Успокоенный бутербродами и своими мысленными доводами, Манфред вытряс из шкатулок Евы её артефакты и безделушки, какие она не забрала, когда сбежала. Вещи собирать он никогда не умел и решил, что в случае чего просто вернется обратно. Или купит всё на месте.
Самое главное приготовление, которое он сделал, это открыл границы для перемещения. Очень хотелось мстительно оставить закрытой морскую границу с материком сотен королевств, но так оно не работало. Пришлось снимать всё разом.
Оглядев последний раз спальню, которая так изменилась после бегства Евы, еще раз посмотрев на свое странное розоватое лицо в зеркале, Манфред вздохнул и открыл портал.
Он рассчитал всё точно и ступил на каменистый берег, а не вывалился где-то там, где его чуть не сожрала драконица. И появившиеся воины не заставили вздрогнуть, он спокойно подождал, когда они подойдут. Тощие и светло-рыжие, похожие как братья, они не производили впечатление опасных, но Манфред не собирался ни с кем биться. Не сейчас.
— Кто такой? — всё-таки цветочные были невероятно грубы, так и тянуло поморщиться, но Манфред хотел выдать себя за одного из них, ведь так?
— Морозник, — ответил он с легким кивком, в котором в равных количествах было презрение и вежливость. Кажется, не прогадал. — До Зорина докатилось преследование наших, я решил не ждать, когда меня сунут к палачам или к королю Время.
Цветочные переглянулись и кивнули, потом тот, что слева вдруг замер, пошевелил губами и спросил:
— А перчатка тебе зачем? Мы же не можем пользоваться их магией.
Манфред едва не выругался. Так глупо попасться!
— Это трофей, — наконец заставил он себя улыбнуться так сладко, как только мог. — Было бы странно прожить там хоть сколько-то, прикидываясь местным, без перчатки. Я же не барышня, это они могут обходиться браслетами. А хозяину перчатка не пригодится.
И он засмеялся. Смех подхватили и эти двое.
— Именным хоть отравил? — сквозь смех спросил тот же внимательный.
Манфред на всякий случай кивнул, пытаясь сообразить, о чем тот говорит. Не хватало еще всё-таки засыпаться. Потом вспомнил Мейнгрима и его друга Багряного принца. Тот отлично разбирался не только в лекарствах, но и ядах. Кажется, он говорил что-то про корни морозника. Манфред с еще большим трудом сдержал вопль омерзения. Травить людей! Отвратительно. Можно же просто убить мечом или поджарить, как сделала бы Ева.
К счастью, продолжать этот допрос цветочные не собирались. Выдали ему какой-то пропуск и пояснили, где подойти с вопросом жилья. В крупном городе или селении Манфред останавливаться не собирался. Попасться на глаза Розе или Барвинку, если они вернулись в Цветочное королевство — это вовсе не то, что ему нужно.
Городок, в который он построил портал, оказался премиленьким. Теперь, когда была уже середина лета, Манфред по достоинству оценил прекрасные цветочные клумбы королевства. Сначала он собирался снять комнатку, чтобы понаблюдать за местными и найти повод с кем-то подраться, но увлекся. Купил прехорошенький домик с видом на море, решил начать знакомиться с соседями. В первую очередь, с соседками. Должен же он убедиться, что холодная медуза Роза — это исключение среди цветочных, а не правило!
Перчатку он всё-таки снял. Не будешь же каждому объяснять, чо это трофей! Рука ощущалась настолько голой, каким он не чувствовал себя даже без штанов. Да что там без штанов, даже Ульфила никогда не лишала его перчатки! Манфред отдельно отметил себе это геройство — будет что рассказать королю по завершению.
Как оказалось, в маленьких городках у цветочных вовсе не как в Зорине или Лесине, и первые гости навестили его сами через пару дней.
— Жасмин!
— Глициния!
— Гортензия!
— Медуница!..
— Очень рад, дамы. Морозник, — раскланялся Манфред, приложившись к каждой ручке. И стараяь не вздрагивать от того, как каждая девушка втягивала воздух, принюхиваясь к нему. Повезло, что он захватил с собой и несколько коробок с духами и притирками!
Он с непривычки запутался в цветочных именах, пообещав себе разобраться в них. Все соседки оказались примиленькими, но совершенно кошмарно одетыми. Несовместимые между собой цвета и оттенки — даже глазам сделалось больно от этого мельтешения.
Хотелось понять, это модница Роза прикидывалась или сейас девушки пытались над ним подшутить? Впрочем, тогда они должны были оценить хотя бы его одежду, а они лишь нюхали его и щебетали, щебетали… Лекарств от головной боли стоило взять с собой побольше.
Хорошо еще, что на следующий день его навестили мужчины. То есть, сначала Манфред напрягся, конечно. Он не слишком много успел, всё-таки все девушки вместе разом было не совсем в его духе, разве что погладил Глицинию по заднице… Или это была Гортензия? Да убедился, что у Медуницы грудь настоящая, а не просто гора оборок.
После куда более короткого знакомства и пожимания рук — Манфред снова порадовался, что снял перчатку, Олеандр как старший из гостей без обиняков спросил:
— Чем думаешь заниматься у нас в городе, Морозник?
