Дверцы открылись вверх, изящно и плавно. Наружу выбрались двое, женщина и мужчина за тридцать — смуглые от загара, темноволосые. Стандартный типаж для этого мира или для «средиземноморской» оси. Она напоминали спортсменов-легкоатлетов, гибкие и поджарые. Одеты были непритязательно — он в широких полотняных штанах и просторной майке без рукавов, она в топике и шортах.
— Увидели сверху вашу машину, — сказал мужик, белозубо сверкнув улыбкой, — и не могли не полюбопытствовать. Отличный ретро-дизайн, ребята, я впечатлён. Реставрация? Или с нуля проектировали? Стиль выдержан, но конкретную марку не могу с ходу опознать.
— Работали по мотивам, — сказал я. — Доверились интуиции.
— Слушайте, вы таланты, это я вам ответственно заявляю.
Из их аэрокара тем временем появилась ещё одна пассажирка — кудрявая девчушка-дошкольница лет четырёх-пяти. Она была похожа на старших — дочь, вероятно. Смотрела она не столько на наше «ретро», сколько на Хильду. Заметив это, мать наклонилась к ней:
— Красивая тётя, правда? Что надо сказать?
— Здрасьте, — выдала мелкая.
— Ты с Полярного мыса? — спросил отец, обращаясь к Хильде.
Та чуть замешкалась, поэтому я ответил вместо неё:
— Да, с севера. Я её оттуда украл.
— Вполне понимаю твои мотивы, — хмыкнул мужик. — Я Поль, моя жена — Вэлла. А вот эта лохматенькая особа сама представится, правда?
— Лия, — сказала мелкая важно. — Так меня зовут. А на Полярном мысе красиво? Ты видела северное сияние? Оно большое?
— Большое, — сказала Хильда, — красивое, но холодное.
Она назвала наши имена, собеседники спокойно кивнули. На наш язык они реагировали без удивления, фокусы с переводом их не смущали. Поль указал на конструкцию за рекой и спросил:
— Вы тоже на лифт?
— Нет, просто летели мимо, — сказал я. — Решили ноги размять немного, полюбоваться видом.
— Дельная мысль, — согласился Поль, — сейчас как раз прибытие будет. Уже пора бы по расписанию.
И, словно отзываясь на его фразу, из-за реки донёсся протяжный звук, будто завибрировала струна.
Над «стадионом» что-то неуловимо блеснуло — из его центра, как мне почудилось, вырвался и ушёл вертикально в небо бесцветный луч с золотистым проблеском. Рассмотреть его лучше я не сумел, он проявлялся лишь на доли секунды, а затем опять исчезал, дразня моё восприятие.
Звук затих, его эхо развеялось по округе, но луч-мираж периодически проявлялся. Невидимая струна, казалось, ловила отблески солнца, случайно и мимолётно.
Высоко в небе прорисовалось тёмное пятнышко — луч упирался прямо в него. Оно увеличивалось в размерах, и стало ясно, что это материальный объект, который спускается к стадиону, а внешне напоминает шайбу.
— Смотри внимательно, Лия, — сказала мать. — Я же обещала тебе всамделишный лифт из космоса, и вот он приехал. Висит на тросике.
— А почему этот тросик какой-то странный?
— А потому что энергетический. Сначала хотели подвесить лифт на настоящих ниточках, очень прочных, но потом придумали способ лучше.
— И к чему этот тросик вверху цепляется?
— Там есть специальная станция на геостационарной орбите. Ну, то есть она висит всё время над этим местом, чтобы удобнее. И вот на неё мы теперь поедем.
— А мы не опоздаем?
— Не бойся, ещё двадцать минут почти.
Кабина лифта тем временем опустилась в «стадионную» чашу, и луч погас. Поль обратился к нам с Хильдой:
— Ребята, слушайте, вы к нам в ретро-клуб не хотите как-нибудь заглянуть? Когда будет время? Машинку вашу оценят, я гарантирую. Можно, кстати, сфотографировать?
— Да сколько угодно.
Поль достал из кармана гаджет вроде моего телефона, но раза в два тоньше. Навёл его на наш транспорт, прикоснулся к экрану:
— Есть. Покажу парням, как только с Луны вернёмся. А насчёт клуба я совершенно серьёзно, ждём вас. Мы за хребтом живём, ловите мои контакты… Хотя нет, стоп! Давайте сделаем всё солидно, как в старые времена…
Заглянув в свой аэрокар, он вытащил из бардачка визитную карточку и торжественно вручил её мне. Прочесть написанное на ней я не смог, естественно, но кивнул с умным видом.
— Значит, договорились? Тогда пока!
Путешествующее семейство помахало нам на прощание и влезло в свою машину. Та поднялась над берегом, развернулась и заскользила в сторону «стадиона». Туда же с разных сторон летели и другие аэрокары. Лифт на орбиту был, похоже, востребован.
— Тимофей, — сказала Хильда, — ты что-нибудь понимаешь? Если вдруг да, то объясни мне, пожалуйста, а то я чувствую себя полной дурой.
— Я сам — как пень. Вообще не врубаюсь. Но их язык на слух — тот же самый, что мы слышали в прошлый раз, когда договаривались с архонтом.
— Значит, это и вправду «змеиный» мир, а не какой-то другой…
— Угу.
— Но как это объяснить? Здесь должна быть магия, а не техника…
— Вот в том-то и дело. У меня пока версий нет, даже идиотских. Поэтому давай-ка осмотримся тут получше и зафиксируем для отчёта. Доставай телефон.
Мы влезли в аэрокар. Я неторопливо повёл его вокруг «стадиона», а Хильда снимала видео. Нам никто не препятствовал. Народ парковал машины и заходил в кабину орбитального лифта — та была размером с большой амбар.
