Получается, СССР выгоднее поддержать тех, кто сражается против режима Кальеса, хотя, с марксистской точки зрения, это неправильно.
По Марксу — нет таких понятий как «хороший» и «плохой», а есть только «прогрессивный» и «регрессивный». Крестьяне, желающие «вертать всё обратно, как было», являются регрессивным движением, так как хотят, чтобы их духовные запросы обслуживала Римско-католическая церковь, а не карманная церковь имени Плутарко Кальеса.
Немиров не ожидал, что вся эта история выльется в религиозно-гражданскую бойню всех против всех — он планировал лишь захват рынков Мексики про-Курчевскими силами, что должно было укрепить его позиции на рынке США.
Это так и работает — чем больше у тебя доля рынка, в абсолютных числах, какого угодно, тем больше ты оказываешь политического влияния. Политика — это прямое следствие экономики, она не может существовать как какое-то отдельное понятие. И это значит, что если Немиров хочет, чтобы Курчевский стал самым большим фруктом на этой грядке, то он должен способствовать увеличению занимаемой Курчевским доли рынка.
Выглядело всё просто — надо было провести небольшой блицкриг, опирающийся на поддержку населения, поставить своих людей у власти, после чего стричь купоны в виде абсолютной власти на мексиканском рынке. Увы, наступление завязло, Мехико взять не удалось, а затем фронт стабилизировался, и федералес даже начали предпринимать попытки контрнаступления.
Американских броневиков М-1 было слишком мало, но ЧВК подошла к Мехико только благодаря им — а потом федералес получили противотанковые пушки и людей, которые умеют их использовать…
И кто бы мог подумать — это были люди Петра Столыпина.
Вероятно, были достигнуты какие-то внутренние договорённости между США и Великобританией, благодаря которым четыре моторизованных противотанковых батальона РОА оказались в Мексике, на пути наступающей «Царской стражи».
Правительство США закрыло на это глаза, возможно, по причине изначальной незаинтересованности — Немиров подозревает, что это «люди сверху», по каким-то причинам, не задействуют свой административный ресурс, чтобы как-то помочь Курчевскому. Если эта версия верна, то они хотят посмотреть, как Леонид выкрутится из этого неловкого положения.
Но, на самом деле, всё объяснялось гораздо проще.
«Standard Oil of New Jersey», «Standard Oil of California» и «Pan American Petroleum and Transport Company».
Это две «якобы не дочки» Рокфеллеров и одна очень крупная компания Эдварда Лоуренса Доэни, одного ирландского парня, который сделал себя сам. (1)
Да, можно думать, что Курчевский побоится влезать в нефтяной бизнес уважаемых людей, но лучше до этого не доводить. Важно понимать, что «люди сверху» — это не есть правительство США, ведь там, «сверху», полно других «людей», у которых свои интересы, зачастую противоречащие интересам остальных.
Поэтому в Мексике сейчас происходит незамутнённый социал-дарвинизм, в результате которого и выяснится, достоин ли молодой игрок своего места на Олимпе…
— Ладно, садись за пишмашинку, — вздохнул Аркадий. — Будем использовать то, что подкидывает судьба.
*23 января 1927 года*
— … и поэтому дела как-то не очень, — продолжал Смутин. — Мексы не считают, что мы резко стали их друзьями. Я думаю, как и Вилья, они считают, что гринго можно использовать, пока выгодно, а потом надо написать благодарственное письмо, значок какой-нибудь подарить, после чего выгонять из страны.
— Посмотрим, как у них это получится, — усмехнулся Леонид. — Как Вилья, кстати?
— Доволен тем, что его движение поддерживают теперь ещё и кристерос, — пожал плечами Кирилл. — Я вижу в его глазах, что в голове у него вырабатывается какой-то изощрённый план…
— Надо убирать его, — решил Курчевский. — Но так, чтобы все подумали на федералес.
— Веришь или нет, но мы с Геной тоже так подумали и уже всё приготовили, — усмехнулся Смутин. — Отчёт в Центр слать не будем — ты сам принял это решение.
Новый протокол от Центра требует ограничиваться годовым отчётом и внепланово сообщать о чём-либо только в экстренных случаях.
Бюро Расследований, стремящееся к получению ещё больших полномочий в сфере контрразведки, роет землю носом и ищет агентов большевиков и прочих революционеров — события на мировой арене недвусмысленно намекают, что такие уже точно должны быть в товарных количествах по всем штатам.
Только вот Леониду известно, что Центр не занимается засылкой агитаторов и прочими лобовыми ударами, потому что он с самого начала работал очень тонко…
Так что он мог пожелать удачи агентам БР — если они кого-то и найдут, то только сочувствующих, а не целенаправленно засланных. На Леонида они точно не выйдут, потому что в такое сложно даже просто поверить, а ещё он ничего плохого не делает, кроме, разве что, незаконного выведения средств из оборота.
«А кто не выводит?» — спросил себя Леонид.
— В отчёте укажем, что это ты придумал, — усмехнулся Кирилл.
