— Да, конечно. Бери межосевое такси, езжай через мост, на ямскую базу.
Она приехала быстро, прямо к нам на стоянку. Выбралась из машины чуть неуклюже, а я достал из багажника её чемодан.
Мы с Вилмой обнялись, и я залюбовался ею. На ней было ультракороткое платье из лёгкой ткани, а волосы она собрала в косу — или, точнее, в толстенный хвост, перехваченный несколькими резинками.
— Да, Тимофей, — сказала она с усмешкой, — я в твоём вкусе, помню. Но у тебя уже есть не менее впечатляющая блондинка, которая жаждет твоих ухаживаний.
— Откуда дровишки? В смысле, откуда знаешь? Она тебе рассказала или ты сама просекла?
— Ой, ладно тебе. Тоже мне, секрет. Готова поспорить — вы уже целовались.
— Притормози, магиня-психологиня.
Оказавшись в номере, где жили мы с Хильдой, Вилма заметила:
— Тесновато, но мило. Я вам мешать не буду — хочу в гостинице поселиться. Тем более что вы скоро опять отправитесь в рейс, как я понимаю, а у меня тут намечается встреча через два дня.
— И с кем же? Я думал, у тебя в Москве нет знакомых, кроме нас двоих.
— Да, ты прав. Но эта ось крайне интересует Арриго. Он профессионал, очень увлечённый, и хочет посмотреть здешний транспорт. Послезавтра у него выходной, и будет удобно встретиться здесь.
— А вы, как я погляжу, время не теряете. Когда свадьба?
— Думаю, в ближайшее время, — буднично ответила Вилма.
Поняв, что она говорит серьёзно, я с ходу даже не смог придумать остроумное замечание, только махнул рукой.
— Ладно, Тимофей, — сказала она, присев на кровать, — рассказывай теперь, что у вас тут с Хильдой стряслось.
— Слушай, а всё-таки — как ты смогла почувствовать? Не, я понимаю — маг разума, все дела. Но неужели ты вот так запросто ловишь эхо с другой оси?
— Не совсем. У нас есть вспомогательный инструмент.
Она продемонстрировала колечко на пальце — простенькое и совершенно невзрачное. Оловянное, кажется.
— У Хильды такое же, — пояснила она. — Это что-то вроде игрушки, лучшие подруги обмениваются в детстве. Но кольца не простые, а обработанные через флюид. Чем дольше их носишь, тем сильнее чувствительность. Это не означает, естественно, что я ощущаю любой скачок её настроения. Но если эмоции очень сильные, нестандартные, продолжительные, то да, могу уловить. Сейчас как раз такой случай. И я уверена, что её нынешняя подавленность — не из-за ссоры с тобой, к примеру. Тут всё гораздо серьёзнее. Связано с теми «змеями»?
— Да, накопились новости.
И я рассказал ей всё без утайки.
Вилма слушала молча, лишь иногда кивала. Когда я смолк, поднялась, шагнула к окну и некоторое время задумчиво смотрела наружу.
— В общем, — сказал я, — мы вроде бы не психи, если верить магичкам, которые нас смотрели. А ты от меня не чувствуешь никаких отравленных волн или что-то типа того? Не знаю, как правильно сформулировать.
— С тобой всё в порядке, — сказала Вилма, — можешь не сомневаться. Но беспокоит ситуация в целом.
— Думаешь, змееглазые и правда могли закинуть на хаб шпиона?
— Не представляю, как это можно сделать, поэтому судить не берусь. Это всё-таки не мой профиль. Но вот история с минералом, который дурманит голову… Если змееглазые лепят его себе на затылок, как в твоём сегодняшнем сне, то это отвратительно…
Вилма передёрнулась зябко, и я спросил:
— Может, посоветуешь что-нибудь в связи с этим?
— Думаю, надо поговорить с вашим Джино. Если его нервное поведение не связано со «змеиным» миром, то лучше выяснить это сразу.
— Он не идёт на контакт. Мои сокурсники пробовали, он их послал.
— Как раз-таки в этом я могу быть полезна. Речь не о том, конечно, чтобы насильно влезть ему в голову, но если он убедится, что я искренне готова ему помочь…
— Как это сделать на практике? Вот представь, мы с тобой приходим, и я ему заявляю — слушай, чувак, я подозреваю, что ты шпион, поэтому привёл мага разума, и сейчас мы тебя допросим…
— Ну, не прямо так в лоб. Надо поразмыслить, как всё устроить поделикатнее. Говоришь, Хильда завтра будет советоваться с преподавательницей? Пожалуй, мне надо поучаствовать.
— Не хотелось бы тебя впутывать, но я понимаю — отговаривать бесполезно, ты ведь специально приехала.
— Совершенно верно. Значит, этот вопрос отложим до завтра. А пока давай немного пройдёмся. Хочу почувствовать город.
Мы с ней вышли на улицу. Здесь были многоэтажки сравнительно недавней постройки, кафешки и супермаркеты, банк. Машины двигались к повороту на Ленинградку. Прохожие обгоняли нас, болтая на ходу по мобильникам.
— Суматошно, — сказала Вилма, взяв меня под руку, — и общий флюидный фон очень слабый. Неудивительно, что у вас тут ставка на технику.
— А ты могла бы, к примеру, работать здесь? Способности не угаснут?
— Было бы непривычно, пожалуй. Но дар останется, он завязан на разум. И ты ведь тоже способен ловить здесь ямщицкий ветер. Другое дело — стационарные артефакты. Такие, как ты видел у нас на севере. Арка перемещения, например, или переговорная трубка — их на вашей оси использовать не получится.
