— Пытаюсь точно засечь источник, но голова работает плохо…
— Не напрягайся. Я уже понял, кажется, где надо искать.
— Серьёзно?
— Глянь вон туда.
Я кивнул на куст, который смотрелся пышнее всех. Розовато-белые цветочные космы свисали с веток, как полог, распространяя густой, дурманящий аромат. Несколько секунд Хильда всматривалась, затем подтвердила:
— Да, понимаю… Похожий куст мы видели через отравленный камень, шпион его вспоминал. Это у него было яркое детское впечатление. А оказавшись здесь, пусть даже с фальшивой памятью, он мог подсознательно уловить это сходство…
— Вот и я так думаю. Подожди, пожалуйста, здесь.
Я шагнул к кусту, желая проверить, что скрывается за цветами, но вдруг заколебался. Воображение разыгралось, в голову лезла всякая дичь.
Досадливо цыкнув, я обозвал себя нехорошим словом. Помотал головой, чтобы отогнать наваждение, и наконец-то раздвинул космы.
Под кустом обнаружился небольшой деревянный ящик с откидной крышкой. Имелись скобы для навесного замка, но сам замок отсутствовал.
Ящик выглядел совершенно обыденно — если бы такой попался мне где-нибудь на подмосковной даче, я совершенно не удивился бы.
Но эхо сразу стало сильнее, и я ощутил головокружение. Воздух, как мне почудилось, стал тягучим и вязким.
— Хрен вам, — пробормотал я, откинув крышку.
Внутри лежали садовые инструменты — большие ножницы, мини-грабли, лопатка. Видимо, старая хозяйка держала их под рукой, чтобы не ходить каждый раз в сарай.
Кроме них, однако, был свёрток — предмет размером с тарелку, запакованный в фольгу, но не круглый, а треугольный, коряво-скрюченный.
— Что там? — спросила Хильда дрогнувшим голосом.
— Сейчас выясню, потерпи.
С характерным шелестом я развернул фольгу.
И увидел «лапу», которую Серый Полоз цеплял себе на затылок.
Три стекловидных согнутых «пальца» тускло блестели. Там, где они соединялись друг с другом, был металлический кругляш с углублением, которое имело в диаметре сантиметров пять.
В эту выемку как раз поместился бы злополучный брелок.
По «пальцам» тянулись цепочки рун, но я не стал рассматривать их подробно — держать отравленный минерал в руках было неприятно. Мысли туманились, тошнота подступала к горлу.
Снова завернув «лапу», я вернул её в ящик, захлопнул крышку. Сделал шаг назад, и соцветья-космы сомкнулись, скрыв от меня находку.
Я обернулся.
Хильда смотрела на меня распахнутыми глазищами, закусив губу от волнения. Она была белая, словно мел, и даже дышать боялась — но ни на шаг не сдвинулась с места, где я просил её оставаться.
Я подошёл к ней, привлёк к себе и шепнул:
— Снежинка, я тебя обожаю.
— Да уж надеюсь, — пробурчала она и шмыгнула носом. — Но я от страха сейчас чуть в обморок не упала. Что ты нашёл?
— Ту хрень, что шпион таскал на башке. Не трогай её, она неприятная.
— Не очень-то и хотелось.
— Вот и прекрасно. Пошли отсюда.
Я довёл её до машины и усадил. Напоил водой, поцеловал для верности и лишь после этого отправился на водительское сиденье. Взял рацию, сообщил диспетчеру адрес и попросил прислать спецов по флюиду.
Отъехал подальше, метров на триста. Вновь заглушил мотор и сам глотнул минералки — та была тёплой, но пузырьки приятно пощипывали язык. Откинувшись на сиденье, я шумно выдохнул:
— Фух. Ну, товарищ штурман, готовься принимать благодарности от начальства.
— Скорее выговор за самоуправство.
— Да пофиг, переживём. Главное сейчас, что «лапу» нашли.
— Ты думаешь, она как-то поможет поймать шпиона?
— Чего не знаю, того не знаю. Но кое-что мне теперь понятнее.
Хильда посмотрела на меня удивлённо:
— Да? А меня эта находка, наоборот, приводит в недоумение. Почему он хранил такую опасную и секретную вещь практически на виду?
— Если знать контекст, то логика есть. Отдохни чуть-чуть, и я объясню. Ну, в смысле, изложу свою версию.
— Давай сразу, мне любопытно.
— Ладно, смотри. Итак, шпион прилетел на ящере, приземлился. Себя прежнего он не помнит, новая личность ещё толком не закрепилась. Ему нужен какой-то якорь, чтобы обосноваться в осевом мире. Нужна исходная точка, на которой он будет строить свою легенду. Поэтому он приезжает сюда и покупает здесь дом.
— Почему именно сюда?
— Я думаю, у него был доступ к воспоминаниям Нико. Они ему служили как подсознательный ориентир. Шпиона тянуло в эти места, короче.
— Ладно, пусть так. Но всё-таки — почему он не спрятал «лапу» надёжно?
— Он ведь забыл, что это за хрень. Ему только смутно помнилось, что она зачем-то нужна. И он решил её сохранить, чтобы была под рукой в случае чего. Мог бы просто сунуть в кладовку, но подвернулся куст, похожий на его детское укромное место. Подсознание опять подсказало.
— То есть, — сказала Хильда с явным сомнением, — на его поведение может повлиять любая случайность, подспудный импульс? Как-то несерьёзно звучит. Не вяжется с тем, как долго и скрупулёзно «змеи» его готовили.
