— Я лучше знаю о том, что могу.
— Вынужден не согласиться. Вы ничего не знаете. В том числе и о себе, — горько произнёс епископ, который вполне имел право говорить об этом. — Кроме того у вас нет и опыта в подобном. Вы даже не представляете, что почувствуете, когда ваш брат окажется в ваших руках и будет смотреть прямо в ваши глаза, где застынет смерть. Вы дрогнете, не сможете сделать необходимое, вы просто лариос, богатый смертный, но такой же слабый, выращенный для выполнения более простых целей. Никакие лекарства вам не помогут. Вы сломаетесь, а тем самым подведёте всех ваших союзников, включая духовенство.
— Мы договорились, — внезапная злость проникла прямо в тени Кихариса, лишь доказывая правоту служителя Этия: аристократ не способен контролировать себя даже здесь и сейчас, а что произойдёт в самый важный момент…
— Да, договорились. Вы получите желаемое, но сценарий будет изменён. Архиепископ запрещает вам сражаться со своим братом. Вашей целью станет глава Гильдии. Вы попробуете к нему пробиться. Если умрёте, то перед этим расчистите путь. Если выживете, то архиепископ устроит вам личную встречу с вашим братом один на один, без свидетелей, без возможности сбежать. Сколько угодно времени, хоть пытайте его целую вечность, хоть просто убейте… это уже ваши дела. Мы просто создадим идеальный условия, что вполне реально.
— Меняете правила прямо во время игры? Какой шанс, что я не сдохну раньше⁈
— На самом деле довольно высокий, даже выше, чем если вы попытаетесь убить брата во время нашей операции. Кроме того… вы же понимаете, что находится на кону? Вы были на там, на левиафане. Вы знаете всю правду, прикоснулись к истине. Поэтому меня очень удивляет, что даже в таких условиях, вы ставите свои личные интересы выше спасения мира. Это так… эгоистично. И забавно, ведь из десяти, несомненно, сильных и волевых смертных, в овощи мгновенно не превратились только трое. Вы, Делсираан и Орлойд, хотя последний всё же тронулся рассудком, но это его ждало и без событий на левиафане.
— К чему вы этого говорите? Мы оба понимаем, что миру ничего не угрожает.
— Думаете? Значит вы глупы. Одна ошибка и всё сгорит в огне. Да, вероятность ошибки крайне мала, но стоит только упустить мелкую деталь и… вы представляете, что произойдёт? Побойтесь Этия, Граниир. Просто выложитесь на полную, подыхать вас никто не просит, как и приносить в жертву вашу жизнь. Покажите максимум, затем если нужно отступите, сил у нас предостаточно, кто-нибудь другой завершит начатое. Но нам нужно сделать так, чтобы вероятность ужаснейшего исхода не просто была мала, а стремилась к нулю. Сначала спасём Эдем, а затем уже будет удовлетворена ваша просьба. К тому же… согласитесь, неограниченный по времени разговор без свидетелей в запретной клетке куда более выгодная награда для вас, чем то, на что вы изначально рассчитывали. — Механизм перестал гудеть, и вся кровь уже заменена на идеальный проводник, после чего епископ перекрыл клапаны. — Ну так что? Вы согласны?
Лансемалион Бальмуар медленно поднялся с места, оценивая своё самочувствие: пока что побочный эффект не даёт о себе знать, но через считанные часы организм начнёт уставать.
Тем временем хар впитывался чудовищными порциями, заставляя Ахикрис дрожать от перенапряжения. За мимолётные мгновения длительность меньше удара сердца колоссальная мощь молний собралась внутри тела паресиса, никогда ранее он не концентрировал в себе подобные объёмы, но это ещё не предел возможности. Сверхпроводник позволит раскрыть потенциал, который затмит даже Халсу’Алуби в его лучшие годы. Нужно будет только забрать у своих наставников доспех и оружие для решающего сражения.
— Вы согласны? — ещё раз повторил напрягшийся епископ, наблюдая как стремительно меняется аура теней в Кихарисе: собственные цепи пришли в движение против воли хозяина, пока волосы вставали дыбом и искрило всё металлическое в музее, а взгляд аристократа… он пугал, ведь заставлял задуматься, а сможет ли епископ одолеть в дуэли янтарноглазого мага?
— Конечно согласен, — ответил Ланс, прекрасно понимая, что ответ на вопрос играет исключительно формальную роль: выбора не было, духовенство всё просчитало и легко манипулировало своими предсказуемыми куклами.
— Хорошо. У вас два часа, после чего мы начнём действовать.
— Мои смертные…
— Не переживайте, герцог Ле Нобель о них позаботится. Простой выполняйте поставленную перед вами задачу.
На это аристократ лишь кивнул, после чего быстрым шагом покинул музей. Через считанные секунды его тело превратилось в молнию, что скрылась в небесах над Эдемом. Бойня будет, а настоящим полем боя окажется вовсе не выкупленная промышленная, ведь целью всего происходящего является определение победителя в противостоянии главы Гильдии и архиепископа.
