В воцарившемся хаосе всё разделилось на две равные части. Определиться не выходило и раздумья затягивались. Как вдруг внутри самой Ады, к удивлению для неё самой, бессознательно появилась третья сторона. Маленькая искра возгорелась и вдруг бросилась прямо к третьему дару. И пока все мысли метались между выбором из двух, решение принял внезапный и слабый луч надежды.
Неосознанно для себя Огненная Бестия коснулась варианта по середине, кристального шара, и сразу же разум её пронзил невообразимой мощи поток. Она видела всё и сразу, различные варианты и решения, последствия и предпосылки, будущее, в котором центральной фигурой являлась лишь она.
Из-за обилия информации мозг начал разрушаться, но Поцелованная Огнём могла выдержать ещё немного. Однако вдруг девушка сама в ужасе отринула руку, не в силах больше смотреть на эти образы. Раз за разом, в разных формах и узорах пред ней представало одно и тоже сражение. Ослепительный и холодный мечник вонзал ей меч в грудь, после чего поток прерывался и начинался новый, отличающийся своим содержанием, но с той же концовкой.
— Ты хотела увидеть совсем не это… — прошептал голос, видя боль внутри этиамария. — Вы, смертные, всегда желаете узнать, что будет, не понимая последствий своего желания…
Искра надежды тут же потухла и сменилась колоссальным разочарованием. Разбитые в дребезги мечты и невероятное отчаяние, как же глупо было фантазировать о чём-то другом… Сейчас Ада ощущала себя глупой, ведь действительно… в какой-то момент она решила, что всё может закончится иначе? Статистика и логика твердят об одном, а наивная девочка продолжает грезить о чём-то своём.
Ноги подкосились, руки безвольного повисли, воля разрывалась изнутри. Сейчас Огненная Бестия постигала участь любого архимага. В один момент бессмысленность всего происходящего, сущая незначительность каждого действия и невозможность хоть на что-то повлиять… Даже существование целых видов для вселенной лишь миг, который ничего не стоит. Так какой смысл продолжать идти вперёд? Движение ради движения и наивные попытки оправдать своё существование выдуманными лично целями, в которых тоже нет никакого объективного смысла? И при этом знать, что ты умрёшь раньше, чем успеешь чего-то добиться?
Воля слабеет и исчезает, а вместе с ней начинает растворяться и собственная тень Кихариса. Смертный без смысла и цели для существования: зачем ему продолжать жить? Самораспад, увядание и смерть ждут каждого мага, если его не убьёт кто-то раньше. Это неизбежно, ведь с ростом силы каждый паресис в какой-то момент получает фактически физическое бессмертие. Значит рано или поздно всё к этому и придёт, умереть со старости раньше рокового момента не выйдет. Цели всей твоей жизни в один момент померкнут в твоих же глазах.
Ада понимала, что с ней сейчас происходит и всячески пыталась найти или создать ниточку для спасения. Но перед глазами так и маячил образ собственной смерти, отрубленная рука, выколотый глаз, переломанные кости и реки крови. Последний удар пробивает грудь насквозь, ведь уже нет ни сил, ни возможности продолжать сражение против противника. Ни одна из её мечт так и не сбудется.
И это… это вызывало гнев. Сам факт безвыходности и невозможности найти решение напитывал сознание распаляющейся ненавистью ко всему: к себе, к этому идиотскому храму, к этим глупым дарам и чуть ли не всему мироустройству. Трепет перед невообразимым могуществом древних сил сменился надменным взглядом и усмешкой. Пророчества? Будущее динамично и всегда меняется, а куда свернёт дорога будет решать только сама Ада.
Так она себя убеждала, чтобы сохранить рассудок. Сознание стремилось не к истине и к правде, а лишь к сохранению. И выбирался для этого самый простой путь. Самовнушение и отправная точка отсчёта, подходящая для текущего мировоззрения, встала на место пустоты и скрепила разрушающийся внутри. Мир.
Тем временем яркие эмоции подобно пламени быстро начали заполнять собой пространство. Именно эмоции определили новый вид этого места: плавящиеся стены и возникающие прямо по среди разрастающегося вширь и ввысь зала вулканы. Компас упал и треснул, клинок исчез в огне, как и хрустальный шар взорвался подобно тем чёрным артефактом из Орта Миос, которые занимались ровно тем же. Пытались сломать смертного.
Само же Сердце Пустыни смеялось, позволяя Поцелованной Огнём заполнить своими эмоциями пространство.
Глава 13
Распалённые произошедшим эмоции ещё долго не утихали, а мир вокруг постепенно менялся. Сердце Пустыни обладало куда большей силой, чем можно представить, и вряд ли кому-то из смертных удастся повлиять на это место. Поэтому Ада и не заметила, как декорации храма вдруг сменились серой пустыней. После полученного ответа храм просто выгнал гостью, да так, что та этого и не поняла.
Всё ещё гневающаяся Огненная Бестия быстрым шагом пошла вперёд, а на лбу её продолжала пульсировать вена. Столько слов сказано о важности этого паломничества, в результате получаешь это. Лучше было остаться в Анхабари и потратить время… да на что угодно. Что же, негативный опыт тоже опыт.
