— Ну, если шпион передавал на неё инструкции для марионетки…
Федерика взглянула на меня изумлённо. Блондинки хмыкнули.
— Добро пожаловать в клуб, — сказал я. — Мы тебе всё расскажем, но сначала попробуй определить, откуда этот брелок. Мы подозреваем, что из какой-нибудь сувенирной лавки в пределах города. Может, там ещё куча подобных штук.
Она снова вслушалась:
— Нет, ничего такого не чувствую… Но опять же — надо, возможно, активировать эту штуку, чтобы появился нормальный пеленг…
— Активировать? — переспросил я. — Джино его в руке всё время держал. Давай я попробую…
— Подожди! — воскликнула Хильда. — Почему ты один? Мы вместе должны!
— Тобой рисковать не буду.
— Тимофей, не упрямься! Помнишь, как мы с тобой однажды ныряли в прошлое через сон? Вдвоём получится чётче, ярче…
Вилма сказала:
— Соглашусь с Хильдой. Вдвоём вы сможете больше, а я буду контролировать. Если почувствую вдруг опасность, прерву сеанс.
— Ну, если ты уверена…
— Ты же понимаешь, что я не меньше тебя забочусь о безопасности Хильды?
— Ладно, блин, убедила.
— Я буду на подхвате, — сказала Гленна. — Если возникнет отсвет, визуальное эхо, то постараюсь зарисовать.
Я оглядел собравшихся:
— Итак, дамы. Сейчас мы с Хильдой активируем артефакт и открываем канал. Вилма приглядывает за нами. Федерика ловит пеленг через флюид, а Гленна рисует. Никого не забыл? Ну, тогда приступим. Как лучше расположиться?
Под руководством Вилмы и Федерики я сдвинул столы назад, чтобы перед классной доской стало больше места.
Мы с Хильдой взяли стулья и сели лицом друг к другу. Сбоку от нас села Федерика, а за её спиной — Гленна с планшетом для динамической отрисовки. Вилма встала позади Хильды, касаясь пальцами её плеч.
Я взял со стола брелок, ощутив покалывание в ладони. Давления на разум пока не чувствовалось — контакт был слишком непродолжительным.
Хильда своей узкой ладошкой накрыла артефакт сверху.
Я поймал её взгляд, ободряюще улыбнулся.
Покалывание стало сильнее.
Флюид вокруг завихрился.
— Давай, снежинка, — сказал я. — Заглянем в гости к шпиону.
Глава 18
Серый Полоз порой вспоминает детство.
Ранние картинки — отрывочные, зато насыщенно-яркие. Жизнь до первой отсечки была простой и полной открытий. Мир казался неисчерпаемым, но охотно выдавал свои тайны, стоило только проявить любопытство. А взрослые в этом мире вели себя как мудрые великаны — лишь иногда снисходили до малышни, отвлёкшись от своих важных и увлекательных дел.
Сам он в те времена ещё не был Полозом, разумеется. Даже не помышлял ни о чём подобном. Своё тогдашнее имя он тоже помнит и не стыдится его, но слишком изменился с тех пор. Смотрит в прошлое отстранённо, оно не определяет его поступки. Прежнее имя уже не играет роли.
Но детские картинки от этого не тускнеют.
Он жил в столице, на побережье.
Одно из первых воспоминаний — сад в именье родителей. У дальней ограды растёт здоровенный куст, с которого свисают гирлянды розоватых соцветий, пышные космы. От них разносится приторно-сладкий запах, слишком густой, поэтому мальчик морщится, однако подходит-таки вплотную. Его гложет любопытство. Соцветья кажутся ему пологом, за которым скрыта загадка. Он раздвигает их, но за ними — лишь ветки с листьями. Хитрый куст в последний момент успел спрятать свой секрет. Но мальчик упрям, он сюда вернётся.
Гулять он любит, времени много.
Есть, правда, гувернантка, но она не особо строгая. После завтрака она занимается с ним письмом и чтением вслух, учит рисовать. Почти никогда его не ругает, а за рисунки и вовсе хвалит, радуясь вместе с ним. Аккуратно собирает их в папку, потом показывает родителям. Говорит им, что он талантлив и мог бы стать художником.
У соседей тоже есть дети, но с ними неинтересно. Один пацан — совсем мелкий, ещё даже буквы толком не выговаривает. Другой, наоборот, постарше — ему семь лет, он прошёл первую отсечку и теперь раздувается от собственной важности. Заявляет, что, когда вырастет, будет великим магом. И добавляет, что ему некогда развлекать сопливую мелюзгу.
Это чуть-чуть обидно.
Ещё есть расфуфыренные девчонки, но о чём с ними говорить? Не о куклах же…
И вот он, будущий Серый Полоз, опять играет в саду один.
Отец подарил ему недавно копьё, почти как настоящее. Разве что наконечник не железный, а деревянный, зато с серебряными тонкими нитями, которые начинают светиться красным, если долго сжимаешь древко. Вечером смотрится особенно здорово, но можно и днём.
Гувернантка сидит в тени и читает книжку. Там всякие стихи — скукотища, но она вздыхает мечтательно, а на воспитанника даже не смотрит. Впрочем, она ведь знает, что он не хулиганистый мальчик.
