— Ага, очень вовремя. Заказов у нас уже — выше головы. Объём нарастает, как снежный ком. Пока весь груз забирают те, кто летит транзитом, но нужны новые экипажи. Надеюсь, здесь в ближайшее время найдутся люди. Но ладно, это моя головная боль. А вам на завтра путевой лист уже формируем.
— Много там пунктов? — полюбопытствовал я.
— В итоге получится вдвое больше, чем в прошлый раз. А может, и втрое. Местные звонят постоянно. Откуда только информацию добывают? Публично ведь ещё не объявлено, что ваш мир пристыкован к хабу…
— У нас же тут сеть компьютерная, глобальная. Сарафанное радио.
— Да, эксперты мне так и объяснили. А сеть — удобная штука, я оценил.
Кивком он указал на внушительный дисплей-моноблок, стоящий перед ним на столе. Добавил с усмешкой:
— Официальное заявление в прессе планировали к зиме. Ну, чтобы спокойно, не торопясь. Но теперь придётся ускориться. Срочно всё переигрывают, объявят уже буквально на днях, насколько я знаю.
— Ну, а чего тянуть? По-моему, логично.
Когда мы вышли из кабинета, Хильда сказала:
— Надо мне тоже с сетью освоиться. Ты мне на телефоне уже показывал, но я хочу большое устройство. И потренироваться с ним.
— Вообще да, лучше не откладывать, пригодится. Пойдём-ка.
В комнате я выставил на стол ноутбук, посадил Хильду перед ним. Пристроился рядом и стал давать ей инструкции. Показал популярный видео-хостинг, где были и развлечения, и научно-популярные лекции, после чего заметил:
— Письменный язык тебе нужен. Читать-то тоже придётся.
— Да, запишусь на флюидный курс, на ближайшие выходные. А пока давай глянем окрестные магазины. Чтобы еду купить, если что, местную одежду и прочее.
— Одежда вполне подходит и та, что есть. Стильно смотрится.
— Спасибо за комплимент. Но местная мода всё-таки немного другая, хочется соответствовать. И вообще, пора окунуться в быт. Хоть чуть-чуть освоиться перед завтрашним вылетом.
Для начала мы с ней зашли в супермаркет. Она опробовала свою банковскую карту, купив бутылочку колы, и согласилась — удобно. Прокомментировала:
— От упаковок в глазах рябит. Как вы выбираете?
— Чаще берём привычное. А вообще, в таких магазинах еда — не самая изысканная, так скажем. Сама сравнишь с тем, что ела у себя дома.
— Дома у нас повар готовит, а я почти не умею. Разве ты не знаешь, что я капризная, избалованная девица?
Заглянули в торговый центр с повседневными шмотками, где Хильда уже зависла надолго. Я мужественно крепился и не сбежал. Приобретения складывал в спортивную сумку, купленную там же.
В магазине электроники Хильда выбрала себе ноутбук, в основном по внешнему виду — иссиня-чёрный, блестящий. Технические характеристики, впрочем, тоже были на уровне, я проконтролировал.
День прошёл незаметно. Поужинали на базе, в кафетерии для сотрудников, посидели за ноутбуком — залипли на музыкальные клипы. Сёрфила Хильда, а я сидел с умным видом и давал ей подсказки. Затем она заявила, что надо собрать сумку в дорогу, с учётом новых приобретений.
— Развлекайся, — сказал я, шагнув к двери.
— Как думаешь, Тимофей, завтра в рейсе опять столкнёмся со змееглазыми?
— Без них, подозреваю, не обойдётся.
Глава 7
Утро началось суматошно.
Путевой лист и впрямь внушал уважение — заполнены были почти все строчки, лишь в самом низу осталась пара свободных. Уже на старте требовалось забрать полдюжины посылок в разных местах, от европейской части Союза до западной Европы. Хорошо хоть, за океан не отправили — там пока отрабатывали транзитные экипажи.
Мы с Хильдой сели в аэрокар.
— Наконец-то, — сказал я. — Соскучился уже по этой машинке, хочется погонять.
— Мне тоже, — сказала Хильда. — Но я всё равно волнуюсь.
Оделась она сегодня по-новому, в местном стиле. Этакая девчонка с соседней улицы — майка с абстрактным принтом, кроссовки, джинсовая светлая мини-юбка. Держаться теперь старалась попроще, а улыбалась чаще, чем в первые дни на хабе. Тот факт, что объяснение с женихом уже позади, принёс ей явное облегчение.
— Ну как? — спросила она. — Идёт мне новый наряд?
— Вопрос риторический. Тебе идёт всё.
— А мог бы и сразу выразить свой восторг, без напоминаний. Теряешь хватку.
— Увы мне. Пардону просим, товарищ штурман.
Ещё раз глянув в путевой лист, я взялся за штурвал, прочувствовал управляющий контур. Нетерпеливо встрепенулся флюид, и мы стали подниматься. Внизу остался двор нашей базы, вокруг раскинулись московские крыши. На Ленинградке чуть в стороне от нас вызревали утренние заторы.
Три отправителя дожидались в Москве. Для начала мы залетели в уже знакомый НИИ — народ там не расслаблялся, межосевую коммуникацию ставили на поток. Нам вручили сразу два кофра. После этого мы метнулись в министерство лёгкой промышленности — чиновник в строгом костюме оглядел нас скептически, но выдал-таки конверт с документами. Третьим адресом оказался химический факультет МГУ, а в качестве груза значились образцы полимерных плёнок с сопутствующей документацией.