— Да мне всё равно, — пожал плечами Курчевский. — Его убирать надо — у нас нет другого выхода. Вилья изначально расположен к нам враждебно, так как мы для него очередные гринго. Рисковать нельзя. Но вместо него нужен кто-то более лояльный…
— Есть такой, — кивнул Смутин. — Фелипе Анхелес — бывший офицер-артиллерист, служивший в Мексиканской армии. По идеологическим взглядам ближе к нашим эсерам, нежели к анархистам. Эсеры тоже не подарок, конечно, но лучше, чем анархисты.
Панчо Вилью нельзя назвать последовательным анархистом. Скорее, он был прагматическим народником и антиэлитаристом. Те, кто взяли власть по итогам Мексиканской революции, были элитаристами и сторонниками централизации, тогда как Вилья боролся за децентрализацию, чтобы общины сами определяли, как им жить. Его в чём-то наивное стремление вело к неизбежным противоречиям с центральным правительством, поэтому-то его и пытались прикончить целых восемь раз — это ровно на семь эпизодов меньше, чем попытки убийства Курчевского, но тоже впечатляет.
— Может, попытаемся с ним договориться? — спросил Леонид.
— Я уже разговаривал с ним не один раз, — вздохнул Кирилл. — Это бесполезно — он уверен, что мы хотим обмануть его и захватить Мексику.
Сама по себе Мексика Курчевскому не нужна, но нужно определиться, что понимать под «захватить» — землю или рынки…
— И он прав, — произнёс Леонид. — Ладно, убирайте его. Анхелес точно надёжный парень?
— Надёжнее некуда — нам даже сильно стараться не придётся, чтобы он чувствовал, что мы действуем «на благо мексиканского народа», — улыбнулся Смутин. — Мы дадим всё то, что обещали Вилье — это ведь останется в силе?
— Да это ведь крошки… — поморщился Леонид. — Можешь обещать чуть больше, для надёжности. Какие-нибудь гарантированные дотации крестьянам, новые церкви и прочее. Для меня это копейки, а выглядеть всё будет так, будто гринго приехали и наводят порядок — такое очень хорошо для бизнеса.
У него теперь свои строительные компании, которые позволяют творить магию с исчезновением денег, поэтому возводить по всей Мексике церкви и церковно-приходские школы будет очень дёшево и очень выгодно… для СССР.
Он недавно попытался прикинуть, сколько уже денег передал на Родину и по примерным прикидкам это около 100–120 миллионов долларов США.
— Всё, мне пора, — вздохнул Курчевский, посмотрев на часы. — Если голоден — обратись к Кармеле, она найдёт что-нибудь, а у меня встреча в мэрии города.
Его деятельность по уничтожению мафии не осталась незамеченной — мэрия Нью-Йорка хочет вручить Леониду почётные ключи от города, в знак признания его заслуг.
На улицах стало гораздо безопаснее — оперативники «Царской стражи» уничтожили всех мафиози и несколько негритянских банд, занимавшихся «числовыми лотереями» (2) в Гарлеме. Негры мешали «нечистоплотным» парням делать бизнес на бутлегерстве — они подумали, что раз мафиози больше нет, то можно диверсифицироваться… Увы, они ошиблись — нельзя.
Негров в США и так сильно не любят, даже к собакам лучше отношение, а к неграм-бандитам отношение ещё хуже, поэтому суровые действия оперативников ЧВК «Царская стража» были восприняты общественностью строго положительно.
«Имперские стражи взялись за чёрных ростовщиков!» — писала «New York Herald Tribune».
«В ходе кровавой перестрелки с царскими солдатами погибло двенадцать цветных бандитов», — сообщал «Brooklyn Eagle».
«Очередной рейд наших дружелюбных соседей сокрушил лотерейную империю Стефани Сент-Клер!» — писала «The Sun».
«Imperial Watch» ЧВК называют из-за того, что «Tzar Watch» звучит не очень привычно для американского уха.
Марфа и Пахом совершили ошибку, когда назвали новую линию напитков «Tzar-cola», потому что в народе её уже называют «T-cola».
Леонид посещал имение Марфы и участвовал в обсуждении ребрендинга — выбирают между «Imperial cola», «Rex-cola», принятием уже устоявшегося «T-cola» и оставлением как есть. Он предложил оставить, как есть, а придуманные названия использовать на новых линиях газировок, чтобы посмотреть, как пойдёт.
Он очень хорошо знал, что название очень важно. Например, после того, как название его стандартной лапши было изменено на «Двухцентовая лапша», продажи выросли на 16% — рецепт не менялся, дизайн упаковки тоже.
Именно из-за своей лапши он очень спокоен за Мексику — даже если «Царская стража» погибнет в полном составе, у него хватит денег, чтобы собрать две новые и направить их в бой. У него такие большие доходы, что он реально может вести войну с каким-то слабым государством — и он уже ведёт её.
— Мистер Уокер, — заулыбался Леонид и пожал руку мэру.
— Мистер Курчевский! — искренне обрадовался ему Джимми Уокер.
Проект ревитализации депрессивных районов города уже получил одобрение в городском совете и все хотят поучаствовать — платит-то Леонид…
Территориями трущоб в Бруклине и Гарлеме, как оказалось, кто-то официально владел, поэтому Курчевскому пришлось выкупить их, что уже влетело в копеечку, а ведь это только начало. Далее он должен начать расселение цветного населения в дальние пригороды, где уже строятся дешёвые дома из нового материала — автоклавного газобетона.