— Гм, обидно. Телепортатор у нас тут вызвал бы дикий ажиотаж. Народ просто офигел бы. Кстати, уже буквально на днях собираются объявить, что мы присоединились к хабу. Весело будет, чувствую.
— Я бы тоже понаблюдала, как это будет. А пока хочу себе маленький телефон, как у Хильды. Его тут сложно достать?
— Вообще без проблем. Пойдём.
Салон связи был совсем рядом, на противоположной стороне улицы. Мы направились к подземному переходу, и я попутно вспомнил:
— На севере я включал телефон, он работал нормально, но разрядился подозрительно быстро. Хотя я, естественно, не звонил, а только фотки показывал.
— Если я правильно понимаю, кроме самого аппаратика нужны ещё какие-то установки, чтобы можно было звонить?
— Да, сотовые вышки. Они передают сигнал.
— Вот эти вышки у нас на севере уже, наверное, работать не будут. Если система сложная, то магия заглушает технику.
— Ишь ты, какие тонкости.
В салоне Вилма долго общалась с продавцом-консультантом, впавшим в экстаз от этого процесса, и выбирала гаджет. Начали собираться зрители, желающие с ней сфоткаться, и мы закруглились. Вышли на улицу, присели на лавку — и ещё минут двадцать суровая магическая блондинка самозабвенно игралась с новой покупкой, как первоклассница. Под моим чутким руководством надиктовала голосовое сообщение Хильде, чтобы та ей перезвонила, как только вернётся в сеть.
Спрятав наконец гаджет, Вилма спросила:
— Тут есть местечко потише? А то я с непривычки уже устала. Автомобили, запах от них и вся эта беготня. Опаздывают все, что ли?
Открыв с телефона карту, я нашёл поблизости скверик. Мы добрели туда, сели на скамейку под деревом. По соседству двое пенсионеров играли в шахматы.
— Насчёт беготни понятно, — сказал я, — а если в целом? Как тебе Москва?
— Ваше лето мне очень нравится. Тепло, даже жарковато, но без такого пекла, как на южной оси. А зимой тут холодно?
— Раз на раз не приходится. Иногда и за минус тридцать, но это редкость. А иногда вдруг слякоть.
— Ой, лучше слякоть, чем холодина. У нас на севере я слишком замерзаю.
Мы ещё побродили по переулкам и тенистым дворикам, мимо спортплощадок и детских городков, мимо клумб и кустов сирени. Сверяясь с картой, вернулись в более оживлённый квартал, где расположилась ямская база, и наткнулись на небольшую гостиницу. Вилма, недолго думая, сняла номер, а когда мы снова вышли на улицу, зазвонил её телефон.
— Ты не представляешь, — сказала Хильда из трубки по громкой связи, — как я сейчас обрадовалась, когда поняла, что ты к нам приехала. Тимофей тебе рассказал, наверное, как мы с ним запутались…
— Рассказал, — подтвердила Вилма. — Скоро освободишься?
— У меня перемена, а потом ещё три часа занятий. Раз уж взялась, то надо закончить. Пусть пока Тимофей тебя развлекает.
— Да, он старается.
— Ну, значит, до встречи!
Вилма спрятала телефон, и я заметил:
— Дело к обеду. Давай-ка где-нибудь сядем и поедим, а заодно посоветуемся. Созрела ещё пара вопросов на нашей теме.
Мы зашли в пиццерию, попавшуюся нам на глаза. Я, правда, сомневался, что там готовили в истинно итальянских традициях; в меню, например, нашлась пицца с кучей мяса, которую я и выбрал. Вилма предпочла менее разухабистый вариант — что-то с овощами и сыром.
— Всё время думаю, — сказал я, — про эти информационные тропинки-следы. Вот, значит, есть несколько локаций в «змеином» мире, где мы с Хильдой были лично. Это понятно. Но я во сне вижу и другие места, где ни разу не был. Скалу, к примеру, или отроги хребта. То есть я подключаюсь к чужому следу, правильно понимаю?
— Да, так и есть.
— Мы подозреваем, что это след шпиона. Но если этот шпион не специально нас дурит, то как я его запеленговал? Как мне удаются такие вот подключения?
— Из твоего рассказа я поняла, что он сам заинтересовался тобой и Хильдой. Стал за вами следить, невольно протянул ниточку внимания. Ты её не заметил бы, если бы не твои технические приборы. В вашем кампусе такой техники раньше не было, она не сразу вписалась в фон, поэтому получился флюидный всплеск. Информационный пробой, как учёные выражаются. Ну, то есть открылся канал.
— Да, Хильда рассуждала примерно так же, ещё в те первые дни. Но, блин, неужели шпион не мог как-то подстраховаться, сработать поосторожнее? Почему он допускает такие дилетантские ляпы?
Вилма улыбнулась мне грустно и развела руками:
— Извини, Тимофей, но я совершенно не разбираюсь в шпионах. Понятия не имею, какие они должны быть на самом деле.
— Ну, в принципе, я тоже. Сужу по всяким фантастическим книжкам и кинокомиксам. Но всё равно странновато. И что ему вообще надо, шпионской морде? Пытался сорвать наш рейс? Окей, предположим. Но он до нас докопался сразу, вообще заранее — нас ещё даже в пару не успели поставить. Нарисовал на двери картинку, из-за которой мы с Хильдой чуть не перестали общаться. Возревновал, что ли? Позавидовал? Детский сад. Ну, или дешёвая молодёжная драма. Не вижу логики…