Первый же прячется в старом родовом поместье Торвандори. Именно туда будет нанесёт удар, эхо которого затронет близлежащий территории. И пусть поселения сердца мира находятся в десятках километрах, но их тоже коснётся чудовищная бойня. Многие мирные граждане будут задеты, но ничего не поделаешь. Лучше пусть умрут десятки тысяч или сотни тысяч, но главное спасти миллионы или даже миллиарды.
Ну а пока что Лансемалион Бальмуар отправится к решению вопроса с орбитальным оружием. Для этого придётся напасть на владения близнецов Дельдамионов, которые, к слову, тоже находятся в «запретной» зоне. Однако архиепископ конечно же не вмешается, позволив своему слуге вырезать всех неугодных с, разумеется, позволения самого Творца.
Глава 12
Когда-то давно, ещё в первые эры, когда по ойкумене Совета бродили колоссальные существа и в небе парили древние драконы, старшие боги в шутку создавали целые миры, а смертные лишь начинали осознавать себя и своё место в этом мире. И как только первые создания Творцов покинули уютные теплицы, то появились первые маги, паресисы, волшебники или чародеи — чувствительные к хару существа, которых, как только их не обзывали. До сих пор из-за этого существует путаница, ведь в разных мирах используются разные слова, в свою очередь большинство смертных почему-то не понимают, что язык штука динамическая и о терминах — маг, чародей, волшебник и другие слова определённо точно является термином — нужно договариваться, а не с пеной у рта доказывать, что раз когда-то там, сто один год или пять тысяч лет тому назад, кто-то сказал что заговор и заклинание это не волшебство, а значит заклинатели не волшебники и точка.
Но в любом случае магическое ремесло развивалось, свой вклад внесли как Твороцы, так и их создания, что после дадут начало новым и ещё более удивительным творениям, которые в свою очередь сделают то же самое и через несколько витков циклов появятся уже всем знакомые эльфы, гномы, люди и амфбии. Вместе с началом этого процесса интуитивное познание теней Кихариса начнёт приобретать структурированную форму из накопленных знаний.
Кто-то пытался жить в гармонии, а другие разглядели возможность эксплуатации для улучшения своей жизни. Больше всего в последнем преуспели как раз миры, где содержания хара зашкаливало, что прямо пропорциональное влияло на появление потенциально сильного по тем меркам паресиса, у которого будет больше возможностей в подчинении мироздания своим целям. В это же время миры, где тени Кихариса соприкасались с Ахикрисом слабее… они оставались фактически пустыми, ведь именно хар, по одной из самых убедительных теорий, является главным критерием для появления хоть какой-нибудь, не обязательно разумной, жизни.
Там же где наоборот концентрация хара выше среднего, там как правило и начали появляться первые великие цивилизации. Потомки самих Творцов покидали свои райские сады, начинали плодиться и изучать всё вокруг, пытаясь найти своих создателей и постепенно учась жить, передавая свои доктрины собственным детям. По началу было тяжело, но вскоре миры начали серьёзно меняться. И вот уже далёкие предки людей из народа неасилор выбираются из самых тёмных глубин, а в руках их оружие, что способно сразить колоссальное существо и тем самым расширить свой ореол обитания. В свою очередь создаётся оружие с помощью чудес прогресса и стремления ещё сильнее стать похожим на Творца хотя бы для того, чтобы не превратиться в чей-то ужин.
И уже тогда само слово «магия» означало не что-то загадочное, а использовалось как обозначение научной дисциплины на ряду с арифметикой и лингвистикой. Что довольно иронично, ведь в пятой эре во многих деревнях магию до сих пор считают чем-то… чем-то… загадочным, неподвластным, далёким и злым. И нужна она только для того, чтобы хитрые колдуньи воровали младенцев и наводили болезни на деревни.
В какой-то момент, путём рефлексии над результатами собственных наблюдений один из смертных сформулировал свою мысль. Любая достаточно развитая технология неотличима от той самой магии в первичном её понимании, когда первые смертные только ещё познавали мироздание и использовали «магию» как заглушку на миллионы вопросов, до ответов на которые удастся дойти лишь спустя целые эры. И как старшие боги теряются в догадках об инструментарии Творцов, так и доярка из далёкого аграрного мира будет трепетать от примитивной гидравлической машиной, нарекая ту демоном из преисподней, посланной богом для суда над грешниками.
Эна Ривран долгое время проводила на острие прогресса, создавая прототипы бесчисленного числа изобретений, разработанных в команде архитектора. Но сейчас лесная эльфийка вдруг снова осознала всю свою никчёмность. Наблюдая за творением Дельдамионов она чувствовала себя глупой дояркой, что пришла к архимагу для снятия порчи, хотя эта порча ни что иное как сезонная простуда.
Более тридцати пяти тысяч километров от поверхности планеты. Геостационарная орбита, выходя на которую объект будет двигаться со скоростью вращения земли. С учётом наличия на планете пространственной аномалии, запуск любого искусственного объекта на любую другую орбиту даже не рассматривается из-за сложности возведения магической защиты от ветров Этия. И как же всё-таки удалось что-то доставить на такую высоту?