— Готовили долго, да, но в плане реализации — это их первый блин. По сути, на ощупь действуют, понимаешь? Технология не обкатана, возможны сбои и неожиданности. Но в целом их план работает. Шпион пускает здесь корни. «Лапа» сначала помогла ему долететь, а теперь создаёт ему нужный фон. Соседям начинает казаться, что этот гад живёт здесь уже давно. Он врастает в контекст и сам теперь думает, что он местный. Новая личность стабилизировалась, и он поехал на хаб — выполнять задание.
— В чём оно состоит?
— Этого мы ещё не узнали. Сейчас я только про его методы. Там, на хабе, «лапа» ему уже не нужна. Но он снял с неё кругляш и забрал с собой. Этот брелок он подсунул Джино — то ли для передачи ему команд, то ли для чего-то ещё. Тут тоже пока не совсем понятно. Ну, и третий инструмент — необработанный кристалл, который он сунул нам для чего-то. Примерно так.
— Прости, Тимофей, но версия слишком шаткая.
— Так я разве спорю? Наверняка остался какой-то фактор, скрытый от нас, но важный для понимания. Вот раскопаем его, и всё прояснится.
Хильда вздохнула:
— Всё-таки я пытаюсь понять их логику. Если уж их шпион добрался до хаба, то зачем ему фальшивая память? Никто ведь не проверял его разум при поступлении в школу. Он мог бы просто соврать, что вырос на юге, не стирая свою прошлую личность. К чему этим «змеям» такие сложности, такой риск?
— Не ради прикола, ясное дело. Наверняка причина была. Вот и надо её просечь…
Над городской окраиной показались летающие машины.
Мы с Хильдой замолчали, следя за ними. Их было сразу три штуки. Они приземлились недалеко от нас, на ту же грунтовку. Вылезли техники, ещё какие-то люди — и лично начальник здешнего отделения, тучный брюнет за сорок, к которому я недавно ходил по поводу Нико.
Мы тоже выбрались машины. Толстяк, оглядев нас, буркнул:
— Ну, что ж, коллеги, надо отдать вам должное. Переполох вы поднять сумели. Выгнать меня в такую жару из кабинета с кондиционером — задача нетривиальная, могу вас уверить. Так что давайте к делу. Что там насчёт ядовитого минерала?
— Мы уловили эхо, — сказал я. — Приехали, постучали…
Дослушав, он обернулся к техникам:
— Приступайте. Артефакт изолировать, доставить на базу. Здесь — проконтролировать фон в радиусе мили.
Они направились к дому, а шеф вытер лоб платком и сказал мне:
— Помню нашу предыдущую встречу. Тогда вы искали Нико. Считаете, что он как-то связан с сегодняшней находкой?
— Не напрямую, — сказала Хильда. — Но он живёт здесь рядом. Может, поэтому и шпион поселился здесь. Было бы неплохо, если бы Нико пообщался с магами разума. Не исключено, что он вспомнит какие-нибудь подробности.
— Поговорю с ним, — сказал начальник без энтузиазма. — Вряд ли он будет рад, но теперь и вправду не обойтись…
— У нас ещё график, — напомнил я. — Можно улетать?
Он молча кивнул и грузно зашагал к дому, а мы вернулись в машину.
— Ты ж вроде сомневалась в моих гипотезах? — спросил я у Хильды. — А сейчас говорила так, как будто со мной согласна.
— Сомнений — куча. Но ты, по-моему, единственный, кто предлагает хоть какие-то версии, пусть даже безумные.
— Гм. Ну, буду считать это одобрением.
Мы взлетели. Разворачивая машину, я напоследок окинул взглядом окрестности. Вокруг дома, который купил шпион, бродили эксперты. На заднем дворе столпились несколько человек. Мелькнул и тот самый куст с бело-розовыми соцветьями, выдавший свою тайну. Пыль, поднятая машинами над грунтовкой, уже почти улеглась, а улицы на окраине по-прежнему пустовали, пережидая зной.
— Ну что, — сказал я, — попробуем сигануть отсюда куда-нибудь?
— Да, сейчас.
Она положила ладонь на джойстик и вслушалась. Прикрыла глаза, нахмурилась и ещё с минуту молчала, едва заметно двигая рукоятку. Затем, откинувшись на сиденье, обескураженно повернулась ко мне. Я хмыкнул:
— Дай угадаю — сейчас последует отличная новость. Туман по курсу? Радар сломался? Флюид прокис?
— Ничего такого. Помех не чувствую, но пеленгую только «змеиный» мир. Остальные как будто спрятались. Но к «змеям» нельзя, нас чётко предупредили.
— Твоя железная дисциплина приводит меня в восторг, я ведь говорил?
— Перестань подначивать. Я действительно не хочу нарушать инструкцию. Сейчас сконцентрируюсь и попробую ещё раз.
— Запасаюсь попкорном.
Хильда повторила попытку дважды — безрезультатно. Мы дрейфовали над загородными рощами, потихоньку смещаясь к северо-западу.
— Не знаю, что делать, — призналась Хильда. — Как будто притягивает к этим гадким «змеюкам». Это из-за того, наверное, что я контактировала с отравленным минералом. Может, восприятие теперь рефлекторно на него ориентируется? На природные залежи, я имею в виду? Хотя звучит странно, я о таком не слышала…
— Если перебрать всё, о чём мы не слышали ещё пару недель назад, то можно кандидатскую написать. Или сразу докторскую.