Манфред буквально язык завязал узлом, чтобы не описать кратко его планы.
— Цветами, — коротко ответил он, размышляя, кто из вчерашних гостий предпочтительнее для первого знакомства с городком. Гортензия или Жасмин?
— Это понятно, — хихикнул смешливый светловолосый Лютик с такой розовой кожей, что смотреть было противно. — Травницы у нас тут, как и в большинстве городов женщины, на нас в основном цветы. Но вон, Дурман изучает мир, двигает науку. Можно и этим заняться.
— А в яблоневом королевстве как? — спросил с интересом Дурман.
— Эти травами почти не занимаются, — коротко ответил Манфред. — Только багровые, они лекари. Про науку я не знаю, не интересовался.
Кажется, после этих слов Дурман тоже потерял к нему весь интерес, а Манфред сообразил достать настойки и пироги, что вчера принесли женщины. Разговор пошел веселее, Дурмана развезло первого, и Манфред к своему изумлению узнал, что королевство не так уж бедно, как хочет выглядеть. Просто не умеет пользоваться тем, что имеет. Под многими садами были залежи руды, и они изучали это только теоретически. Лопухи! То есть, собственно Лопух как раз оказался парнем нормальным и занимался тем, что вскапывал бедные каменистые земли под сады. Поглядев на его мощные руки, Манфред отметил уточнить, женат ли он и, если да, то на ком. Право слово, тут слишком много женщин, чтобы пересекаться с подобным типом!
Ночью же, убедившись, что свет погас во всех домах, Манфред принялся пробивать пространство камня и убедился, что ему не соврали. Там была железная и медная руда!
Той ночью Манфред с трудом уснул. Помочь королевству он успеет. А вот поправить свое положение можно уже сейчас. И он совсем не будет зависеть от Евы! Пробьет торговые тракты до яблоневого королевства и на драконий остров. Потом придумает, как объяснить их появление, главное, наладить торговлю. Руда нужна всегда. Он станет завидным женихом и не принцессе будет отказываться от такой пары!
То ли жажда наживы, то ли природное обаяние Манфреда, сам он ставил на второе, но прижился он в городке легко. Скоро уже раскланивался с мужчинами и жал непривычно обнаженной рукой такие же руки, подмигивал девицам и замужним цветочным. Давно сошла розоватость кожи, наведенная Лоттой, но никто не заметил. Или ничего не сказал. Все словно игнорировали его синеватую кожу, больше принюхиваясь при встрече.
Манфред, находивший теперь в таких обнюхиваниях определенное очарование, с тоской думал, что будет делать, когда духи закончатся. И почему ему раньше не нравилась эта привычка цветочных? Принюхиваясь, можно подойти ближе, словно случайно коснуться губами, а дальше уже Манфред не терялся.
Он сдружился с ехидным Лютиком и у него вызнал аккуратно все значения имен и о самих растениях, в честь которых назвали каждого из соседей.
Лето уже катилось к концу, и он внимательно слушал рассказы местных о том, как зимовать на этом берегу, планируя провести тут год-другой. Война и его миссия вполне могли подождать, как и Радослава. А вот местные цветочные оказались поинтереснее Розы или просто быстрее учились. Манфред наловчился собирать букетики из них на неделе. Например, сестры Гортензия и Глициния, что жили через дорогу. У них, кажется, был еще брат, но Манфред его ни разу не видел. Ему нравилось встречаться с ними по очереди, и жизнь, казалось, наконец-то наладилась.
Только именно эти сестры его и подвели. Точнее, Гортензия.
Манфред никогда не понимал этой привычки приходить без приглашения и без стука. Если припомнить, то в Лесине это себе тоже кроме Розы никто не позволял. Даже Ульфила приходила по приглашению. Просто приглашал её не Манфред.
Ну и этим еще теплым, но уже по-осеннему вечером Гортензия заявилась без предупреждения, по-хозяйски проходя сразу на кухню. Лучше бы шла в спальню, право слово! Все равно из двух сестер лучше готовила Глициния!
Ну и разоралась так, будто застала Манфреда за поеданием трупа сестры, никак не меньше! Выросший и возмужавший в Яблоневом королевстве с его культурой предупреждать и назначать встречи, Манфред испытал совершенно новые эмоции и едва не вышел из Жасмин. К слову, она и без того ему не слишком нравилась, но имя было до того красивое, что он то и дело решался поэкспериментировать с ней. В конце концов, он знал множество способ сделать так, чтобы лица не было видно, особенно если использовать крепкий кухонный стол. И можно представить кого-то другого.
Радку. Он ничего не мог поделать, но всегда представлял только её.
Пока он пытался не потерять лицо и продолжал крепко сжимать пышные ягодицы стонущей под накинутой на голову юбкой Жасмин, Гортензия разглядела, что под ним не её сестра и разоралась еще громче. Так, что даже Жасмин, больше слушающая собственные стоны, чем что-то еще, притихла и попыталась вывернуться из-под Манфреда. Это уже было слишком сложно для него, и он наконец разжал пальцы.
Теперь орали уже две женщины. Обе уродливо раскраснелись, их лица злобно кривились. Не очень уж они теперь походили на цветы!