Он размышляет, чем бы ещё заняться, но сверху вдруг доносится клёкот, хриплый и раздражённый. Мальчик задирает голову. Над деревьями летит здоровенный почтовый ящер. Мимо, как и обычно. Или…
Сделав широкий круг, ящер опускается рядом с домом. Мальчик, не веря своим глазам, несётся туда же.
У ящера длинный клюв, кожистые крылья и плоский хвост. На шее — лёгкая сбруя, к которой приторочена сумка. Он недовольно покряхтывает, пока отец мальчика достаёт из сумки письмо.
— От кого это? — жадно интересуется мальчик.
— От чародеев. Надо зайти к ним в школу. Тебе скоро будет семь, первая отсечка.
— Я тоже буду магом! Правда же?
— Там узнаем. Надо проверить, есть ли у тебя дар.
День рождения справляют через три дня. Мама расстаралась, испекла очень вкусный торт с завитушками из белого крема. Мальчик ест с удовольствием, но всё равно сидит будто на иголках — ему не терпится на проверку в чародейскую школу. Будь его воля, он побежал бы туда ещё до восхода солнца, не умываясь.
Но собеседование назначено лишь на завтра.
От волнения он почти не спит в эту ночь.
Школа расположена в паре миль от родительского именья. Можно даже дойти пешком, но они едут на извозчике.
Здание выглядит немного разочаровывающе. Ни шпилей, ни башенок — только ровные ряды окон на прямоугольном фасаде. Если бы не змеиный знак на двери, то было бы совсем скучно.
В коридоре сидят и другие дети, сверстники мальчика. Родители с ними.
Очередь подходит лишь через час.
Чародей выглядит уставшим. У него непримечательное лицо и бритая голова. Он сухо кивает и предлагает мальчику сесть напротив. Смотрит в глаза.
Мальчику мерещится, что по комнате проносится ветер. Зрачок у мага вытягивается, а радужка становится жёлтой.
Восторг и жуть.
Чародей задумчиво барабанит пальцами по столу, затем говорит отцу — результат сообщат на днях.
Отец с сыном едут домой.
Мальчик ждёт почтового ящера, но гость прибывает лично — ещё один чародей со змеиным взглядом. Он долго разговаривает с родителями в гостиной. Затем уходит, а отец с мамой теперь обсуждают что-то друг с другом. Дверь приоткрыта, мальчик подглядывает из коридора.
Мама говорит, что не хочет отпускать сына, но отец возражает — это ещё не скоро, только через семь лет, после второй отсечки. А пока сыну просто придётся ездить на другой конец города, в более престижную школу. Маги не только оплатят его учёбу, но и дадут стипендию, причём неплохую. На эти деньги можно отремонтировать экипаж и вновь нанять домашнего кучера…
— Ты прав, конечно, — со вздохом соглашается мама. — Просто всё это неожиданно. Никогда не имела дела с этими чародеями. Ну, и змей боюсь, ты же знаешь…
Отец успокаивает её. Объясняет, что Змеиный синклит — уважаемая организация, набирающая влияние с каждым годом.
Затем родители вновь заговаривают про деньги. Упоминают заложенное именье, долговые расписки и кредиторов. Эти слова не очень понятны мальчику, но почему-то сразу не нравятся.
— И вообще, — говорит отец, — в твоём положении, дорогая, волноваться — вполне естественно…
Улыбнувшись, мама кивает и бережно поглаживает свой круглый живот.
Занятия в школе начинаются через пару недель, когда наступает осень. Впрочем, погода практически не меняется. Солнце припекает, но морской бриз смягчает жару. Повсюду цветы и пальмы.
Школа находится в богатом районе и выглядит иначе, чем та, где мальчика проверяли недавно. Он даже не догадался бы, что это именно школа. Она скорее похожа на особняк. Её окружает высокая каменная ограда. Пальмы прикрывают от солнца внутренний двор, вымощенный гладкими плитами.
В классе десять мальчишек.
У них в программе — чистописание, арифметика, география. Им рассказывают про Мировое течение, пока простыми словами. Проводят гимнастику во дворе. Ещё есть уроки, которые их наставник называет основами концентрации.
А вот настоящему чародейству их почему-то никто не учит. Мальчик досадует по этому поводу, обращается с вопросом к наставнику. Тот отвечает — практические занятия начинаются после второй отсечки, когда проклюнется сила.
Мальчик разочарован донельзя. Ещё семь лет? Это же сумасшедший срок, дотерпеть практически нереально…
Вопросы, впрочем, у него не заканчиваются.
Он периодически видит, как во дворе приземляются почтовые ящеры. Спрашивает — а почему они летают без седоков? Можно ведь сесть ящеру на спину, сделать поводья, как у лошади. Неужели никто до этого не додумался?
— Ящеры используют силу Мирового течения, — поясняет учитель всё так же терпеливо, — но их возможности ограничены. Они не могут возить людей, не хватает подъёмной тяги.
Мальчик втайне мечтает — может, когда-нибудь он, став сильным чародеем, придумает, как сделать ящеров ездовыми…
Учебный год продолжается.
Их возят на экскурсии по столице. Чаще — всем классом, но иногда и поодиночке. Индивидуальное восприятие — так выразился наставник, пообещав, что в будущем это поможет освоить магию лучше.
Одна из таких поездок особенно запоминается мальчику.
Он сидит в открытом ландо, запряжённом парой жеребцов-полосатиков. Слушает учителя, сидящего рядом. И видит вдруг механическую повозку — та останавливается с ними бок о бок на перекрёстке.