О предложенных дарах девушка уже тоже не переживала. Она полностью себя убедила в том, что и так ничего хорошего бы не получила. Во-первых, никто не отменяет идущих в комплекте потенциальных проклятий. Во-вторых, иллюзии с хрустальным шаром на это также намекают: будущее может быть любым, но почему-то же нужно показать собственную смерть и только её, будто бы только так всё закончится и может. Подлянка на лицо, наверняка и меч с компасом были с сюрпризом. В-третьих, не факт, что кто-то что-то бы подарил, ведь Сердце Пустыни спросило лишь о желаниях, а всё остальное уже получается гостья выдумала сама: ей просто могли ничего не дать, ведь никто ничего и не обещал.
Вскоре Ада добралась до крутого склона, где, к удивлению, встретила и Нуму, грустно сидящего на камне и наблюдающего за теперь уже одним солнцем. Сколько он здесь сидел? Что пережил в Сердце Пустыни? Этого девушка так и не узнает, но от лицезрения своего напарника гнев тут же забился куда-то внутрь.
Бесчестный южанин с оголённым торсом молча сидел и теперь с почти полностью пустым взглядом без особого интереса наблюдал за происходящим вокруг. Ещё издали было нечто странное в силуэте бывшего офицера. Подходя всё ближе, Огненная Бестия сначала заметила отсутствие левой руки, изуродованную кровавыми полосами спину, затем и отрубленную по колено ногу, а как только она присела рядом, то обнаружила и ставшие тусклыми глаза слепого человека.
Ада не знала, что нужно говорить в такие моменты. Она злилась на эту чёртову пустыню, которая причиняет лишь бессмысленные страдания. Неужели ради этого нужно было совершать паломничество? Чтобы разочароваться или возможно даже умереть? Правильно говорил Лансемалион Бальмуар… дурость всё это и ничего более.
А ведь и путь ещё незакончен. Сердце Пустыни стало лишь серединой, теперь нужно преодолеть серую пустошь. Лавовые озёра и реки, дождь из пепла и острые скалы. Тварей здесь тоже хватает.
— Я вижу гордый стяг своего отряда… — вдруг заговорил Нуму, голос которого стал необычайно тихим и слабым. — Вижу полчища врагов и нерушимый строй своих воинов. Но сложнее всего смотреть на лик моего сына…
Последняя рука сжалась в кулак, а всё тело южанина напряглось. По щекам катились слёзы от ощущения бесконечной боли и чувства собственной вины. На секунду Аде показалось, что она понимает своего напарника и теперь, кажется, всё встаёт на свои места. Он потерял сына, который наверняка также служил в армии, но Нуму продолжил говорить:
— В тот день Итас продавил ряды защитников Эдема. Построения оказались сломаны, позиции нашей армии пошатнулись. Полчища жаждущих крови врагов окружали отряды! Я был там и стоял до последнего! Ударный отряд Змеи всегда сражался в первых рядах и никогда не отступал! — теперь южанин кричал, а всё его тело дрожало. — Но затем левый фланг дрогнул… Солдаты отступали и их брали в кольцо. Туда направился сам Итас, пока Ка’Ум отвлекал элитные подразделения, а главнокомандующий Халсу’Алуби веселился, уничтожая тысячи рядовых противников за раз.
— Отступление не всегда является позором… — мягко и снисходительно заметила Ада, стараясь поддержать своего напарника. — Возможно в другой армии тебя бы и не лишили чести на трибунале из-за такой оплошности…
— НЕ В ЭТОМ ДЕЛО!!! — от разрывающей душу боли Нуму вдруг взревел как раненный зверь. — На левом фланге сражался мой сын! Я узнал об этом, он попал в окружение, а резервов и так не хватало! Я должен был тут же рвануть к нему на помощь, но это означало нарушить приказ и подставить позиции союзников. Я разрывался между выбором, сомневался в решении, пока моего сына убивали! В последний момент я бросил позиции и помчался на помощь, но было уже поздно. Мой сын погиб, многие товарищи пали в попытке прорыва окружения, в построении армии появилась ещё одна брешь! Из-за своей нерешительности я упустил вообще всё!
Нуму замолчал, а Ада всё пыталась найти нужные слова. Она уже знала, что нерешительность уносит куда больше жизней, чем принятие неправильных решений. Но одно дело слышать это от Лансемалион Бальмуар во время лекции, совсем другое наглядно смотреть на живые последствия. И вряд ли здесь будут уместны какие-то нравоучения и слова в целом.
— Но хуже всего не это, — голос Нуму вновь ослабел и стал тихим, а голова бессильно опустилась. — Трибунал провели по велению моего отца. Тогда я ещё не совсем понимал, почему он это сделал. Мне казалось… причина в моём бегстве с поля боя и нарушении приказа. Я пытался оправдываться, признавал свою ошибку и делал это… искренне… Это и было ошибкой. Как я только мог сомневаться в такой ситуации⁈ Променять моего единственного сына на какой-то приказ… Как может собственная честь волновать больше жизни близкого⁈ Именно это и лишило меня чести. Ведь вместо того, чтобы гордо заявить о своём решении и пусть даже с позором покинуть ряды армии, лишившись титула, я… я…