули на беседу Сталин и Свердлов.
Киров уже лежал лицом в салате и его пытался разбудить Микоян, а Зиновьев и Каменев в своём состоянии были опасно близки к Кирову.
Дзержинский уже ушёл домой — для него время было позднее, ведь он строго соблюдает режим не только в работе, но и в отдыхе.
— … почему «вождь»? — спросил Аркадий.
— Что значит «почему»? — не понял его Свердлов.
— Ну, вождь — это ведь о племени, — пояснил Немиров. — Что-то дикое, примитивное… вождизм и так далее…
— Какие альтернативы предлагаешь? — с усмешкой спросил Сталин. — Президент Революции? Князь?
— Зачем эту буржуазную… — отмахнулся Аркадий. — Кормчий — вот это другое дело…
— Кормчий… — с задумчивым видом изрёк Яков. — В этом что-то есть… Звучит…
— Вот-вот! — всплеснул руками Немиров. — СССР — огромный корабль, который ведёт, сквозь океан, полный подводных, и при этом очень буржуазных, хищников, мудрый кормчий…
Сегодняшний день знаменателен не только четвёртой годовщиной Революции и свадьбой Аркадия и Людмилы, но ещё и вступлением в силу договора об образовании СССР.
Советские Россия, Украина, Беларусь, Польша, Пруссия, Молдавия, Казахстан, Узбекистан, Туркменистан, Киргизия, Армения, Грузия, Азербайджан, Латвия, Литва, Эстония, Синьцзян, Маньчжурия и Иран, официально преобразованы в советские социалистические республики и вступили в союз.
Девятнадцать социалистических республик подписывают договор, состоящий из двадцати шести пунктов. По сути, образование СССР было закреплено де-юре, официально утверждая то, что и так уже состоялось де-факто.
За две недели до этого вступил в действие декрет об учреждении Госплана, который де-факто действует аж с 1918 года, в виде ГОЭЛРО, возглавляемого Юрием Лариным. Но этого почти никто не заметил, так как всё внимание было приковано к образованию СССР.
— Кормчий может быть только один, — произнёс Сталин.
— Ленин, — ответил на это Немиров.
— Верно, — улыбнулся Сталин. — Мне нравится это название.
«Девятнадцать республик…» — подумал Аркадий. — «Восточная Пруссия, Маньчжурия, Синьцзян и Иран в СССР точно никогда не входили…»
С Ираном, конечно же, важна оговорка — это лишь четыре иранских остана — Восточный Азербайджан, Западный Азербайджан, Ардебиль и Гилян, а остальной Иран находится под контролем Великобритании, которая заинтересована лишь в его нефтеносных месторождениях.
«Когда придёт время…» — Аркадий тряхнул головой. — «Но время ещё не пришло».
Иран — это не никому не нужный Синьцзян и почти никому не нужная Маньчжурия. За Иран будут очень серьёзно воевать. Поэтому подход нужен иной, более тонкий.
— Лучше бы тебе вернуться к невесте, — предупредил его Сталин. — А то она тебя уже ищет.
— Не скучайте, товарищи, — улыбнулся Аркадий и пошёл к Людмиле.
— Потанцуем? — предложила она.
— Давай, — улыбнулся Аркадий.
*15 сентября 1921 года*
В дверь кабинета постучали.
— Через двадцать минут нужно выезжать — встреча со школьниками, — предупредил его Митрофан.
— Помню, — кивнул Аркадий и поднял со стола запечатанные письма. — Вот эти конверты — фельдъегерям, лично в руки указанным адресатам.
— Понял, товарищ генерал-майор, — принял Русаков корреспонденцию. — Отправим.
Когда секретарь ушёл, Немиров встал из-за стола и открыл бюро, из которого достал бутылку «Марфа-колы».
Старая знакомая и бывшая деловая партнёрша уже давно не в России, но дело её живёт: выработан новый рецепт напитка, с увеличенным содержанием кофеина, в ущерб сахару. Назвали этот напиток «Красный-кола» — Аркадий пробовал, но ему больше нравится собственный рецепт, который и представлен на рынке «Марфа-колой».
