Но главное — исчезла погоня. «Птеродактили» не вопили, и никто не пытался воткнуть в машину копьё. На это я и рассчитывал.
Хильда оцепенела, вцепившись в ручку над дверью. Даже сквозь мрак мне чудилась на её лице меловая бледность.
— Няша, ау.
Она не ответила, лишь сдавленно пискнула. Я вылез наружу и обошёл машину. Открыл штурманскую дверцу:
— Иди ко мне. Не волнуйся.
Выбравшись неуклюже, она вцепилась в меня. Пожаловалась:
— Ноги как будто ватные, и подташнивает… Хоть бы предупредил перед тем, как…
— Тогда получилось бы не прикольно.
— Хочу отгул… Или сразу отпуск…
— Заявление в установленной форме, с подписью. И в двух экземплярах.
— Почему в двух?
— Копию — змееглазым, чтобы не беспокоили.
Я подвёл её к задней дверце:
— Залазь. И я за компанию — рулить уже нечем.
— То есть? Машина совсем сломалась?
— Угу. Отлеталась птичка.
— А «змеи» где? И дом я не вижу…
— Нет его. Ну, тоже логично.
— Тимофей, не запутывай меня окончательно. Я и так еле-еле соображаю.
— Сейчас поделюсь догадками, няша.
Мы сели сзади. Я подобрал бутылку из пластика, которая там валялась, встряхнул — на дне ещё было несколько глотков минералки. Отвинтил пробку, напоил Хильду, и мы вдвоём обессиленно откинулись на сиденье.
— Где мы, Тимофей?
— В «космическом» мире, насколько я понимаю.
— Как мы тут оказались? Пеленг не брали, да и флюидный контур был неисправен — прыгнуть мы не могли, ты сам говорил…
— Прыжок в классическом смысле нам был не нужен. Номинально мир — тот же самый, нам об этом талдычили много раз.
— Но как мы переместились? Как ты вообще додумался?
— Короче, смотри. Мы видели в доме синтез техники с магией. И я подумал, что это место можно использовать. Ну, как мостик между магическим и техническим миром. Или как шлюз. В обычном состоянии ничего такого не получилось бы, ясен пень. Но тут пришёл Аспид, разворотил всё нафиг, и получился флюидный шторм, источник энергии. Ну и вот.
— А они за нами не сунулись…
— Там была техномагия, от которой плющило «птеродактилей». Они не смогли бы. А наш нырок, по ходу, перегрузил там всё окончательно, и смерч лопнул. Я этого, кстати, не ожидал, хотел просто смыться… Ну, и вообще, я не обдумывал всё заранее, шаг за шагом, а просто сделал интуитивно. Теперь вот только и сформулировал внятно, задним числом. И да, риск был дикий…
— Даже не заикайся. Знаешь ведь — я согласилась бы сразу, если бы знала. В таких вопросах — решение за тобой.
— Спасибо, снежинка. За такую позицию даже Аспид сдержанно похвалил бы.
Хильда тихонько хмыкнула и, помолчав, сказала:
— Смерч развеялся из-за перегрузки — допустим. Ну, а сам дом? В мире-двойнике его не должно быть?
— Тут тоже логика. Да, два мира — в одном флаконе, но между собой они различаются очень сильно. То есть давно разошлись в развитии. Их развилка — где-то в глубоком прошлом, навскидку — пару веков назад. А дом недавно построен, причём за городом, в неочевидном месте. Было бы странно, если бы так случилось в обеих версиях мира. Слишком маловероятное совпадение.
— Тоже, в общем-то, верно, но… Отдельные эпизоды мы с тобой вполне можем объяснить, но картину в целом так и не поняли. Вот что меня тревожит. Хотя разглядываем её буквально в упор. Даже изнутри, точнее говоря…
Ещё некоторое время мы сидели без слов, во тьме.
— Что-то стало прохладно, — сказала Хильда. — Достань мне свитер, пожалуйста, он в саквояже сверху.
Я выбрался из машины, чуть поднялся по склону и огляделся поверх кустов. Ни единого огонька на многие километры.
Покопавшись в багажнике, я вручил Хильде свитер. Сам тоже утеплился. Проверил рацию — она не работала, как и всё остальное. И даже мой телефон не желал включаться.
— Придётся до города пешком топать? — спросила Хильда. — Здесь далеко.
— Надеюсь, кто-нибудь нас сверху заметит. Тут ведь у всех летающие машины, так что шанс есть. А пока ждём утро.
— У тебя замечательно получаются планы, где надо просто сидеть и ничего не делать. Впечатлена.
— Стараюсь. Отдохни, няша. Здесь никто нас не потревожит.
Я задремал, но Хильда через пару минут завозилась рядом.
— Извини, Тимофей. Переволновалась за этот день, не могу заснуть. Вспоминаю этого Аспида — прямо злость берёт, как он меня одёргивал… И как объяснял нам, что только маги имеют право ездить за Грань… Неужели они с такой философией и вправду рассчитывают выйти на хаб? Совсем с ума посходили…
— Вот и я тоже прифигел. Для таких финтов план нужен совсем уж хитрый.
— И опять мы возвращаемся к той «антенне», с которой всё началось…
— Если она нам сейчас приснится, не удивлюсь.
Но ничего такого нам не привиделось. Может, из-за того, что спали вполглаза, а может, из-за переизбытка флюида, который мы притянули в смерче и ещё не успели переварить для внятных картинок.