Из столицы пришлось лететь на Кубань.
Полёты на флюидной машине нравились мне всё больше. Сидя за штурвалом, я чувствовал пространство на многие километры вокруг, диспетчеры помогали, и наш маршрут никак не пересекался с обычными авиационными линиями. Мы шли на сверхзвуке и добрались за двадцать минут.
Приземлились на краю поля, возле небольших домиков. Опытное хозяйство института растениеводства — нам объяснили так. Припекало солнце, местные мужики облизывались на Хильду, а дородная тётка-администратор сказала ей с сочувственной укоризной:
— Чего ж ты, девонька, худющая-то такая? Тростиночка натуральная. Того и гляди, ветерком снесёт.
Вразумительного ответа у напарницы не нашлось. А нас попросили обождать минут десять для последних согласований и усадили пить чай со свежими булочками, вареньем и мёдом. После чего мы приняли к перевозке груз — семена трёх видов в пластиковых прозрачных цилиндриках.
С Кубани мы полетели в Италию, а оттуда — в Германию.
Обнаружился забавный момент. Поскольку я всё ещё пребывал на своей оси, мой «встроенный переводчик» не действовал. Ни итальянского, ни немецкого я не знал, так что общение с клиентурой внезапно легло на Хильду.
И если с немцами в аэрокосмическом центре, который расположился на Рейне, я всё же перекинулся парой слов по-английски, то в солнечной Тоскане и этого не потребовалось. Отправители-виноделы, фонтанируя темпераментом, обхаживали блондинку, а на меня не обращали внимания.
Когда мы взлетели, Хильда сказала:
— Надо же, какие разнообразные у вас страны…
— Это ты ещё в Азии с Африкой не была. Или в Скандинавии — там народ в основном примерно твоего типажа. И фьорды в наличии.
— Я буду обязательно изучать, очень интересно.
— Все грузы вроде забрали. Идём в прыжок?
— Да, сейчас.
Хильда положила ладонь на джойстик, прикрыв глаза и вслушиваясь в пространство. Так продолжалось с минуту, затем она сказала растерянно:
— В прошлый раз мы сразу допрыгнули до южной оси, но сейчас я её не могу нащупать, вообще никак…
— Вот облом. Ну, давай тогда в промежуточный мир.
— Пробую, но всё как в тумане. Хотя работаю по инструкции…
— Не спеши.
— Единственный вариант кое-как просматривается. Секунду…
Взяв справочник, она пояснила:
— Мир малонаселённый, кочевники, промышленность на нуле… Есть крупные хищники с флюидным чутьём…
— Летающие?
— Наземные. Вроде ягуаров, только огромные.
— Ну, от этих мы смоемся, если что. Пеленгуй.
Она замерла, подавшись вперёд. Закусила губу, впиваясь взглядом в экран. Секунды текли, и я уже начал думать, что ничего не выйдет, но Хильда вдруг воскликнула:
— Есть!
Я сдвинул рычаг.
Зелёное побережье и синяя гладь Тирренского моря размазались, превратились в цветные полосы. Мы вошли в «акварель».
— Всё круто, — сказал я.
— Я еле-еле справилась, — призналась она, дыша учащённо. — Странно, в чём дело? Что за помехи? Не похоже на шторм, да и предупреждения не было…
— Ладно, пофиг. Летим.
Расслабившись, мы несколько минут трепались о ерунде. Прикалывались на тему того, как долго Арриго вытерпит без свидания с Вилмой, и обсуждали московский быт. Могли бы и дольше, но пора было выходить из прыжка.
Открывшийся нам пейзаж энтузиазма не вызвал. Взбугрённая равнина до горизонта, пересохшее русло мелкой реки. Суглинок с пятнами невзрачной травы, пылевые шлейфы, жёлто-серое небо с тусклой солнечной кляксой.
Дул ветер, но особой болтанки не было. Машина слушалась, отзывалась на любой поворот штурвала, как и положено. Однако её флюидная связь со мной заметно ослабла — я не мог мысленно просканировать управляющий контур, сколько бы ни пытался. Тот будто отгородился завесой.
Сели благополучно и без проблем — лишь подняли облако пыли у подножья приплюснутого холма.
Сосредоточившись, я мысленно вновь потянулся к контуру. Но неведомая завеса стала плотнее, и все мои попытки оборачивались лишь дурнотой и головокружением.
— Долго будем перезагружаться? — спросила Хильда.
— Не знаю. Перезагрузка пока вообще не включается.
— Побыстрее бы. А то неуютно здесь.
Несколько минут я сидел, старательно концентрируясь. Голова всё ещё кружилась.
— Ну, что там? — Хильда нервно постукивала по приборной панели.
— Спокойнее, — сказал я.
— Ты не меня успокаивай, а работай.
— Блин, потерпи немного. Сама ведь пеленг тоже взяла не с первого раза.
— Потому что помехи, причём какие-то непонятные! Но я справилась, а ты прохлаждаешься.
— Прохлаждаюсь? Серьёзно?
— Просто сидишь и ничего не делаешь. Хотя сейчас от тебя зависит, сможем ли мы взлететь. Твоя компетенция.
— Сказал — потерпи! Помолчи минуту, не истери…
— Я не истерю! И не поняла — а с чего ты вдруг раскомандовался? С чего ты решил, что ты в экипаже — главный? Решения принимаем вообще-то вместе!