Он вспомнил астраханские времена, когда заколачивал серьёзные деньги на рынке прохладительных напитков. Если бы не «честная конкуренция», всё могло пойти несколько иначе…
Марфа и Пахом уже тогда проявили наличие предпринимательской жилки и утвердили Аркадия в мысли, что эти двое точно не пропадут.
«По Марфе, наверное, когда-нибудь снимут байопик, в котором будут напирать на то, что простая русская крестьянка выбилась в калашный ряд богатейших людей», — предположил он. — «А вот о Пахоме никто и не вспомнит — мало ли было русских мужиков, прорвавшихся на чужбине? Одного Курчевского возьми, ха-ха-ха…»
А вот об этом точно снимут фильм и не один.
Авиация, успешный бизнес, военные заказы, напоказ яркая жизнь богатенького Ричи — эталон Американской мечты. А Американскую мечту в Штатах принято экранизировать…
Выпив стакан газировки, которая помогает ему взбодриться, Немиров немного поработал с отчётами, после чего надел парадный мундир, перевешал ордена и вышел во двор.
В Петроградской общественной гимназии у него встреча со следующим поколением, тем самым, которому тащить на себе Великую Отечественную войну. Немиров-то, к тому моменту, будет уже пожившим, а вот им, учащимся, встречать войну молодыми.
Ради них он сейчас работает без выходных, ради них он воевал и убивал в прошлом. Чтобы, когда придёт время, их было много, они были сыты и образованы, а также готовы к бою. Не только физически, но и ментально.
Самый главный враг, к тому моменту, тоже будет готов, и ничто не отвратит его от атаки.
Никто ничего не ждёт, ведь для остальных будущее покрыто непроглядным мраком. А он видит что-то во тьме и чует терпкий запах крови.
Все его действия ведут к тому, чтобы первая в истории страна Советов была сильна и готова дать сокрушительный отпор тем, кто придёт с запада.
Гимназия встречала торжественными ленточками и вывеской с приветствием генерал-майора Немирова, героя Революции.
Аркадий пожал руку директору, Леониду Дмитриевичу Твёрдому.
— Здравствуйте, товарищ генерал-майор, — произнёс тот. — Все уже готовы, ждём только вас.
— Здравствуйте, — улыбнулся ему Немиров. — Тогда не будем затягивать. Какой план?
— Сначала линейка, — ответил директор. — А потом встреча с учениками в актовом зале.
— Сколько у меня времени на речь? — уточнил Аркадий.
— Сколько хотите, — ответил директор.
— Что ж, ведите, — произнёс Немиров.
Детей собрали в актовый зал. Их было очень много, поэтому сбор занял минут двадцать, в течение которых Аркадий беседовал с учительским составом.
— Дорогие мои учащиеся! — заговорил директор, когда все дети были собраны. — Сегодня к нам пришёл генерал-майор Аркадий Петрович Немиров! Человек, который известен каждому из вас! И он бы хотел выступить перед вами!
— Ура! — закричали дети.
Ему предлагали выступить 1 сентября, в день официального начала учебного года, но он был в отпуске, на своей свадьбе и вообще, у него было очень много своих дел.
— Здравствуйте, дорогие мои юные друзья! — приветствовал всех Немиров. — Сегодня я стою перед вами не просто как генерал-майор Красной Армии, не как человек, прошедший войны и революцию, а как ваш товарищ, который когда-то был таким же учеником, как и вы!
Дети слушали его предельно внимательно, ведь он, в их глазах, не абы кто, а живая легенда, воин-освободитель и герой, вместе с Лениным ковавший Революцию.
— Страна переживает не только разрушительные последствия Империалистической войны, но и восстанавливается после Гражданской войны, — продолжил Аркадий. — И именно в такие времена закаляются характеры, именно в такие времена рождаются люди, способные вести за собой массы! Среди вас есть множество будущих героев, не только войны, но и труда!