К рассвету между холмами скопился зябкий туман. Но солнце его рассеяло, поднявшись над горизонтом. Вернулись краски, а воздух быстро прогрелся. Опять подкрадывалась жара. Мы вернули лишние вещи в сумки.
А вскоре появились и местные.
Чей-то аэрокар летел в сторону хребта — не прямо над нами, но мы его увидели. Взобравшись на холм, мы стали махать, и нас заметили тоже. Сверкающе-белая летающая машина заложила вираж и села в десятке метров от нас.
Бесшумно поднялись двери, вылез поджарый мужик за сорок:
— Привет, ребята. Вы целы? Борозду вы неслабую пропахали.
— Живы-здоровы, — ответил я. — Но электроника вся накрылась, управление отказало. И телефоны разряжены, как назло.
— Ничего страшного. Позвоню сейчас в город, вызову аварийщиков. Вы в город летели? Есть там у вас знакомые?
— Ребята из ретро-клуба. Ну, вы же видите, какая у нас машина.
— Ага, забавная. Жаль, что так получилось. Этим ребятам звякнуть?
— Да, если можно. Вот их визитка.
Он сделал два звонка. Назвал аварийщикам наши координаты, которые посмотрел на своём радаре, затем набрал номер с визитной карточки и протянул мне трубку.
— Доброе утро, Поль, — сказал я. — Это Тимофей. На днях с тобой виделись, возле орбитального лифта.
— Рад тебя слышать! Буквально вчера про вас говорили. Парни из клуба фотки вашей машины чуть ли не по пикселям разобрали, весь вечер спорили. А про твою блондиночку Лия спрашивала — не заедет ли в гости, мол.
— Мы бы с радостью, как раз летели к вам в город. Но у нас машина сломалась, ждём аварийщиков. Сами не пострадали, говорю сразу, не беспокойся.
— Слушай, а раз такое дело… Может, машину в клуб тогда? У нас мастерская полностью оборудована — подлатаем, даже переберём при необходимости, заодно всё изучим. Ну, если вы не против…
Секунду я колебался — можно ли светить ямщицкие технологии в промежуточном мире? Но всё-таки ответил:
— Будем благодарны, конечно. Попрошу аварийщиков, чтобы нас к вам доставили.
— Здорово! Тогда ждём.
Я вернул телефон владельцу:
— Спасибо большое, выручили. Дальше мы сами.
— Да? Ну, смотрите, тогда прощаюсь. И удачи с ремонтом.
Он вернулся в машину, и та взлетела — грациозно, почти бесшумно. Проводив её взглядом, я почесал в затылке. Спросил у Хильды:
— Как думаешь, много правил я только что нарушил?
— Формально — да, но дело не в этом. Люди здесь помогают нам бескорыстно, мы должны тоже им доверять.
— А если прямо рассказать им про хаб и про нас с тобой? Может, этот мир и станет в итоге недостающей осью? Уж он-то точно подходит, в отличие от «змеиного». Разве нет? Тебе ведь здесь нравится?
— Да, конечно. Хороший мир.
— Так, может, прямо подсказать местным? Чтобы попробовали выйти на хаб?
Она покачала головой с сожалением:
— Подсказки тут не помогут. Выйти на хаб они могут только спонтанно, интуитивно. Из внутренних побуждений, а не из внешних. То есть первопроходцем может быть только тот, кто ничего о хабе не слышал.
— А, ну да, точно. Это я чё-то торможу…
— Вот, собственно, поэтому все так удивились, когда «змеюки» прислали своё письмо и попросили сделать их восьмой осью. Просто не понимаю, на что они до сих пор рассчитывают.
Я подошёл к машине, открыл капот. Хильда, остановившись рядом, спросила:
— Думаешь, эти ребята из клуба и вправду могут всё починить?
— Смотря что сломалось. Видишь вот эту круглую фиговину в центре? Это флюидный привод. Ключевой элемент в конструкции. Если накрылся он, то отремонтировать смогут только наши, без вариантов. Но, может, всё не так плохо…
К металлической полусфере, испещрённой насечками и мелкими рунами, подходили десятки серебристых полосок — но почти все они отлепились и покорёжились.
— Тут специально сделано так, — сказал я, — чтобы при перегрузке сначала вышли из строя второстепенные элементы. Вот эти соединители. А они довольно простые, без магических закидонов. Ну, насколько я понимаю. Обычная механика тоже пострадала, естественно, но там ущерб отложен до конца рейса. Вот когда он проявится, тачка будет реально в хлам. А пока шанс есть.
— Они очень удивятся, — сказала Хильда, — когда увидят такой мотор. У них наверняка возникнут вопросы. И, знаешь, я бы им рассказала, откуда мы. Не для того, чтобы подтолкнуть к чему-то, а просто так. Это будет правильно, как мне кажется. Врать не хочется.
— Согласен, снежинка. Если спросят — расскажем.
Со стороны города показался здоровенный аэрокар, размером с железнодорожный вагон, если по длине. В ширину же — заметно шире. Сплюснутый корпус формой напоминал сливовую косточку с вертикальным отрезом сзади. Он был голубовато-серый, с красными продольными полосами. Аварийщики прибыли.
Аэрокар завис над кустарником, метрах в трёх над землёй. Дверца поднялась, и выглянул парень в тёмном комбинезоне:
— Привет. У вас, я смотрю, машина без внешних повреждений? Садитесь к себе тогда, мы вас подцепим сверху захватом.
— Понятно. Можете нас в ретро-клуб доставить?