Когда кабина заполнилась, опять проявился луч, и лифт заскользил вдоль него наверх. Мы засняли, как он исчез в вышине.
— Невероятно, — сказала Хильда. — А у вас на оси такое умеют?
— Нет, обсуждают только в теории. Причём пока в механическом варианте, как Вэлла своей дочке рассказывала. То есть прикидывают, можно ли сделать реальный тросик и протянуть его на орбиту. Углеродные нанотрубки, к примеру… Короче, технически этот мир опережает нас на десятилетия, если не на века. И заметь, флюидом они не пользуются…
— Да, не чувствую всплесков.
Мы полетели в ту сторону, куда нас возили на «птеродактиле». Скорость у нас была в разы выше, чем у летучего ящера, так что мы за считанные минуты добрались до нужного места. Но, как я и подозревал, резиденцию архонта мы там не обнаружили.
Глинобитная крепость просто исчезла. Вместо неё мы увидели обширное ранчо — дом, хозяйственные постройки, загон для «зебр». Имелась парковочная площадка с несколькими аэрокарами.
— Ну, — сказал я, — заглянем в гости? Пообщаемся с местными, попробуем выяснить, как они дошли до жизни такой. Опасности здесь, по-моему, нет.
— Я тоже не ощущаю угрозы. Но что мы скажем хозяевам? Объясним им, откуда мы прилетели и кто мы вообще такие?
— По ситуации. Сначала прозондируем почву.
— Если придётся что-то выдумывать, то я растеряюсь.
— Просто кивай и улыбайся загадочно.
Приземлившись, мы выбрались из машины и направились к дому. Тот выглядел как экологичная вилла из моего мира — широкая покатая крыша с солнечными панелями, просторная веранда, большие окна. К стене крепилась спутниковая тарелка.
Мы подошли к двери, и я постучал.
Глава 9
Открыл нам крепкий серьёзный дед. В моём представлении примерно так и должен был выглядеть ковбой-фермер.
— Заходите, — сказал он, не задавая вопросов. — Пекло на улице, без дождя уже три недели. Служба погоды мышей не ловит.
Он провёл нас в гостиную. Кондиционер наполнял её приятной прохладой, а интерьер был подчёркнуто лаконичен — несколько кресел, низенький столик со стаканами и графином, плоский телеэкран в полстены.
— Я по такой жарище стараюсь не выходить, — говорил хозяин, наливая нам лимонаду. — Возраст уже не тот. Ну, пусть внуки поработают, им полезно — мозги прочистят слегка, а то на уме сплошные гулянки и Десятая звёздная. Хотя кому я рассказываю? Вы сами такие.
Я возразил:
— О гулянках думаю только я. А моя подруга — рассудительная и строгая, все мысли у неё о мировых проблемах.
— Оно и видно. — Хозяин хмыкнул. — Студенты? Дурью маетесь на каникулах помаленьку?
— Примерно так.
— А машину-то где такую достали? Лет пятьдесят назад выпускалось что-то подобное. Но у вас, по-моему, не реплика, а какая-то отсебятина.
— Да, вольная фантазия.
Перекидываясь фразами с дедом, я разглядывал стереофотографии на стене. Их было предостаточно — свою хронику здесь фиксировала семья из нескольких поколений. Часто на снимках виднелся дом, в котором мы сейчас находились. На его фоне позировали дети и взрослые.
Но моё внимание привлёк кадр, который запечатлел человека в пневмокостюме, стоящего на каменистой пустоши под сиреневым тёмным небом, явно не на Земле. За спиной у космолётчика висела звезда, багровая с охристым отливом.
— Не узнаю пейзаж, — сказал я. — Сначала показалось, что Марс, но нет…
— Сто световых от Земли, — ответил старик. — Красный карлик в Золотой Рыбе, тамошняя планета.
Вряд ли созвездия в этом мире обозначались так же, как и в моём, но «синхронист» опять не подвёл. Перевод я получил адаптированный, понятный — и сразу сообразил, о какой звезде идёт речь. Ну да, экзопланеты там есть, в том числе в зоне обитаемости, наши телескопы их тоже засекли…
То есть здесь уже практикуют межзвёздные перелёты?
Блин, да ну ладно…
Это известие, сообщённое нам будничным тоном, так меня огорошило, что я на несколько секунд выпал из разговора. Пришлось подключаться Хильде.
— А кто на фото? — поинтересовалась она.
— Мой старший, был в Пятой звёздной. Прошёл отбор и от гордости чуть не лопался. Вы в те годы ещё в садик ходили.
— И что он рассказывал? — опомнился я. — Какие у него были впечатления?
— Да как и у всех, — пожал плечами хозяин дома. — Восторг пополам с разочарованием. Планета землеподобная, плотная атмосфера. Бактерии там нашли, какие-то лишайники даже. Жизнь, одним словом. Вроде сенсация, но надеялись-то на большее — чтобы можно было дышать, а то и с какими-нибудь зелёными человечками познакомиться. Не сложилось.
— Очень интересная тема, — подбодрил его я. — А сколько всего было экспедиций на вашей памяти? Ну, межзвёздных?
— Застал все десять. Когда уходила первая, был юнцом чуть постарше вас, но помню прекрасно. Ажиотаж стоял выше крыши. Сначала несколько лет звезду выбирали. Штрихпунктир уже позволял парсеков на двадцать прыгнуть, так что вариантов хватало. Шерстили жёлтые карлики и оранжевые до кучи, чтобы на Солнце были похожи. Каждый сопливый школьник названиями шпарил — Сигма Дракона, Дзета Тукана, Бета Волоса Вероники, сорок седьмая Большой Медведицы…